— А? — удивился пациент.
— Такие вещи снаружи действительно не видны, и неопытный специалист легко примет за симуляцию.
— А ты опытный?
— У меня много лет практики. Можно сказать, близок к вершине умений и возможностей для своего возраста. Диагнозы ставлю, неплохая лечебная практика. Наше искусство больше всего базируется на излеченных прежде. Потому уверен в диагнозе. Хочешь, чтобы стало легче — не курить, не употреблять алкоголь, — легионер хохотнул, — регулярно принимать пищу и не употреблять ничего жареного. Лучше всего — еда в полужидком виде.
Теперь рассмеялся сержант.
— Ограничить соленое и сладкое, — невозмутимо продолжил лекарь. — Да, имею представление, насколько это в данном случае неудачный рецепт, но если по дороге он сляжет от боли, станет обузой. Уж поверьте, лучше списать на берег при первой стоянке. Всем спокойнее, это наиболее рациональный путь.
— Изумительный совет. Ты, часом, не знаком с госпожой лекарем, недавно побывавшей возле нашей галеры? Той самой, что за Акбара Годраса замуж собирается?
— Она моя ученица. А что?
— Тоже одного из моих забрала. А обязанности на всех распределять?!
— Один фем женился по любви, несмотря на то, что у невесты не имелось денег. Прошло какое-то время, и она стала жаловаться на огромное количество обязанностей. Помимо заботы о муже и детях требовалось следить за немалым хозяйством, женщина крайне уставала.
— Это ты к чему? — подозрительно потребовал сержант.
— «Вот если бы ты хоть немного помогал!» — жаловалась слезливо жена каждую ночь, пока он не выдержал. «Хорошо, — сказал фем, — ты будешь следить за порядком внутри дома, а я снаружи». Однажды он сидел с приятелями вечером, отдыхая от трудов, и тут прибежал его сынишка. «Папочка, — вскричал он, — дом горит!» «Ну и что? — удивился фем. — За все, происходящее в нем, отвечает твоя мать! А я отдыхаю! Ступай отсюда!»
Крей тихонько заржал.
— Следующий, — скомандовал лекарь, не дожидаясь реакции наморщившего лоб сержанта. — На что жалуемся?
— Ни на что, — бодро ответил Тор. — Здоров.
— Покажите мне человека, у которого нет никаких проблем, и я найду у него шрам от черепно-мозговой травмы.
Феликс поперхнулся от смеха. Мало кто знал, но такой у приятеля имелся. Еще с долегионных времен. Ничего ужасного на самом деле, почти не виден. Получил в той самой драке, когда резал обидчиков, кто-то сопротивлялся и задел.
— Иногда лучше помалкивать и казаться дураком, чем открыть рот и окончательно развеять сомнения, — зло ответил Тор.
— Возможность высказаться означает для начальника свободу прерывать говорящего, а для подчиненного — свободу держать язык за зубами.
— Ты мне не начальник!
— Расслабься, излишняя серьезность плохо влияет на цвет лица. Подтверждаю — готов воевать. Во имя императора и Солнца! — провозгласил лекарь дурашливо.
— Во славу их! — машинально повторил навечно затверженную формулу сержант.
— Следующий!
— Чего ты взбесился? — тихо спросил Феликс после осмотра, подойдя к Тору, застывшему у борта. — Ну пошутил лекарь не очень удачно. Мог бы и сам в ответ чего сказать. Без просьбы пришел, перевязки делать умеет. А что болтун, — обернулся он к рассказывающему очередную байку мужчине, — так и к лучшему. Скучно, а тут развлечение.
— Не выходят у меня из головы Навсаровы слова, — неожиданно признался Тор. — Особенно теперь. Куш уже вписался в пророчество. Значит и остальное скоро сбудется.
— Неизвестно. Ни про него, ни про нас. Это поход, откуда знать, так или нет? Вдруг еще годы минут?
— А какие могут быть доказательства? Тебе-то ладно, прямо сказал, дойдешь до конца.
— Думаешь, именно сейчас?
— А ты нет! — с сарказмом сказал друг. — Многие оттуда возвращались?
— Может, да, а может, и не сейчас. Да и какая разница. Слава великого полководца разонравилась?
— Он не так сказал, — помотал головой Тор. — Дурную славу обещал. Иначе в чем смысл?
— «Одни проклянут, другие ноги целовать станут».
— А еще удар в спину.
— Но не раньше получения высокого чина, — выразительно похлопал товарища по плечу с погоном Феликс.
— У тебя хоть выбор будет…
— Ну, извини, огромный. Получить откровение или женщину. Претензии, — показал в сторону неба, — к нему. И потом, раз Куша можно убрать, значит, судьба не жесткая. Постараешься — изменишь.
— Это — да. Только никто не способен бороться с богами. Вот это что? — Тор показал на тучи на горизонте.
— Откуда мне знать? Дождик будет.
— Я вырос у моря. Шторм идет.
Он усмехнулся.
— Что правильно сделать, чтобы уцелеть в бурю?
— Ну, наверное, высадиться на берег. Тем более что тот не далеко.
— Все наоборот. Чем дальше от земли, тем лучше. Не ударит о скалы. Если судно выдержит шторм, все будет в порядке. Я это к чему? Лужа от Длинного моря очень отличается, но людей в лужах утонуло не меньше, чем в глубокой воде. Пророчества вещь скользкая. Ты думаешь, убегаешь от него, а оно как раз там ждет. На рифах.
— Каждой твари определена воля от бога. Птица парит в небе, рыба плывет в глубине. И человек волен в своих поступках. Никто не может принудить тебя слепо следовать жребию. Ты всегда выбираешь, как поступить, и измеряешь поступки согласно кодексу личной чести. Потому слова твои всего-навсего унижающий, разрушающий достоинство и волю, убивающий душу страх. Когда придет срок, сам решишь, возглавить войска или уйти на покой. А до того не стоит трястись.
— Спасибо, — помолчав, сказал Тор. — Не только за нас выбирают, но и мы сами. Иногда можно и отказаться. Честь важнее. Мою внутреннюю свободу никому не отнять.
Глава 10
Морские приключения
Лекарь
— А ты неплохо держишься, — ковыряясь в зубах, невнятно промычал штурман. — Остальные даже не явились к обеду.
Ничего удивительного. Дождь все еще лил, но уже не такой сильный, как вчера. Внезапный шторм с запада кое-кому мог показаться очередным знаком. Теплая погода внезапно сменилась порывистым ветром, принесшим пронизывающий холод. Север, куда мы шли, отнюдь не был настроен гостеприимно. Черные тучи закрыли небо в считанные минуты, и началась малоприятная качка с переливающимися через борта валами воды. Как там себя чувствовали гребцы, мне неизвестно, но для пассажиров на корме освободили роскошные каюты. Ну, это по отношению к прочим, спящим прямо на палубе или в вонючем трюме в гамаке — роскошь.
Между прочим, в одной раньше в гордом одиночестве размещался штурман. Теперь там пребывало сразу трое, помимо бывшего хозяина. Пулад — начальник экспедиции и огромный человечище с не менее внушительным мечом на поясе, не снимающий сутками кирасы и неизменного плаща брата Ордена Солнца. До сих пор сказал едва ли пять слов, слишком занят своей высокой миссией.
