Это вышивка! Да! Птичка, вшитая нитками и атласными лентами!
— Выходи, Мимирель. Еще один шаг.
Проваливаясь вперед я падаю и больно ударяюсь коленями о каменный пол.
— Что это было…
— Туман забвения. — Отвечает мне кто-то совсем близко, и я поднимаю глаза.
Та самая девочка с белоснежными волосами, которую видела, когда…
Сглатывая колючий ком и прижимаю пальцы к шее, ощупывая ее и пытаясь найти дыру, что Айза оставила на мне на долгую память.
— Все душу проходят через этот туман, прежде чем попасть ко мне. — Она смотрел прямо, своими холодными, безжизненными глазами и я поежилась. — Они очищаются, забывают все сущее, все что связывало их с миром к котором они прожили свои жизни и выходят из него невинными, пустыми.
— Но я…
— Ты особый случай. — Она повернулась спиной и замерла. — Нам нужно кое-что обсудить, Мимирель. Прошу тебя, составь мне компанию на прогулке.
Темная пещера с несколькими тусклыми свечками не дружественно угрожала свисающими с потолками сталактитами, и я вновь тяжело сглотнула. Не лучшее место для променадов, но похоже у меня нет выхода.
— Тебе проще общаться со мной как с ребенком? Или ты предпочитаешь взрослых?
— А есть выбор?
— Конечно. — Она кивнула и посмотрела через плечо, намекая мне что пришло время поторопиться. — Многим проще воспринимать меня такой. Маленькой, беззащитной и светлой. Поэтому облик ребенка практически универсальный вариант.
— Я не настолько впечатлительна.
Девочка улыбнулась и белый кружащий морок закружился вокруг нее вихрем, превращая ребенка в красивую девушку.
— Я уже поняла. Ты связала свою жизнь с демоном. Это само по себе отчаянно.
Теперь она была похожа на лебедя.
Все тебе белые волосы в легких, но частых кудряшках, утыканные перьями и блестящими заколками с жемчугом. Она, чуть усмехнувшись, следила за тем как я поднимаюсь с колен, и под конец отвернулась, делая шаг вперед.
— Замечательная сегодня погода, не правда ли?
Погода? Какая погода может быть в пещере?
Но девушка, зная, что я иду следом, поправила плотную ткань своей юбки, которая блестела в темноте словно фонарь своей белизной, и сбавила скорость, дожидаясь пока мы сравняемся.
— Словно Фаир знал, что у нас будут гости.
— Фаир?
— Мой муж. Он же жизнь. Так я думаю тебе будет проще понять.
— Куда мы идем?
— К нему. Тебе еще предстоит выпросить у него шанс вернуться.
— Что?
— Ты мертва. — Она посмотрела на меня как несмышлёного ребенка, и взметнула вверх белесые брови. — Тебя убили. Но таким как ты закон не писан, и твой супруг успел воспользоваться моими обязательствами перед собой.
— О чем вы?
— Ты же знаешь, что он отдал мне свое бессмертие? — Я кивнула, соглашаясь. — Он отдал его взамен на твое вызволенные из крепости, и мое дальнейшее обещание не забирать тебя раньше времени.
— Но тогда почему я здесь?
— Все немного сложнее, Мимирель, чем может показаться на первый взгляд. Я не заберу тебя, я же обещала. Но и вернуть тебя к жизни не могу. Это не в моей компетенции. У нас с супругом четкий регламент — я увожу в темный мир, а он выпускает обратно. Но знаешь, у него скверный характер.
— И что? Я здесь застряла?
— Надеюсь, нет. Тебе здесь наскучит. Стены, камни, темнота… — Протягивает она. — Я бы с ума сошла, будь я здесь все время.
— А как мне уговорить его вернуть меня назад?
— Точно так же как ты и прожила всю эту жизнь, которая привела тебя к такому концу — слушай сердце. — Девушка улыбнулась, и подвела меня к огромной, массивной двери увитой золотистыми завитушками. — Смелее.
Глава 50
Темный зал был практически не освещен, но я, с трудом различая ковры под ногами шла вперед, к огромному камину в котором горел огонь. Он был странным… Словно живой вился вокруг поленьев, и будто бы хихикал надо мной, наблюдая как я хмуро и настороженно разглядываю его.
В самом центре стояло массивное кресло с высокой спинкой, которая бросала огромную черную тень прямо мне под ноги, вырисовывая зал еще более мрачным, чем мне казалось прежде.
— Долго будешь там стоять, смертная? — громкий, немного хриплый голос заставил меня вздрогнуть.
— Пока вы не пригласите меня войти.
— Хм… Ну проходи, раз уж так хочется.
Смелее шагая навстречу, я сделала несколько шагов вперед, преодолевая расстояние между нами и останавливаясь чуть впереди сидящего мужчины, который даже ненароком не окинул меня взглядом.
— Прошу вас, верните меня назад, — скороговоркой выдохнула я, неловко сминая собственные пальцы в ладони.
— Зачем?
На вид ему было чуть больше сорока. Темные, чуть отросшие волосы, в беспорядке торчали в разные стороны. Правый глаз пересекал глубокий шрам, ото лба вдоль щеки, полосой разрезая кожу и лишив мужчину зрения. Пораненный глаз был белым, словно залитым молоком, а здоровый сверлил меня недовольством и призрением.
— Меня ждут. Мне нужно вернуться.
Рассматривая хранителя жизни с легкой нервозностью, я видела насколько они со смертью различны.
Если та белая девушка была чистой, невинной, словно несущей очищение и новое начало, то жизнь был изранен, потрепан и зол. Его одежда запылилась, манжеты на белоснежной рубашке посерели, а волосы спутались в не прочёсываемые пряди.
— Кому ты нужна, — брезгливо бросил он, отводя от меня взгляд и вновь всматриваясь в огонь. Но я быстро преградила ему обзор и прокашлялась, привлекая к себе внимание.
— Меня правда ждут. Очень.
— Блажь. Пройдет пара лет, и ты сотрешься из памяти у всех, кто тебя знал. Тебя оплачут, похоронят и отпустят, позволяя начать новую жизнь.
— Мне нужна старая, — упрямо повторяла я.
— Глупость. Уйди, смертная, не трать мое время.
— Не уйду. Прошу вас, верните меня назад.
— Зачем? Ты мертва, дороги назад нет. Смирись и прими это.
— Нет.
— Ох, упрямица! Оставь меня в покое!
— Даже не подумаю. Если не вернете меня, я останусь здесь и буду вас допекать. У меня есть вечность. Так уж вышло, что ваша супруга дала обещание, не забирать меня, и у меня теперь появилось оооочень много времени, чтобы разбавить ваш досуг.
Он удивленно вскинул темную бровь и осмотрел меня с головы до ног, будто впервые видел. Странное выражение растерянности на его было таким несвойственным, что даже я растерялась.
