— Не похоже, что они сдержали свое слово, — заявил ему Нортон.
— Ты прав! — кивнул старый герцог. — Они переступили черту и нарушили наше соглашение. Пытались убить тебя и похитить мою правнучку. Я имел беседу с одним из Великих Магистров, напомнив ему о нашем соглашении. Но это их не остановило. Не уберегло нас с Агнесс от нападения в Бримене. Тогда я решил, что и моему обету пришел конец. Поэтому приехал в столицу, чтобы это прекратить.
— Расскажи мне все, — попросил его внук.
И Мариус Вестегард принялся рассказывать.
— Братство Воронов родилось в день нашего величайшего поражения и нашей глубочайшей скорби, — произнес старый герцог. — В день, когда наша армия потерпела сокрушительное поражение под Глодаром. Нас было трое, старая гвардия… Мы ходили по полю боя, а нам нами кружили вороны. Вернее, они кружили над телами наших детей, потому что мы потеряли своих сыновей.
— Кто это был?
— Торас Леклер, Дирк Хойер и я. Именно там, под Глодаром, взращенная на нашей ненависти к королю, родилась идея Братства Воронов. Мы хотели, чтобы он сдох… Умер в страшных мучениях за все то, что совершил. Он и весь его проклятый род, потому что он бросил погибать наших детей, а сам сбежал, заявив, что Боги от нас отвернулись, и во всем виноваты греховные помыслы его поданных.
Я вздохнула украдкой. Именно там, под Глодаром, погиб и мой отец.
— Затем я нашел тебя, Нортон, в лазарете, — добавил Мариус Вестегард. — Но нашел далеко не сразу. К тому времени мы уже придумали устав Братства и успели принести обет молчания. Но, узнав, что ты жив, моя ненависть к королю стала понемногу угасать. Ты дал мне шанс на дальнейшую жизнь.
Кажется, Нортон не ожидал подобного признания.
— И я отказался. Сказал им, что выхожу из Братства, и мне с ними не по пути. К тому же, к этому времени они решили зайти слишком далеко. Вместо свержения короля задумали совсем иное. Планировали захватить власть в Марсии, после чего стереть с лица земли Убрию, отомстив и им за смерть наших сыновей. Но и этим решили не ограничиваться, заговорив о новом порядке, который Братство сможет насадить на всем континенте.
— И ты все-таки ушел?
— О да! Сказал им, что они честолюбивые глупцы и из-за своих амбиций утопят Марсию в крови.
На это я покивала, потому что так оно и произошло в моем времени. Старый герцог продолжал свой рассказ:
— И еще я им сказал, что от нашей идеи ничего не осталось, поэтому мы должны разойтись. Думал, они не отпустят меня живым, но в то время у них все еще оставалась искра человечности. Они до сих пор были моими друзьями. Поэтому они позволили мне выйти из Братства, взяв с меня клятву, но и мне дали такую же. Я не должен был вмешиваться в их дела. К тому же, они потребовали у меня отойти от политики и навсегда удалиться в поместье Вестегард, больше не показываясь в столице. Взамен они поклялись оставить меня в покое и ни при каких обстоятельствах не причинять вреда моей семье.
— Но они забыли о своих клятвах! — не удержалась я.
— Забыли, — согласился старый герцог. — Правда, я понял это далеко не сразу. А когда понял, что к попыткам похищения Агнесс приложило руку Братство, решил напомнить им о нашем соглашении. Освежить их память. Я имел долгий разговор с Торасом Леклером в тот вечер в Вестегарде. Сказал ему, что они покушались на жизнь моего внука и пытались выкрасть правнучку, и это переходит все границы.
— Это же был он? — воскликнула я. — После вашего разговора маркиз Леклер убил охрану и впустил Воронов в замок, а Максин действовала с ним заодно?!
Мариус Вестегард герцог склонил голову.
— Возможно, — отозвался туманно, и я поняла, что либо до конца не знает, либо не договаривает. — Возможно, это сделал именно он или кто-то из тех, кого он привез с собой в Вестегард. На следующее утро я обвинил его в убийстве своих людей, но Леклер заявил, что Вороны к делу непричастны. Врал, глядя мне в глаза, и тогда я понял, что они уже ни перед чем не остановятся.
— Поэтому ты настоял на том, чтобы спешно увезти Агнесс из Вестегарда, — произнес Нортон.
— Да, но перед этим я напомнил Леклеру, что все эти годы я неукоснительно следовал нашему договору. И если они разорвут наше соглашение, то и я не стану молчать.
— И они…
— Они попытались убить меня в Бримене, чтобы заставить замолчать уже навсегда, — Мариус Вестегард снова поправил манжеты на запястьях. — И будут пытаться, пока не доведут начатое до конца, либо пока мы их не остановим. Зря я надеялся, что они прислушаются к голосу совести! Ее у них не оказалось, так что пришел мой черед ею стать.
— Выходит, ты готов обо всем рассказать королю?
— Да, — согласился старый герцог. — Я готов повторить то, что ты от меня услышал, как королю, так и следователям. Но сперва мы должны их остановить. Они знают, что я отправился в столицу, поэтому будут вынуждены действовать как можно скорее. Уверен, покушение на короля не заставит себя жать.
— Но как? — прошептала я. — Как нам их остановить, если мы понятия не имеем, где состоится эта встреча!
Судя по усмешке на лице старика, понятия в этой комнате не имели только мы с Нортоном.
— Я знаю, где они собираются, и не думаю, что они изменили своим привычкам. — Мариус Вестегард поднялся из кресла, опираясь на трость. Мне показалось, он снова постарел, но при этом выглядел вполне бодрым. — Ну что же, мне не помешает навестить старых друзей!
— И взять со собой внука, — криво усмехнулся Нортон.
— И свою будущую невестку, — подала я голос, но мужчины семейства Вестегардов уставились на меня, нахмурив брови.
И мне это нисколько не понравилось.
— Только попробуйте! — заявила им. — Только попробуйте меня с собой не взять! — Судя по их лицам, они как раз и собирались это сделать. — Ах так! Тогда… Тогда я пойду сама! Сама буду искать проклятое Братство Ворона!
— Такая же упрямая как ее бабка! — прокомментировал Мариус Вестегард.
— Будущей герцогине Аранской очень даже к лицу, — отозвался его внук, и они согласно покивали.
Затем Нортон отвел меня в другую комнату и принялся увещевать, пытаясь воззвать к моему разуму. Но так как слова на меня действовали плохо, то он перешел к поцелуям, после чего все-таки оставил меня в особняке.
Вернее, я позволила им уехать, перед этим отправив людей с записками королю и в Тайную Полицию. Понимала, что нам не стоит терять время на перепалки.
Затем, посмотрев, как за ними закрылась дверь, тоже стала собираться. Потому что поцелуи отлично действовали как на меня, так и на Нортона Вестегарда, и молодой герцог Аранский, подозреваю, не заметил, как я оставила на нем свою магическую метку.
Уж и не знаю, удастся ли мне, живущей в двух временах, выйти за него замуж — хотя мне очень этого хотелось! — но допускать его гибели я не собиралась.
