Точно. Был такой покойник. Еще удивился разбитой голове. Булав у парней не имелось.
— А потом она влетела куда-то. Яма, нора… между камнями копыто попало… не знаю. Опять дернулась, видимо, сломала ногу, потому что резко заваливаться принялась, и я не удержался. Летел и думал — конец. Еще удивился, неужели так просто. Шмякнулся, аж сознание потерял. Сразу темнота. Потом боль, а когда поднялся, уже никого.
— Схватка продолжалась несколько минут, так что не кори себя. Кто-то там, наверху, решил, что не пришел еще твой час. Считай, подарили еще одну жизнь.
— Больше никого? — спросила Кара, увидев нас.
Запах рвоты мне не понравился. Кажется, состояние у нее хуже ожидаемого. Даже не попыталась отойти. Прямо здесь остатки еды выблевала.
— Легионеры выполнили долг до конца, расчистив путь, — ответил для Феликса. Все равно он не видел последнего жуткого боя Пулада. Без него бы не справились. Точнее, без всякого «бы». — Садись. Надо зашить голову.
— Будет шрам? — впервые забеспокоилась Кара. Женщина и в наших условиях остается женщиной. Пусть и числится послушницей, а о внешности не забывает.
— Хороший маг сведет без проблем, если все сделаю правильно и не будет воспаления. Потому терпи, извлекая из сумки пузырек с алкоголем, иглу и нитки, потребовал я. — Будет неприятно.
Мы молча смотрели в котловину, не обмениваясь впечатлениями и застыв в седлах. Только лошади фыркали время от времени да переступали, пощелкивая подковами по камням. Лично мне хотелось прежде всего лечь и спокойно поспать. Последние три дня вышли достаточно напряженными и вытянули последние остатки сил, оставив одну сплошную усталость. Подвиги хорошо совершать в молодости, а собирать разбежавшихся лошадей, кормить, чистить, свежевать погибших на мясо, хоронить человеческих покойников и ухаживать за ранеными — все это отнюдь не добавляет бодрости.
Яма отнюдь не изумительное зрелище, которое необходимо вписать в число величайших чудес мира. Долина, в которой она расположена, гораздо удивительнее. Заросшая лесом, в отличие от соседних голых скал, и в центре нечто вроде эллипса с периметром в пять с лишним тысяч шагов. Пологий спуск в никуда. Все от края до края заполнено густым белым туманом. И внизу абсолютно ничего нет. Камень, ничем не отличающийся от окружающих гор.
Искали вход или выход неоднократно и крайне тщательно самые разные люди и сомнительные организации, вроде загнавшей нас сюда. Любой может спуститься и попытаться пересечь провал поперек. Обычно по прямой не выходит, невольно плутают, и иногда долго, хотя котловина не такая уж и большая. Никакой компас не помогает, кружит всерьез. Ко всему еще звуки не пробиваются и ощущения крайне неприятные.
Если натянуть канат от одного края до другого, никаких проблем. Спокойно пересекаешь, даже ничего не видя вокруг. Пробовали по-всякому, как только не извращались в надежде раскрыть секрет. Полагаю, и запрет на пролитие крови родился в глубокой древности именно по этой причине. Достали всех жертвоприношения и подобного рода посетители. В том-то и дело, что ни один из спустившихся туда, с мозгами или без, не исчез и не превратился в нечто, отличное от изначального. Для жителей планеты выход из данного мира отсутствует.
Зато время от времени из этого самого тумана выходят неизвестные животные и люди, не подозревающие, куда они попали. Трогать таких — себе дороже. Не зря говорят про проклятие. Иные приносят неведомые болезни, другие сами хуже любой заразы и не прочь помахать оружием. По слухам, и крато из таких, но они никогда не подтверждали и не опровергали старинную версию.
— Я поеду, — утвердительно сказал Феликс и, не дожидаясь разрешения, ударил пятками коня, отправляя его в молочную муть.
Не особо охотно тот двинулся вперед, стуча копытами по камням. Стоило исчезнуть в тумане, и звуки будто отрезало.
В свою очередь спустился на землю и, привязав очередного мерина к первому попавшемуся дереву, принялся собирать сухой валежник для костра, углубляясь все дальше в рощу. Судя по количеству хвороста, не часто здесь появляются люди, что и не удивительно. Яма отнюдь не зря считается проклятым местом. Если слишком долго в ней находиться, обостряются и проявляются всевозможные болезни. Не инфекционные, слава богу, но тоже приятного мало. И это не сказки, а самая настоящая реальность. Просто нормальный человек редко связывает эти проявления с состоянием собственного здоровья. Он видит некую злую волю. Не то богов, не то демонов.
И тут в унисон мыслям из кустов высунулась хитрая морда его самого — порождения таинственных миров, и отнюдь не божественного. Точная копия Возмездия. Не дождался испуга и подмигнул очень выразительно.
— То есть, и хозяйка твоя где-то рядом? — сказал без особого удивления.
Он кивнул огромной башкой.
— А ты вообще тот или нет? Сын Возмездия?
Тут, не особо спеша, появилась Аргварда. То есть в лицо, если можно так назвать ее морду, естественно, я ее не знал. Только некому больше шляться по этим местам в компании с очень характерной зверюгой. От Абалы традиция идет, старшая дочь в семье имеет личного телохранителя. Как они там разбираются в случае рождения сыновей или преждевременной смерти, понятия не имею. Традиция нерушима. Так считается. По крайней мере, больше двух демонов одновременно посторонние не видели, хотя это не гарантирует существования целой стаи.
Поприветствовала жестом и быстро просигналила руками, еле успел прочесть: «Даже демоны не бывают бессмертны». Были случаи, когда их пытались защитить. На голове плоская стальная шапочка. Шея, грудь, плечи закрыты кольчугой, удерживаемой латным воротником, проходящим между передними лапами и крепящимся к нижней части спинной попоны, усеянной сверху железными шипами. Смотрится неуязвимым, кроме лап. Но сами звери остались недовольны. Мешают доспехи, лишняя тяжесть и звуки.
Естественно, это потомок, и не первый. А что честно служат их семье не первое столетие, и сам в курсе. Правда, так и не понял насчет размножения. Уж точно не обычным способом. Сами себя воспроизводят, даром что самцы. Одно слово — чудеса из Ямы.
— Я могу спросить? — уточнила языком жестов.
Чистая вежливость. Можно подумать, откажу. Скармливать меня своей твари не станет, однако есть масса способов продемонстрировать недовольство. Не вечно же сидеть в долине. Рано или поздно придется выбираться. Да и с какой стати кочевряжиться, псоголовые мне не враги.
— Женщины, — ответил, — лучшая часть человечества, а, следовательно, все замечательные качества, включая любопытство, присущи им в большей мере.
Она поморщилась, даже по непривычной мимике было заметно.
— Я не отношусь к вашему человечеству, — просигналила достаточно сердито.
— Извини, — покаялся тут же. — Неудачная шутка.
Странные типы крато. Даже в письмах иногда проскальзывают чуждая психология и воспитание. Никогда не знаешь, как отреагируют. А уж в личном общении… Один и тот же способен быть опрометчиво‑храбрым, рассудительно‑осторожным, высокомерно‑насмешливым и ребячливо‑непосредственным. Гордо не заметить чужой ошибки в титуловании или простить случайно задевшего его человека. И вдруг обидеться на мелочь и выйти на смертный бой, отвергая искреннее раскаяние. Еще и в каждом слове иногда присутствует два или три смысла, в зависимости от интонации и построения фраз. К счастью, язык жестов достаточно примитивен и не допускает сомнительных толкований.
