«Люди частенько не то, что нам кажется, — подумала она. — И не то, на что надеемся».
— Я сужу человека по делам, — отрезала вслух. — Но в любом случае меня снедает низменное любопытство. О, не стану задавать идиотские вопросы о Враче. Я не дознаватель и не высматривающий. Но что ты ищешь у саркофага Воина?
Произнесла намеренно подчеркнуто, ожидая ответа.
— Копирую письмена, — ответил он сразу, будто не заметив сказанного. Еще и правильно себя ведет. — Не тайна, что они выбиты на основании, однако позднее зачем-то повернули саркофаг. Скорее всего, при перестройке храма.
— Зачем? — удивилась Кара. — Их все равно никто не мог прочесть даже в древности.
— Ну, во-первых, просто любопытно, когда еще смогу посмотреть и правильно записать? Во-вторых, вряд ли выйдет толк, но зафиксировано, по крайней мере, три надписи этим шрифтом с переводом. Может быть, сопоставив с имеющимися, удастся расшифровать и эту.
— Одну минуту, — сказала Кара, морща лоб, — мне известна всего одна надпись. На его мече: «Лучше умереть львом, чем жить шакалом!». Кстати, любителям лазить под крышку не повезет. Воина там нет, вопреки барельефу на крышке. Пропал еще во времена гражданской войны до образования Второй империи. Так откуда еще две надписи?
— Это у Блора фем Грая был меч «Злюка», на котором до сих пор дают клятву императору. Не знаю достоверно, не используют ли при церемонии позднейшую копию.
— Такими вещами не шутят, — с ноткой угрозы, произнесла послушница. — Это величайшая реликвия империи.
Ну не сообщать же ему важнейшую государственную тайну, известную считанным людям. На самом деле, скорее всего, помимо нее об этом никто не знает. Самая натуральная копия, причем неизвестно когда изготовленная. На коронации Стива был еще оригинал, но второй император клялся на двойнике. Не имей это отношения к производству семейства Кнаутов, нипочем бы не всплыло сегодня в разговоре. Случайно попал в точку? Хочет поразить осведомленностью или есть еще некая причина?
— Простите, — повинился он вновь без раскаяния в голосе.
— В принципе, подобного рода сомнения подпадают под какую-то статью в кодексе и караются со всей строгостью. И все же мне приходилось видеть вблизи и даже держать в руках меч. Без сомнения настоящий, из собачьей стали и соответствует описанию. Уж в оружии меня научили разбираться. Вот ножны — новодел. И рукоятку, возможно, позднее укрепляли. Так что, как помощник историка, могу подтвердить любителю старины подлинность. Никаких подделок. Но мы отклонились.
— У первого императора, — с легкой заминкой сказал лекарь, не желая называть единственное верное имя Воина, — имелась целая коллекция мечей. Но любимыми были три. И все удостоились надписи. Тот самый, о котором упомянули, якобы принесенный с собой изначально. В его руках он приобретал магическую, сокрушительную силу.
«В чужих, во всяком случае, точно нет, — подумала Кара. — Попытка украсть если и удалась, так меч все равно нигде не всплыл. И уж точно не появился второй подобный завоеватель».
— По преданиям им невозможно было убить невинного человека.
Она невольно поморщилась. Судя по легендам, Воина такие мелочи не останавливали и мало волновали. Иной раз целые города стирал с лица земли, а близких соратников убивал собственноручно. Может как раз тем сказочным мечом.
— Второй по преданию принадлежал Безумцу и был взят в поединке двух предводителей.
— Это гораздо более поздняя вставка в единственной летописи, — сказала Кара, усмехнувшись. — Определяется по не соответствующему времени написанию некоторых букв. Проще говоря — сказка. Но ты прав. Там упоминалась надпись, точнее, две одинаковые надписи на неизвестном нам староимперском, сделанные позднее, хотя уверенность в истинности переданной информации отсутствует. Э… «Глупость человека бесконечна. Не ищи расчета и логики в действиях дурака».
— Вы совершено верно передали текст. И меч тот действительно странен. Любой при взгляде на него скажет: бронзовый, но через две тысячи лет после приобретения…
«Какая забавная речь, — восхитилась она мысленно, — произнесенная для того, чтобы избежать слова „Воин“. У него огромная практика говорить околичностями».
— … был потрясающе остер, и опытные мастера утверждали, что помимо меди и олова в сплаве присутствуют некие дополнительные добавки. Пропорция металлов в разных частях меча различна: если тело лезвия главным образом состоит из меди, то ближе к краям содержание олова повышается, что придает режущей кромке повышенную твердость. Надпись на клинке вытравлена химическим способом, и описать процесс они не в силах. Неизвестен. Меч лежал в черном футляре, покрытом лаком и практически воздухонепроницаемом.
— Так откуда такие подробности?
— В моей библиотеке есть мало кому известный редчайший манускрипт, не имеющий автора, но приписываемый Одрику, одному из сподвижников…
— Да, я знаю, кто такой Одрик Злоязыкий, — нетерпеливо прервала Кара.
— Его рука или нет, неизвестно. Но «Легендарное оружие» описывает различные вещи со знанием, возможным только у того, кто видел и держал в руках сказочные предметы. Ту же «Злюку» и даже, хоть к разряду снаряжения или инструмента его не отнесешь, Возмездие.
— Того демона?
— Кто вообще доказал, что то животное являлось сверхъестественным? Умный, сильный, преданный зверь. Потусторонние сущности не гибнут так легко, защищая хозяина.
— Грай привел его с гор.
— Вот именно! В тех местах бывает много странного. Но некие силы… — он пожал плечами, — ничего такого в рукописи не содержится. Причем автор явно видел Возмездие воочию. Опять же, как и мелкие тонкости с мечами. Цвет шкуры не тайна, но только трогавший лично или видевший воочию может написать «в жесткой шерсти часто застревали мусор и колючки, потому хозяин регулярно их вычесывал». Разве это похоже на духа мести? Во всяком случае, не так я себе их представляю. Простите, — произнес лекарь, запнувшись.
— Нет, нет, — живо вскричала она, — продолжай. Мне давно не приходилось слышать так много нового и интересного.
— О, — вяло отмахнулся он, — все это благодаря книгам. Моей заслуги ни малейшей.
— Тем не менее, впервые слышу о такой книге и непременно проверю.
— Говорят, в собрании первосвященника миллионы томов, надо знать конкретно, что ищешь, иначе ничего не обнаружишь, — вопросительным тоном сказал лекарь.
— Это преувеличение. Но не менее семисот тысяч уникальных манускриптов, включая очень древние, имеется.
Не стоит сообщать, что три четверти не доступны никому, кроме жрецов, да и из тех девять десятых в закрытом фонде. Доступ к ним имеют немногие. Причем, по какому принципу происходило удаление из общего доступа, понять невозможно. По разумению очередного старшего хранителя. И очень вероятно, что упоминание Возмездия привело ценнейшую вещь на полку за железной дверью, куда доступа нет. В каталогах ее тоже вычеркивают. И неизвестно, вносят ли в отдельный каталог.
