Собирая себя по остаткам, я раз за разом прокрутила в голове все его слова, все его знаки, которые он давал даже будь то не осознанно, и пыталась понять куда мне двигаться дальше. Сообразить, собрать цепочку в цельную цепь. Найти ответы. Они всегда есть! Их не может не быть!
В сумке оказалось все, что может пригодиться путнику.
Одежда, которая оказалась как раз кстати, вода в большой фляге и хлеб, завернутый в бумагу. Скорее всего это был самый вкусный хлеб, который может быть в этом мире, потому как я догадывалась чьих рук это дело. Так же карта, как и обещал Инк, мешок с монетами, с такой суммой, что мне и не снималась никогда, и еще… Два браслета. Один с инкрустированными камнями: рубинами, изумрудами и сапфирами, весь из золотых петелек, на изящном плетении, с маленькой бумажкой, привязанной к нему ниткой.
«Продай меня» — гласила надпись.
Он обезопасил меня на долгое время, прочно снабжая финансами и судя по точкам и припискам на желтых листах карты, собирался оберегать меня всю жизнь.
«Антоний. Должен мне много денег. Напомни ему про Федосию, и он все отдаст»
«Маркела. Хорошая подруга. Скажи, что от меня, она даст тебе кров и сможет переправить на любую землю, куда захочешь»
«Если совсем заскучаешь, и захочешь увидеть море, найди Алистера. Он любит красивые пиры и сможет развеселить тебя в любой момент»
И все тому подобное.
Только на нашем материке не менее двадцати записей, а если перевернуть страницы на другие земли, то и больше нескольких сотен. Долгий и кропотливый труд. Он потратил не мало времени и сил, чтобы так четко расписать план на мое будущее, составив целую цепочку по движению которой мне не хватило бы и жизни. Только вот ни в одном пункте не было его… И все это теряло смысл.
Я была зла. Мне было горько. Но решимость, что жила во мне с рождения никогда бы не позволила мне просто покорно пойти по этому пути и навсегда похоронить все то, что демон поднял в маленькой девчонки диа-ши.
Сидя на земле, и привалившись спиной на чертову каменюку, я смотрела в ночное небо и считала звезды, размышляя о том, сколько лет Инк не видел неба. Скучал ли он? Хотел бы увидеть его вновь и поздороваться с луной, что бледной серебряной блямбой повисла в чернильном небе.
Сколько прошло их с момента его заточения? И считал ли он сам?
Я не успела сказать. Это травило меня сильнее всего, ведь я знала, что все и так понятно, но не произнесенные слова царапали горло. Они жили на губах, но не могли все никак сорваться и полететь, чтобы весь мир услышал. Чтобы луна приняла и обвенчала нас с ним еще раз.
В последний. И навсегда.
Поднявшись на ноги, я оделась в походную одежду и вновь подняла глаза к небу. Эта ночь была так похожа на ту, в которой я оказалась здесь, думая, что это конец, а это оказалось только начало.
Кто бы мог подумать, что мой пленитель, мой жених, которому меня преподнесли как дар, окажется тем самым? Тем, кто покажет мне любовь с другой стороны, кто расскажет, кто я есть на самом деле. Пусть времени прошло так мало, но будь это даже целая жизнь, мне бы не хватило.
Мое сердце не ошибается. Это не причуда и не блажь.
Я верю. Слепо верю в то, что смогу. Чего бы мне это не стоило, но я увижу его, я найду путь, тропинку, провал. Я вернусь к моему демону и в лицо ему скажу о том, как зла за эту выходку. А потом прижмусь, позволяя собственному телу предательски таять в его руках, самой чистой нежностью прижиматься прямо к его груди, заставляя сердце биться.
Мимирель. Небесный цветок, способный на чудо. И я его совершу.
Тем более у меня уже есть план.
Глава 41
Демон сидел в своем кабинете и расслабленно, или скорее обреченно вытянув ноги и откинувшись на спинку кресла. Он смотрел в блестящую поверхность стены, которая сияла голубым светом и смотрел на ту, которую отпустил.
На так как маленькая хрупкая девушка обессиленно пытается сдвинуть крышку его личной усыпальницы, пытаясь вернуться.
Нет, Мимирель, он не позволит. Он сделал все, чтобы ты могла уйти и больше никогда не возвращаться, но смотреть на нее… Это было прощальной отрадой перед неизбежным.
Он хотел отравить ее мысли, после всего что услышал. Оставить после себя только черноту, чтобы получив свободу пташка вычеркнула его из жизни, забывая, как страшный сон. Но не смог. Любить ее нежно, страстно было невыносимо желанно и необходимо, так и не позволив демону очернить после себя все унизительным сексом.
Он надеялся она возненавидит его, проклянёт, вырежет его из сердца, но пустота ее души отравила его самого, поднимая все самое хорошее и светлое что было в его испорченном мозгу. Как он мог сделать ей так больно? Как посмел думать, что сможет жить с этим?
Как только осколочки посыпались ему в руки, он понял, что ему проще прикончить себя, чем продолжать убивать в ней те нежные чувства, которыми от нее разило за версту, пропитав все стены нежным ароматом. Сорвался с цепи, в последний раз окрыляя девочку, мечтая в лицо ей рычать о том, как нужна ему, называть своей, как и просила, но ценные слова камнем давили на грудь. Так только хуже. Так ей будет только больнее.
Прощаться…
Демонам не свойственно это. Они не привязываются, не влюбляться, не зависят он чужих жизней, и ему впервые пришлось понять и прочувствовать на себя как это, отпускать того, кого так сильно любишь.
Каждый ее стон, ее вдох, его имя в ее губах, они переворачивали все с головы до ног, и Инк раз за разом горько усмехался своей наивности, вспоминая тонкий стан в белом кружевном платье, нежные плечи, которые тянули к себе и приковывали взгляд. Как прошептала она привязку, навсегда меняя его жизнь.
Да разве это была жизнь?
Только сейчас, в полном одиночестве которое съедало его, он осознавал, что все что было до нее — только путь. Путь к ней.
Долгий по собственной глупости, по собственному упрямству, но все же ведущий туда, где ее ладошки с тонкими пальчиками зарываются в его волосы и мягко поглаживают рога.
Боги, она даже его рогов не испугалась!
Инк вспоминал как она прятала смешинки в лучистых глазах, когда он явился перед ней во всей красе, даже не подозревая о своей вызывающем виде. Другая бы заверещала, а она прикрывала рот ладошкой, едва сдерживая смех, и сразу же попросила потрогать, как любопытный ребенок, которому все в новинку и окружающий его мир его совсем не пугает.
Малышка. Крохотная девчонка с огромным сердцем, которая все время пыталась найти в нем что-то доброе, искренне веря в то, что мир не окрашен в черное и белое. Серого гораздо больше.
Она сомневалась. Стоя перед ним и рассказывая о «случайной» встрече с Айзой, она не верила ее словам, больше полагаясь на свое сердечко, которое, наверное, твердило ей о правильности выбора. Он не правильный выбор, пташка…. Кто угодно, только не он.
