Проще всего развести руками и расписаться в незнании. Только какой в том смысл. Впервые за всю нашу экспедицию настолько откровенно подтвердилась давно забытая мысль. Меня не отпустят при любых обстоятельствах. И я слишком близко к цели, чтобы нечто изменить. Вечная беда, излишне долго плыл по течению.
— То, — ответил так же тихо, — за что Орден Солнца сжигает негодяев-колдунов на костре.
Легионер посмотрел подозрительно-вопрошающе.
— Жезл из человеческой кости, обработанный специальным образом. По легенде человек обязательно должен быть магом, но неизвестно, насколько это соответствует истине. То есть, надо взять ее еще у живого, обязательно еще не умершего, и магической силой покрыть специальными печатями, удерживающими энергию внутри. Если сразу не закупорить, энергия станет уходить. Гораздо медленнее, чем из обычного амулета, но все равно ничего вечного не существует. Каждый шарик — определенным образом взятая человеческая жизнь, а может, и не одна. По частям собрать и дополнить жезл невозможно. Проще говоря, — объяснил со вздохом, — для создания такой штуки требуется массовое человеческое жертвоприношение, и надо не просто глотку перерезать или выдрать еще бьющееся сердце, а старательно мучить. И в таком количестве это невозможно сделать одному. Целая когорта магов должна принять участие в процессе. В жезле Безумного больше десятка жизней в его лучшие годы не находилось. Потому что пытать приходилось долго, и он уставал, но не позволял никому другому творить подобное. Не настолько выжил из ума, чтобы доверить кому-то правильные формулы. Пользоваться жезлом может любой, и это крайне опасно, как сам мог убедиться. Взорвать ведь можно кого и что угодно.
— И откуда у…
— Сам думай, — пробурчал без энтузиазма.
Вряд ли озвучивание догадки о темных практиках внутри ордена, а возможно, и в слоях высшего духовенства, прозвучит ободряюще. В принципе, и раньше догадывался, однако масштаб… Интересно, на что еще маги ордена способны?
— Цель оправдывает средства?
— Это не ко мне, к Пуладу обращайся.
Феликс отстал, слегка придержав коня, ему было над чем поразмыслить. Я вновь остался в одиночестве при своих беспокойных мыслях.
В алчности жрецов никто никогда не сомневался, а вот прямое нарушение собственных правил и грязные пятна вперемежку с кровавыми на белоснежных, вышитых золотом одеждах, не часто выставляют на показ. Скорее всего, возврата с самого начала не предусмотрено и для легионеров. И какая мне от этого польза? Потому их и выбрали, что выполнят приказ. Любой.
Стены ущелья заметно раздвинулись, впереди показался выход, и тут навстречу понесся, размахивая руками и вопя, находившийся в авангарде в качестве разведчика легионер. Прежде чем я сообразил, он дернулся и вывалился из седла. Только тогда до сознания донесся звук. Пули полетели столь внезапно, что двое передних коней в цепочке рухнули, прежде чем люди успели хоть что-то сделать. Крей упал на землю с воплем. Ранен или убит, не разобрать сразу.
— Вперед! — крикнул Пулад, и все оставшиеся дружно рванули в атаку, не раздумывая, включая Крея, держащегося за стремя одного из своих. Выходит, повезло, еще способен бегать, даром что на боку пятно от крови. Не хуже моего понимает, только так и можно прорваться через перекрывших выход в долину. Отступать некуда.
Я несся в общей куче, старательно держась за узду мчащегося за товарищами коня, пули назойливо свистели мимо ушей. Потом одна из них впилась в тело несчастного мерина, на котором я имел счастье восседать. Он жалобно заржал, взбрыкнув задними ногами, и добился того, что я вынужденно соскочил на землю. Все лучше, чем в моем возрасте лететь через голову. Мерин стоял рядом на дрожащих ногах и очень по-человечески стонал. Не знаю, хотел ли он помощи от меня, однако сейчас была не та ситуация. Выстрелил несчастной скотинке в голову, чтобы не мучалась.
Затем уселся на первый попавшийся камень и уставился на происходящее. Расстояние было слишком незначительное, а стрелков недостаточно, чтобы всех успели положить. Остатки нашей экспедиции доскакали до груды камней, и тут на них набросилось добрых два десятка вооруженных горцев. Снова грянули выстрелы, только теперь уже палили в упор легионеры, и все смешалось и превратилось в нечто малопонятное. Кто кого убивал, разобрать в постоянно передвигающейся группе людей в почти в одинаковых одеждах, не особенно выходило. Тем более что у меня явно начались проблемы со зрением. Раньше гораздо четче видел. Но и не удивительно на старости лет.
Потом количество дерущихся поубавилось, и уже без сомнений можно было определить Пулада по росту и мелькающему у него в руках огромному мечу. Он метался во все стороны, и вокруг падали люди. Это было достаточно красиво, если бы я не знал, насколько неприятно все смотрится вблизи. Вот удар, и голова противника отлетает, а вот с воплем падает еще один. Очень похоже, выпадом снизу подсек горцу ногу. Если и выживет, на своих двоих прыгать не будет. Вряд ли кость цела.
Двое последних метнулись в разные стороны. Правый свалился моментально, хотя его вроде никто не трогал, а Пулад огромными прыжками помчался за последним беглецом. Догнал и рубанул с воплем, донесшимся до меня. Остановился, оглядываясь вокруг, воздел руки с мечом к небу и дико закричал без слов, одним рыком. Уронил меч и сам плюхнулся. Нормальный отходняк. Я еще на галере заподозрил, что с психикой у брата ордена не в порядке, и он обучен в случае опасности вызывать наружу берсерка. Не особо задумываясь, повесил на спину мешок с вещами, инструментами, лекарствами и зашагал к месту боя, даже не пытаясь подобрать мушкет. Если кто и уцелел, не собираюсь воевать. Это не звери, а люди, и стрелять в них все равно не буду. Да и они меня зря убивать не станут. Разве случайно. Горцы целителей не трогают, так что не вижу причин провоцировать их на действия. Так и ковылял по камням, поглядывая на очередное тело. Первый из попавшихся на пути мертвецов оказался Берладом. Упавший конь с такой силой приложил его позвоночником, что ноги отнялись. Это безнадежно. Я дал ему легкую смерть, не задумываясь, предварительно вложив в руку клинок.
Поле битвы выглядело бы жутковато, если бы не пришлось достаточно много их повидать. Трупы, стонущие раненые, двух горцев добил, все равно истекали кровью. Иногда лучше сразу даровать смерть, чем пытаться спасать с развороченными кишками. Запах сгоревшего пороха, железа, крови и испражнений. Кому нутро разворотили, кто сам обгадился перед смертью. Нормальное дело. Как и куски человеческих тел. Почти все мертвые.
Крей успел положить двоих, прежде чем его ударили в шею. Тут же лежала Кара, на удивление — уцелевшая. Ее крепко двинули по голове, и она валялась без сознания. Сунул под нос бодрящее средство, отчего она передернулась и попыталась отодвинуться.
— Ты? — спросила удивленно. — Живой?
— Как видишь, — осматривая рану, подтвердил я. На удивление аккуратно обошлись. Кожа содрана, крови много, но, похоже, отправлять на перерождение не собирались. Молодая симпатичная женщина на рынке рабов стоит немало.
— Я убила одного, — сказала Кара на удивление спокойно. — Должно быть, убила. Прямо в лицо пулю всадила. А потом ничего не помню.
