Люди валились под ударами богатыря не хуже пшеничных стеблей под серпом. Оставалось лишь переступать через трупы и следовать за ним, добивая. Этим в основном занимались артиллеристы. Палить они все равно не могли. Пушки невозможно развернуть, зато тесаками пользовались умело.
Бандиты оказались не вполне идиотами и расступились в стороны, позволив стрелкам всадить в героя пару арбалетных стрел. Заодно и идущие за его спиной словили. Ручные стрелометы по нынешним временам изрядно доступнее и на море выгоднее мушкетов. Уж точно не подмочишь порох, ныряя в волнах на лодке. В ближнем бою скорострельность ничуть не хуже, чем у огнестрела.
Теперь уже дерущиеся поменялись ролями, и с десяток наших защитников пострадали. Зато остальные легионеры рванули вперед, не позволив уничтожать себя на расстоянии и порубив основных противников. Общий строй распался на множество мелких групп дерущихся, и по палубе катался жуткий клубок рычащих и машущих самым разнообразным железом человекозверей. В таких случаях про куртуазное поведение забывается моментально, и люди нередко принимаются грызть врага зубами.
Добавочную сумятицу вносили гребцы, нередко норовившие пнуть или огреть пробегающего мимо. Особо умные пытались разбить под шумок замок и завладеть оружием. Парочка точно прыгнула за борт, не собираясь проверять, кто выйдет победителем. На что рассчитывают, не очень представляю. Вряд ли прибыли мечтающие дать им свободу. С гораздо большей вероятностью с удовольствием продадут где-то подальше. А то и вовсе зарежут. Уцелей кто-нибудь, нападение на военную галеру может вызвать очень неприятные ответные санкции.
— Северяне? — спросила застывшая рядом Кара.
Нет, в ней определенно кровь воинов, и воспитание соответствующее. Чего понесло в монахини, непонятно. Стоит с пистолями в обеих руках и шпагой на боку. Почему-то не вызывает сомнений умение этими замечательными предметами пользоваться. И что пустит в ход, не раздумывая, тоже. В отличие от Талмата, даже не попытавшегося схватить какой-нибудь клинок. Глаза бегают, и желания воевать не наблюдается.
— Похоже, нас отнесло куда-то к островам Большого архипелага.
— Ты видишь нечто, мне не ясное? — не оглядываясь, спросил, продолжая напряженно смотреть на всеобщую свалку.
— Лодки. Такие далеко от берега не уходят. Но может земля рядом.
Несколько лет назад в северо-восточных провинциях варвары, в конец затюканные администрацией, взбунтовались и практически установили свою власть. Послать войска — означало остаться с обезлюдевшими территориями, да грабить особо нечего. Соответственно и желающих идти добровольцами маловато, а платить нечем. Официально прежний император предпочел не замечать произошедшего и сотни вздернутых на площадях людей. Чиновники в городах слегка присмирели, в деревнях и вовсе неизвестно что творилось.
В труднодоступных плавнях собралась всякого рода шваль, норовящая при случае ограбить на берегу и сторожить чересчур беспечных купцов возле островов, где появилось в последнее время немало пиратских гнезд. Как минимум половина попавших в руки вооруженных бандитов носила звание фемов. Подобного рода «подвиги» рассматривались ими как средство восстановления чести. Или пасть со славой или вернуться с немалой добычей. Прошлое у таких людей частенько темное, и свидетелей они оставлять не любят.
Но про нападения на военные корабли слухов до сих пор не ходило. Вконец обнаглели.
— Маг? — потребовала командным голосом монахиня. — Почему бы не помочь?
— Это не моя специализация, — пробурчал тот без особой радости. Еще один, наравне с нашей компанией не рвущийся в схватку. Даже капитан умчался драться. Только пассажиры не торопились. Зато внезапно у всех разом исчезла морская болезнь. Давно замечено, в опасные моменты организм моментально здоровеет, и все боли становятся несущественными.
— Кажется, и без красивых фокусов наша берет, — сообщил примиряюще.
Часть налетчиков явно решила не испытывать судьбу и отправилась за борт. Ко всему еще Пулад, презрев раны, поднялся и с чудовищным рыком набросился на последнюю кучку не успокоившихся, вновь демонстрируя выучку и разя врагов без промаха огромной железкой. И это при наличии болта в бедре. Силен брат ордена. Не зря начальником поставили.
В красных лучах садящегося светила сражение стало особенно неприятным. Мало богу крови, так еще очень похоже на некий знак свыше. Вода, палуба, люди — весь мир представлялся алым.
— Ну вот, — вздохнул, увидев окончательное завершение бойни и нашу победу. — Мой выход.
— Мы поможем, — твердо сказала Кара, явно объединив этим «мы» всех присутствующих.
— Прекрасно. Благодарю вас, — тут уж пусть сами разбираются, кого именно. То ли раскомандовавшуюся без всяких прав девицу, то ли сразу всех.
С чего отказываться? Работы предстоит огромное количество. Даже при условии, что разбойникам, вне зависимости от тяжести ранений, помощь не требуется. Ими накормят Хозяина Вод. Зато из добрых четырех сотен экипажа, считая всех вместе с гребцами и пассажирами, наверняка мало кто не пострадал. До утра хватит мороки.
Глава 11
Временный отдых
Феликс
— Хорошо! — валясь на травку и поглаживая себя по животу, провозгласил сержант.
Остальные охотно последовали его примеру. Проходящего мимо слугу отчетливо перекосило. За здешней любовно ухоженной лужайкой перед особняком, скорее всего, тщательно ухаживали, и местные чинно прогуливались по выложенным каменными плитами дорожкам. Легионеры плевать хотели на неодобрительные взгляды. Особенно после приятного и сытного завтрака.
— Мне начинает нравиться такой поход, — мечтательно сказал Чимпай, потягиваясь.
— А мне нет! — отрезал Феликс. — Нас осталось одиннадцать из тридцати!
Не все погибли. Таковых было не больше десятка. Часть с неприятными ранами отправили лечиться в здешний гарнизон. Неизвестно еще, кому повезло больше. Уцелевшим и рано или поздно вынужденным отправиться в дальнейший путь или пострадавшим. С другой стороны, впереди новые впечатления и даже повышения по службе — в связи с уменьшением количества народа. Все приятнее, чем рыб кормить. Тот, с гастритом, уже не станет жаловаться на пищу. Его путь закончился на палубе галеры, упал с распоротым животом.
В целом добрая половина экипажа отправилась на встречу с Последним Судьей. Правда, и абордажников повалили за сотню, но кому от этого легче? Натуральная бойня, и вполне реально, а не для приукрашивания, ходили в крови после абордажа. Потом трое суток телепали до порта с недостаточным количеством гребцов, текущим трюмом, под вопли умирающих и оперируемых. Маг только своего старшего и пользовал, а всем остальным помогал лекарь. Многих реально вытащил с того света, и дело свое хорошо знал.
Не было в нем расчетливости торгаша, присущей Талмату, богомольности ханжеской или исступленного фанатизма Пулада. Он не страдал алчностью и шел на зов моментально, независимо от происхождения раненого и больного. Без разницы лекарю, аристократ или прикованный раб страдает от боли. Нет в нем корысти. Кроме того, отсутствовала трусость, иной раз прячущаяся за красивыми словами. Мог отразить удар, смазать по морде и, не дрогнув, помочь уйти в мир иной безнадежному. Приличный человек, достойный уважения, хотя и не из своих.
