— Упрямая! — мой друг заметил, что я последовала за ним. — Ну что ты будешь делать…
Не надейтесь, ваше высочество. Я от вас не отстану.
Внизу осталось хлюпающее море чудовищ, кроны перекошенных деревьев, парящие болота. Над нашими головами раскинулось бескрайнее и постоянно меняющееся небо Запретного Мира — сейчас оно казалось мне почти красивым. Даже тусклые звёзды мерещились.
Сверху посыпался снег.
Нет… пепел.
Сердце исторгло гулкий вздох, и я покачнулась, но быстро выправилась и поползла скорее. Страх, что мы можем опоздать, гнал выше и выше. Я злилась потому, что с каждым мгновением двигаться становилось всё тяжелее. А мне нельзя опаздывать! Эрик уже там…
— Ну же, давай! — его голос вырвал меня из полусонного состояния.
Закусив губу до крови, я сделала последний рывок и буквально выбросила себя наверх. Упала лбом в колеблющуюся, как холодец, плоть.
— Цела? — он склонился надо мной, сверкая глазами. — Ты потерпи ещё немного… Я что-нибудь обязательно придумаю, только держись.
Да, надеюсь, ты позаботишься о бабуле, мой друг. Потому что я рискую стать одной из дочерей Запретного Мира.
А он дышал тяжело, сбито, но мне казалось — никого красивее я ещё не видела. Вокруг моего волка медленно зрело мягкое серебристое свечение.
— Я нашёл меч, Рози. Нашёл нашу семейную реликвию! Я должен достать его…
Я проследила за взглядом Эрика — в каких-то пяти шагах из тела Сердца торчала рукоять, инкрустированная россыпью сияющих камней. Зачарованная сталь, направленная рукой человека с тёмными помыслами, засела в нём ядовитой занозой.
Как же ему, наверное, больно. Не легче, чем мне сейчас.
Глазам стало горячо и мокро — я украдкой смахнула предательскую слезинку. Нельзя расстраивать друга. Не хочу разрыдаться при нём, я и так его напугала этой раной. Совершенно лишняя, в голове мелькнула мысль — и как он собрался вытаскивать меч? Зубами?
Ещё небольшое усилие — удалось подползти почти вплотную. Рука потянулась к сияющей рукояти…
Внутри как будто что-то оборвалось. Боль согнула пополам, и я завалилась на бок, подтянув колени к груди.
— Р-рози! — крик прозвучал, как раскат грома над головой, и я увидела склоненное надо мной лицо Эрика.
Пепел кружился в воздухе, как сорванные ветром лепестки яблонь. Оседал хлопьями на его тёмные волосы.
«Поспеши… Спаси его…» — так я должна была сказать, но мои губы прошептали:
— Какой ты красивый…
И Запретный Мир протянул ко мне свои жадные ладони.
Глава 47. На краю бездны.
Я задыхался.
Смотрел, как бледнеет её лицо, как шевелятся бескровные губы, и не мог сделать вдох, не мог сдвинуться с места. Внезапно стало холодно, и меня затрясло — словно кто-то сдёрнул шкуру одним махом, оставив стыть на холодном ветру. С неба сыпался мелкий белый пепел, так похожий на снег, и оседал на волосах Рози.
— Какой ты красивый…
Она начала терять сознание, и только тогда я отмер, потянулся к ней и увидел…
Свои руки.
Не лапы дикого зверя, а самые настоящие человеческие руки! В одной кожаной перчатке с буквой «Э». Вместо длинных острых когтей, которыми ещё недавно рвал тварей внизу, были обычные пальцы, слегка подрагивающие от пережитого.
Внутри что-то стремительно переворачивалось, вставало с ног на голову. Будто кто-то вонзил под рёбра острый крюк и тянул, стремясь вывернуть меня наизнанку.
— Нет… нет-нет-нет! — зашептал в неверии, и обманчивая тишина Запретного Мира отозвалась хриплым смехом.
А я смотрел на распростёртую у моих колен девушку и пытался осознать. Проклятье! Оно оставило меня, а это значит…
— Только не вздумай умирать! — я приподнял потяжелевшее тело, но она уже не смотрела на меня. — Рози… — позвал осторожно, надеясь услышать ответ.
Проклятье можно снять только кровью…
Но я не хотел этого… Только не так!
Сколько дней и ночей я желал снова обрести человеческий облик, вернуть трон, а не бегать по лесам за дичью, но теперь моя мечта рассыпалась прахом. Слишком высока оказалась цена.
Я бормотал что-то неразборчивое, прижимая её к себе, пытаясь согреть своим теплом. И зачем только поддержал упрямую девчонку в этой самоубийственной авантюре? И пусть бы это Сердце сгорело, рассыпалось в прах!
С ненавистью я оглядел уродливую громадину — жадную, голодную, озлобившуюся. Всё её естество содрогалось в рваном ритме, бурлило изнутри.
— Ты довольно?! — крикнул во всю силу лёгких, и в ответ под ногами пробежала волна.
В памяти замелькали обрывки рассказов Рози. У каждого леса есть своя душа, своё Сердце — оно обладает магией, неподвластной смертным. И, получается, существует одновременно в двух мирах, играя роль двери. Не получив разрешения покинуть свой затхлый мёртвый дом, тварям останется лишь дождаться, пока Сердце погибнет окончательно, и тогда…
Я низко наклонил голову, одновременно прижимая голову Рози к груди. Запутался пальцами в её волосах. Я знал их запах, ещё когда был волком. Вера, смелость и доброта этой девушки не позволили мне забыть себя самого.
Она спасла мою душу.
Я приложил кончики пальцев к жилке на шее — та слабо, но билась. Бесконечно бережно я опустил маленькую и хрупкую Рози на землю. Поднялся.
Взгляд выхватил из окружающей серости единственное яркое пятно — рукоять нашего фамильного меча. Я видел это оружие лишь на картинах и в книгах, но узнал сразу. Это его завещал найти отец. Это им негодяй Рупперт пронзил Сердце Леса.
Сейчас я чувствовал недостойное злорадство — за свой поступок регент начал расплачиваться ещё тридцать лет назад, и скоро продолжит.
Уж я ему это обеспечу. Как и его ведьме жене.
Осталось только выжить и вернуться.
Пальцы были скользкими от крови — я вытер их о плащ и обхватил рукоять как можно крепче. Металл, узнав хозяина, отозвался едва различимым гулом и потеплел. Я потянул, упираясь пятками в плоть Сердца и проваливаясь в него по щиколотки, как в жидкую глину. Корни, похожие на клубок спящих уродливых змей, зашевелились — почуяли неладное.
Кровь бахала в висках, словно у меня над самым ухом кто-то бил в барабан. Пот застилал глаза, болела каждая рана на теле. Я не видел, но чувствовал — корни поползли по моим ногам, обездвиживая, оплетая колени.
И я тянул, сцепив зубы, напрягая каждую мышцу.
Меч сидел плотно, будто был воткнут в камень. Раз за разом пальцы соскальзывали, но я не собирался сдаваться — только не теперь.
Рози бы не сдалась.
