Ну не о нависающих же вдали громадах скал он хочет поговорить?
— Дорога и какие-то развалины. Что сказать-то хотите? — поинтересовалась рассерженно.
— Эти руины обозначают границу империи. За ними уже чужая земля. Лет сорок назад, когда я приехал сюда молодым и наивным, там находился пост таможни. В один не очень прекрасный день сержант вопреки закону пожелал взять лишнее. Ну, дело обычное, все этим балуются.
Она невольно кивнула.
— Только груз принадлежал крато. Начальник каравана предупредил. И таможенников, и прежнего губернатора. Тот отмахнулся. Мелочь. Пусть караванщик сам разбирается. А он за такую ерунду и наказывать не собирается.
— В доле были, — неожиданно подал голос Пулад.
— Не без этого, — легко согласился фем Ваицу. — Покажите мне место в империи, где все чиновники и купцы честны и законолюбивы, и я немедленно отправлюсь туда доживать оставшиеся годы.
— Но пока и здесь устраивает? — невольно усмехнулась Кара.
— Сорок с лишним лет назад, — со вздохом признался губернатор, — я искренне верил, что принесу пользу стране на своем посту. Со временем мои заслуги отметят и повысят с переводом в более приличное место. Годы шли, я застрял тут, и как бы ни менялась обстановка и люди у трона, никому не было дела до самого последнего клочка нашей земли и происходящего там. Не уверен, что мои докладные вообще кто-то изволил читать. Зато налоги требовали исправно, не интересуясь здешними нуждами и проблемами.
— Так о чем рассказать хотели?
— Вырезали псоголовые таможенников. И на возмущение даже не ответили. А потом новую группу. И в третий раз тоже. Пока власть здешняя не усвоила, что людей на дороге терпеть не станут.
— И с тех пор караваны идут без досмотра? — Пулад настолько поразился, что даже не заорал.
— Почему? На въезде в город имеется пост. А вот там — губернатор резко ткнул рукой в сторону дороги, — нет. И не будет. Потому что крато решают, кто и где имеет право ходить, строить и торговать. Не империя. А они не любят храмовников. Ни жрецов, ни членов ордена.
— С попытки вторжения прошло лет двести!
— У хозяев гор долгая память. А еще для них дико отбросить веру в прежнего бога и силой заставлять молиться иному.
Кара внутренне насторожилась. Подобные слова опасны. И не их проверять. Этот чиновник смеет рассуждать на такие темы с верующими людьми, будто нарочно провоцирует. Значит надо придержать гнев и посмотреть, чего он добивается. Какой бы ни был старый, да вряд ли жизнь надоела. А занимая много лет высший пост, пусть и в захолустье, лишнего без причины болтать не станешь.
— Идти туда, — он посмотрел на Пулада, — в вашем плаще — означает нарываться на неприятности. Не обязательно первый же встречный, но рано или поздно появятся желающие снять голову.
— Пусть попробуют!
— Помолчите, брат, — сказала Кара. И в тоне отсутствовала просьба.
Мужчина глянул недовольно и надулся как маленький ребенок, лишенный сладостей. Она не вмешивалась в распоряжения по поводу охраны и боевых действий, предоставив это ему. Но по положению стояла выше, и последнее слово вопреки видимости оставалось за послушницей.
— А заодно и остальным, — переждав обмен репликами, продолжил старичок. — Тем более что любому идиоту понятно, брат Ордена Солнца следует к Яме отнюдь не с добрыми намерениями. Это бездна, — сказал с нажимом. — Подземное царство, пропускающее в одну сторону. Уж точно не поклониться следуете.
— Поправьте меня, но уже в вашу бытность на посту губернатора произошло как минимум два крупных инцидента с горцами. Целый клан вырезали, да и людям Ская хорошо пустили кровь.
— А это совсем другое дело. В людские счеты и разборки крато не вмешиваются. Если у вас кровная месть к тому или другому роду или конкретному человеку, можете смело отправляться и рубить врагов, насиловать женщин или хм… мужчин, самоутверждаясь.
Пулад рассерженно зашипел. Обет безбрачия отнюдь не возбранял некоторых естественных вещей, однако руководство ордена не поощряло излишнее веселье и порочные наклонности. Люди на высоких постах обычно хотя бы для видимости старались жить аскетично и примерно и не посещали открыто подобного рода заведения. Но любой житель империи попутно с удовольствием готов был поделиться байкой о похотливости и любви к мальчикам братьев ордена. В большинстве случаев это было чистым враньем, но случалось всякое. Тем резче реагировали на высказывания о нарушениях обетов в Храме.
— Детей вот трогать нельзя, — хладнокровно завершил речь губернатор. — Ниже тележного колеса. За это могут строго спросить. Их положено в семьи брать и воспитывать как своих. Думаете, откуда в свое время фем Грай принес этот замечательный обычай? Совсем не с севера, как уверяли летописцы. Для того времени очень прогрессивно. Обычно варвары во взятых городах убивали всех подряд.
— Стоп! — резко сказала Кара. — Не будем углубляться в историю и древние традиции. — Псоголовые не вмешиваются в дела людей, так?
— Безусловно.
— Значит и нам мешать не станут, если мы не будем махать флагом с Солнцем, — победно завершила она.
— Да в Синждане уже каждая собака знает, кто вы такие и зачем прибыли, — махнул на нее рукой фем Ваицу.
Особенно забавно это прозвучало на фоне недавнего поиска губернаторского дома. Больше часа плутали по грязным, кривым улицам города, тщетно расспрашивая всех, попадавшихся навстречу. Половина из них делала вид, что не понимает языка, остальные откровенно скалились и показывали в противоположные стороны. Недоброжелательность так и висела в воздухе. И причина не ясна. Ничего сделать или сказать они не успели. Здесь полным-полно приезжих и торговцев, и к ним относятся достаточно предупредительно.
Наконец, потратив много времени на расспросы и утопая в глубоких лужах, кое-как выбрались на главную улицу, а оттуда, свернув на широкую аллею, густо обсаженную вековыми тополями, направились, куда требовалось, с нездоровым желанием спалить все окружающее.
— Бриг прибыл без товаров, естественно, люди заинтересовались пассажирами. Тем более что не часто к нам залетают легионеры и столь высокопоставленные господа, — губернатор поклонился, и хотя в действии не присутствовало ничего особо странного, девушка четко уловила иронию. — Мы живем торговлей и рыболовством. И каждый второй либо горец, либо имеет родственников в горах, либо заинтересован в добрых отношениях с тамошними кланами. Если не каждый первый. К вечеру о вас будут знать не только имеющие здесь официальные представительства. Еще на много дней пути вперед. Птички с сообщениями летают безвозбранно. Правда за голубятни надо платить налог и хорошо сторожить, чтобы соседи какой гадости не подсунули. Информация о ценах и указах иногда очень полезна, знаете ли, госпожа. Другой за золото и мать с сестрой готов продать.
— Значит, проводника нанять можно!
— Да все возможно, — брюзгливо воскликнул губернатор. — Но человек этот не только у вас деньги возьмет, еще и заведет неизвестно куда. И продаст. Вы-то уж точно сердцу не дороже родственников. Если уж действительно хотите попасть туда, присоединяйтесь к большому каравану. Спокойнее и безопаснее. До места не пойдет, но хоть половину дороги без опаски проделаете. На следующей неделе такой выступает.
