Наконец еще через десять месяцев Марсия все же выкинула врагов со своей территории, после чего был подписан спорный мир при Глодаре, и я сказала маме, что хватит. Так не может больше продолжаться!..
Она не должна хоронить себя в стенах Берталана, несмотря на то, что мы похоронили папу подле них. Он бы этого не хотел.
Уверена, он бы хотел, чтобы мы продолжали жить!
Но мама меня не послушала — весь следующий год она почти не выходила из своей комнаты, а если и покидала ее пределы, то лишь для того, чтобы бесцельно бродить по замку, словно пытаясь встретить папин дух.
Из-за ее апатии мне пришлось взять на себя управление Берталаном и принадлежавшими нам землям. К тому же, меня манили папины эксперименты, и я хотела продолжать его дело. Правда, без отца все валилось из рук — работа в лаборатории остановилась, к тому же, мне срочным образом пришлось учиться управлению хозяйством, потому что мама мне в этом была не помощницей.
Но если с делами в замке я еще более-менее справлялась, то для решения споров с арендаторами мне пришлось спешно подыскивать нового управляющего, так как старый погиб во время осады Берталана.
Именно тогда в нашей жизни появился Стиг Мортен — наш дальний сосед из джентри, тоже воевавший и умевший производить хорошее впечатление. Именно такое он на меня и произвел. К тому же, как позже оказалось, он предоставил фальшивые рекомендательные письма.
Позже я очень много раз проклинала себя за то, что не разглядела… Не сразу поняла, каким он оказался подлецом и пройдохой! Но Мортен старательно прятал свои мерзкие качества, проявив себя… года так через полтора.
Потому что сперва все шло вполне гладко. Он взял управление нашими землями в свои руки, и постепенно жизнь в Берталане стала налаживаться. Я следила за хозяйством и продолжила папины эксперименты. Мама наконец-таки стала вставать с кровати, и вскоре на ее щеках появился легкий румянец.
А затем она помолодела и похорошела.
Я решила, ее излечило столь любимое папой время, но у этого доктора оказалось совсем другое имя. Это была заслуга Стига Мортена, которому каким-то образом удалось завоевать мамино сердце.
Она снова расцвела.
Однажды я увидела их вместе — они прогуливались по замковому парку, держась за руки, — но решила, что это даже к лучшему. Пусть лучше так, чем она угасает на моих глазах! Не стала препятствовать их счастью, наоборот, сказала, что ободряю ее выбор.
Хотя по мне, Стиг был слишком груб. К тому же, излишне честолюбив — из простого джентри он мечтал высоко взлететь, иногда делясь своими планами за длинным столом в гостиной Берталана, когда мы еще пытались изображать из себя счастливую семью.
Я не переставала удивляться его несдержанным речам и простецким манерам. Но маме он нравился, поэтому Стиг Мортен довольно скоро стал новым лордом Берталан. Правда, он не собирался ограничиваться этим титулом и провинциальным замком, потому что, как оказалось, мечтал куда о более высоком взлете. Грезил вершить людские судьбы и управлять Марсией, поэтому давно уже вступил в Братство Воронов, посулившее ему мировое господство.
Он был одним из первых их адептов и удостоился чести называться магистримом — приближенным к Великим Магистрам, их правой рукой.
Об этом я узнала довольно скоро.
Через два месяца после маминой свадьбы развезся ад. Правда, какое-то время я еще врала самой себе, стараясь убедить, что все не так, как мне кажется. И что все у них хорошо.
Но затем перестала, заметив на мамином лице слезы, а на руках синяки, которые она тщетно пыталась скрыть под длинными рукавами или же с помощью наведенной иллюзии. Но мама никогда не была хорошей магичкой, и ее заклинания никуда не годились…
Тогда я отправилась к Стигу, давно уже занявшему папин кабинет, и заявила, что так не пойдет. Я этого не потерплю, и если еще раз он поднимет на маму руку, то и я тоже…
Я тоже ее подниму.
После чего искренне посоветовала ему не связываться с Высшим магом и оставить маму в покое. Вернее, сделать ее счастливой, раз уж он давал брачные обеты перед Богами…
Отчим выслушал меня совершенно спокойно, после чего заверил, что такого больше не повторится. И этот разговор состоялся у нас в первый и последний раз в жизни.
О, если бы я только знала, что он имел ввиду!.. Потому что той же ночью на меня напали. Явились вшестером, половина из них была сильными магами из Братства, и Стиг Мортен нацепил на меня тот проклятый браслет!..
— Теперь я твой хозяин, — заявил мне. — Твой, твоей мамаши и всего Берталана. Но очень скоро мне будет принадлежать вся Марсия! Я стану советником короля, а Вороны буду править миром.
Именно тогда я заметила на его руке свежую татуировку.
После этого Стиг рассказал о новых правилах, которым мне придется следовать, если я хочу, чтобы с моей матерью не произошло ничего плохого — раз уж мне безразлична собственная жизнь, как я заявила ему в запале, уставившись в ненавистное лицо.
И мне пришлось ему подчиниться, чтобы он прекратил ее истязать!..
С этого момента отчим стал меня контролировать. Следил за мной, опасаясь, что я сбегу и каким-то образом пожалуюсь на происходящее в Берталане папиным друзьям, герцогу Савийскому или королю. Поэтому в редкие визиты тех самых друзей в Берталан мне приходилось сидеть взаперти, а запуганная Стигом мама заверяла всех, что я больна. Наверное, именно из-за этого старый герцог Аранский ничего обо мне не знал, а я толком никогда его и не видела.
К тому же, мне приходилось сопровождать Стига Мортена в его поездках — он боялся оставлять меня одну в Берталане. Иногда отчим надолго задерживался в Бажене — у Братства Воронов там было что-то вроде временного штаба, — и я неделями жила в монастыре Всех Богов под надзором матушки Долорес. Мечтала о побеге, но проклятый браслет не позволял мне покинуть его стены.
Конечно же, я рассказала настоятельнице о творившемся в Берталане беззаконии. Умоляла ее помочь, но Братство Воронов хорошо платило ей за молчание… Поэтому на все мои рассказы о том, как страдает моя мама, но очень скоро станет страдать все королевство, настоятельница лишь отвечала, что нам помогут Боги.
Мы Их дети, и все в Их руках.
Но я давно уже поняла, что дожидаться Их милости нет никакого резона, поэтому готовилась к побегу, решив все исправить. Работала как проклятая в лаборатории, продолжив исследования моего отца. Мечтала с их помощью уничтожить Братство — отправиться в прошлое, чтобы изменить настоящее. Для этого старательно подслушивала разговоры Воронов, стараясь выбрать наилучший момент и не позволить им захватить Марсию.
Правда, к этому времени в моей жизни случились перемены. Естественно, к худшему, потому что в них снова было замешано Братство.
Однажды в Берталан явился один из их Великих Магистров. Приехал по какому-то важному делу, увидел меня и влюбился. Вернее, воспылал Темной страстью и пожелал меня заполучить. Мог бы принудить — из-за браслетов подчинения на моей и маминой руках я была полностью в их власти, — но решил, что я вполне сойду ему в жены.