А из дверей долетел зычный голос:
— Здесь ли проживает девица Розалин Эвлиш?
Я не могла его не узнать… Это голос управляющего — родного деда Робби. Сердце, которое только что билось с воодушевлением, запнулось. Холод пополз по ногам вверх, сковывая тело ледяным коконом.
Что он здесь делает? Если только… Решил обвинить меня в гибели своего внука и отвести в тюрьму.
Тем временем, Бёркинс отвечала:
— Здесь-здесь! А по какому делу вы, уважаемый, пожаловали?
— По очень важному. Так сказать, государственной важности, — всё тот же суровый тон, вгоняющий в ступор.
Ну всё, я пропала! Он обозлился на меня за внука, он наверняка слышал все сплетни… И что мне теперь делать?! Я ведь ни в чём не виновата!
— И в чём заключается ваше дело?
Почему миссис Бёркинс говорит так… весело и непринуждённо? Что здесь вообще весёлого? Я опустила взгляд на бабулю, сидящую в кресле — она продолжала улыбаться.
Я что, здесь одна, что ли, ничего не понимаю?!
И как главенствующий аккорд прозвучал ответ, от которого я чудом не грохнулась в обморок:
— Сватать невесту пришли, вот что за дело!
Что-о?! Сватать? Меня?
Глаза полезли на лоб, рот непроизвольно открылся, а в голове — ни одной связной мысли.
— Ну раз пришли, то заходите, не стойте на пороге! — миссис Бёркинс посторонилась, пропуская гостей.
Сначала вошёл раскрасневшийся от мороза управляющий — высокий, с седыми бакенбардами. Потом двое незнакомых мужчин с коробками, обёрнутыми яркой бумагой, а следом…
Мой Эрик. В невесть откуда взявшемся плаще алого цвета с меховым подбоем, со снежинками, запутавшимися в тёмных волосах, с широкой улыбкой на лице.
Дыхание перехватило. Холод стремительно покидал меня, вместо него внутри заискрили бенгальские огни — сейчас сама засияю, как новогодняя ёлка!
— Ваше высочество! — мистер Бёркинс выронил газету и отвесил торопливый поклон.
— Где вы невесту прячете? Чего в угол забилась, как неродная? — рявкнул управляющий и зыркнул из-под кустистых бровей.
Но во взгляде, вопреки моим ожиданиям, не было ни гнева, ни досады — лишь молодецкий задор под маской строгости.
Миссис Бёркинс грозно заступила дорогу и упёрла руки в бока, а бабуля стиснула мою ладонь, подбадривая и щедро делясь теплом и радостью.
— А мы кому попало нашу Рози не отдадим! Почему именно она?
И тут уже Эрик не выдержал, выступил вперёд свата, мягко оттесняя мисс Бёркинс и не сводят с меня сияющих чистой зеленью глаз.
— Как почему? Люблю я её, жениться хочу. За неё горло перегрызу любому.
Подошёл, упал перед бабулей на колени:
— Миссис Эвлиш, сжальтесь над несчастным, отдайте мне свою внучку. Обещаю, что обижать не буду!
Он выглядел таким искренним и трогательным, что бабушка, будь она зрячей, обязательно бы пустила слезу умиления. Но вместо неё придётся плакать мне… От переизбытка чувств. Они кипели, как в чайнике, грозясь выплеснуться.
— Я согласна отдать Рози, но вы спросите сначала у неё, хочет ли она замуж? — мягко проговорила старушка, поворачиваясь ко мне лицом.
И все взгляды, как по команде, обратились на меня.
Я сначала робко кашлянула, потом выбралась из угла и протянула руки к своему дорогому другу. Прикосновения его ладоней обжигали. Во взгляде — немой вопрос. Неужели сомневается? Не знает, что успел стать незаменимым, как воздух?
Мой ответ желали услышать все, но говорила я только для него:
— Конечно, я согласна выйти за тебя, Эрик, — и, когда он радостях стиснул меня в объятьях, чуть не задушив, добавила шёпотом: — Потому что тоже люблю. И обещаю кормить пирожками и не дразнить волчьим высочеством.
— Вот и отлично, вот и славненько! — провозгласил управляющий. — Это нужно как следует отметить, и подарки у нас есть для всех, сегодня ведь новый год, светлый праздник!
У меня, кажется, рот перестал закрываться — так и застыл в блаженной улыбке. А у Эрика — руки, потому что никак не мог выпустить меня из объятий.
— Обещаю, ты не пожалеешь, Рози, — наклонился, почти касаясь моего лба своим, а я вдруг вспомнила тот день, когда впервые ступила под багряно-золотистый полог заколдованного леса.
И поняла, что абсолютно счастлива.
Эпилог 1. Рози
В этот полуночный час было так тихо, что, казалось, в воздухе звенит хрупкая ледяная взвесь. Зимняя ночь окутала дворец чёрным бархатом — вспыхнули огни гирлянд, словно маленькие звёзды. Только руку протяни и коснись волшебства.
Мы с бабулей сразу обжились во дворце. Она полюбила гулять по саду или рукодельничать в компании таких же пожилых дам. Щёки её налились румянцем, тело окрепло, плечи расправились — она словно помолодела. А ещё шутила, что это моя радость на неё так влияет.
Меня же здесь считали чуть ли не национальной героиней и относились очень тепло, поэтому неловкость и смущение от непривычной обстановки ушли быстро. А придворный менестрель даже начал писать балладу о «Прекрасной деве и сером волке», которая спасла принца силой своей любви.
Конечно, покидать наш маленький городок было волнительно, но я знала — впереди ждёт много интересного. А главное — счастье, которое мы с Эриком разделим на двоих.
Ведь завтра день нашей свадьбы.
Из мыслей вырвал негромкий скрип — дверь в покои открылась, и на пороге возник тот, кто в последнее время занимал все мои мысли.
— Зашёл пожелать тебе доброй ночи, — обнял, прижал к себе, запечатлевая огненный поцелуй у виска.
Пока что мы ночуем в разных комнатах, но с завтрашней ночи… Ох, в груди всё замирало и начинало трепетать от мыслей, что совсем скоро я буду засыпать на его плече.
Скорей бы завтра!
— Что, уже так не терпится? — усмехнулся Эрик, а я вдруг поняла, что сказала это вслух.
— Просто умираю, как не терпится, — и поцеловала его высочество в нос.
Сразу вспомнилась моя нелепая попытка расколдовать Волчка. Могла ли я предположить, во что всё это выльется? Нет… Но с самого начала в глубине души чувствовала, что мой зверь необычный.
Что у него есть душа.
Спустя несколько минут, когда мы вдоволь наобнимались, Эрик всё-таки покинул спальню. Я вздохнула раздосадованно — не хотелось расставаться с ним ни на миг.
Огляделась.
За ширмой висело то самое подвенечное платье, целое и невредимое. Я была уверена, что оно погибло в огне, но неделю назад прибыл посыльным с запиской:
«На счёт того, что шью обычные платья, я немного слукавила. Будьте счастливы. Ваша тётушка Лаванда»
