Ну вот кто меня за язык тянул?! Знала же что нельзя мужчинам такие вещи говорить, и вон, булькает уже от недовольства.
- Завтра вызову мастера. – Отложил молоток на стиралку и широким шагом направился в спальню.
- Максим Сергеевич? – Но мужчина даже не обернулся, зашел в комнату, и я услышала, как скрипнула кровать.
Вот и пришло время, Стеша. Самое оно для извинений и незабываемого опыта.
Дунула себе под нос, сдувая прядку с лица, и заскочила в ванную, вынимая этажерку и отставляя ее в сторону. Говорила тебе мама, не лезь к мужику под руку, пусть сама косячит и сам разбирается, а ты не вздумай лезть со своими советами. Не послушала и сейчас единственный мужчина, который мне нравился за всю мою недолгую жизнь, обиженный словно девица, но это в их духе.
Включила воду и нырнула под горячие струи, уже привычно потянувшись к мужскому гелю для душа. Накупавшись, даже вытираться не стала, чтобы решимость не сбежала в период потраченного времени. Как была мокрая и голая, так и побежала, поскальзываясь на воде, стекающей с волос на пол.
- Максим Сергеевич! – Голос как можно увереннее Стеша! Голову выше! – Вы спите?
- Нет. Но собираюсь. Ложись.
Ложись, так ложись. Пожала плечами и, задержав дыхание, упала в постель, и накрылась одеялом, подкатывая под бок.
- Ты чего мокрая такая!? – Мужчина коснулся талии, чтобы проверить свое высказывание и горячие пальцы коснулись бедра, скользнув, вниз не ощутив преграды. – Стеша!!! – Прорычал он и замер.
Ничего не ответила, язык не поворачивался, и вместо слов поймала его руку и потянула наверх, позволяя ощутить мое обнаженное тело.
- Ты чего добиваешься?! – Хрипло прошептал в темноту. – Играешь на грани девочка.
- Я знаю. – Перевернулась на бок и прижалась к мужской груди, впечатываюсь уже вставшими сосками в гладкую горячую кожу.
- Стешка. – Один выдохом мое имя назвал и пальцами нащупал лицо, запуская их в волосы и подтягивая на уровень своего лица. – Дразнишься девочка.
- Я хочу… попробовать.
- Что? – Он резко перевернул меня и оказался сверху, нависнув, закрывая собой едва ощутимый свет в окне от фонарей, освещавших улицу.
- Ну… это.
- Вслух сказать можешь? – Вроде серьезный, а чувства такое что издевается. – Ну, Степашка моя смелая, вслух скажи, что хочешь?
- Я… Вас…
- Уже не правильно. – Покачал головой, и погладил пальцами щеку. – Ты же знаешь, где ошибка. Пробуй снова.
Кожа под его пальцами горела, грудь ныла, и хотелось застонать, но сдерживая несвойственные себе чувства, я сглотнула слюну и сказала:
- Я… Тебя…
- Правильно. Продолжай. – Опустился и мягко, едва касаясь, водит губами по виску, ушку.
- Хочу.
- По имени, Стеша. Назови меня по имени. – Свободная рука спускается ниже и накрывает грудь и чуть зажимает сосок между пальцев. Сдавленный стон все равно вырывается на свободу, и я сжимаю зубы, понимая, что я прощена, но проиграла.
- Максим.
- А теперь вместе, Стеша. Все и сразу скажи.
- Я… Я… Я хочу тебя, Максим. Макс! – Чуть ли не взвизгиваю, когда со звериным рыком, мужчина накрывает губами второй сосок и, обжигая ртом, втягивает вершинку и легонько прокатывается по ней зубами.
- С ума схожу, по твоим сиськам, Стеша. Ахуенные они. Просто ахуенные.
Все как в тумане. Запрокидываю голову и не верю, что можно испытывать такие ощущения. Все внутри сгорает, превращаясь в сажу, и кажется, что гореть больше нечему, жадные языки пламени находят новый виток, воспламеняя кожу под сильными властными пальцами.
Не торопится, словно пробует, смакует. Спускается поцелуями ниже, но, не выпуская из ладоней грудь, продолжает ее мять, тискать, сжимать.
- Пожалуйста… - Заскулила, не сдержалась.
Низ живота горит дико, словно у меня внутри вулкан и он все никак не может взорваться, хочется сжать ноги, сдавить бедра, но мужчина между ними всячески этому препятствует, что остается только скулить от поглотившего чувства.
- Прошу…
- Нет, Стешка. Только после свадьбы. – Оторвавшись, очень серьезным тоном говорит он, но я не успеваю обдумать, зависнуть и закрыться. Максим ныряет ниже и с удовольствием и жадным, словно светящимся в темноте взглядом, разводит мои ноги сильнее в стороны, склоняясь к самому горячему и запретному месту.
- Что?... Нееет.. Ммм…
- Молчи, Стеша и получай удовольствие.
Обжигающий язык накрывает влажные складочки и у меня внутри что-то щелкает. Я с громким стоном выгибаюсь в спине и хватаюсь руками за спинку кровати, будто уползти сейчас единственный правильный выход, но крепкие ладони по-хозяйски держат мои бедра, не позволяя сдвинутся и на миг. Но это так горячо… Так жарко…
Двигает языком, накрывает губами, пробует, вкушает, а у меня в голове пустота и фейерверки. Только стоны вырываются изо рта, и я не могу их сдержать.
- Сладкая моя. Так и знал что ты сладкая. – Шепчет неразборчиво, опаляя кожу дыханием, и еще крепче притягивает бедра, будто зарычит сейчас, оскалится, попробуй я ускользнуть.
Не могу.
Взрываюсь, стоило ему чуть протолкнуть кончик пальца вглубь, самый кончик, но меня тряхануло так, что, кажется, кровать заскрипела. Не могу сдержаться, и, запуская пальцы в его темные волосы, не зная, что делать – оторвать или вжать сильнее. Он понимает все без слов и продолжает вылизывать как жадный пес, но мягче, заботливей, а у меня в ушах звенит, до треска.
Губы скользят по бедрам, поднимаются к животу и наконец, оказавшись лицом к лицу, мужчина зависает сверху, будто думает, а стоит ли?
Не даю ему сомнений. Тянусь и целую, неумело, наивно, но с таким чувством нежности и благодарности, что меня рвет изнутри. В клочья. В труху.
- Макс… - Шепчу в губы, и ловлю себя на мысли, что хочу его трогать. Хочу изучить. Хочу прикасаться без стеснения, видеть, что ему нравится. – Макс, я тоже хочу.
- Что? – Немного растерянно.
- Я тоже хочу тебя попробовать. Научи меня.
****
Глава 18
Немного подвисаю. Вот тебе и крошка девственница. Но вижу, в глазах горит что-то похожее на страсть и стоит ей облизать губы, я начинаю сомневаться с отказом.
- Стеш…
- Просто расскажи! – И губки надумает. Как ребенок, честное слово, будто я у нее конфету забираю.
- Стешка, не смешно. Я могу не сдержатся.
- И что тогда? – Воинственно морщит брови. Вот и откуда у нас зубки появились? Стоило раз ее вылизать и все, силу почувствовала, храбрость. Но вкусная. Сам едва не кончил, хоть раньше и не особо любил это дело, но Стеша так выкручивалась, так стонала честно, что у меня камнем живот свело.
