— Они действительно надеялись замкнуть Яму?
— Так сказали, хотя я подозреваю, решили использовать меня в качестве авангарда, пустить в Яму в надежде на проявление сущности аватара.
— Не искать выход?
«Опа!» — сказал сам себе. А о таком не задумывался. Может быть, для крато это намного интереснее, не зря не прикончили сразу. Тогда зачем весь этот цирк со снятием защиты? Проводили бы спокойно и подождали в сторонке. Плохо, когда не видишь концов, и нет шансов связать информацию. Еще хуже, когда с тобой не считают нормальным делиться планами. Реальными или выдуманными. Мои известия с удовольствием принимают, а ответную информацию выдают буквально по капле и не о внутренних делах.
— Не думаю, — заверил вслух. — Храм от этого ничего не получит ни в каком виде. Вот находись Яма не в горах в вашем веденье, а где-то в центре или на окраине империи…
— Но амулет у твоей девки имеется.
Уверять, что не моя, достаточно глупо.
— И не хуже использованного.
— Да, — подтвердил. — Там чистой силы, пожалуй, побольше, чем в первом. Как бы не раза в три. Но это именно сила, и не больше. Не представляю, что можно сделать. Разве дно просверлить.
— В долине не зря запрещено проливать кровь.
— Были последствия?
— Говорят, именно так и открылась дверь для нас.
А вот сейчас меня наградили немалым доверием. Фактически подтвердила старую гипотезу и разрешила вечный исторический спор о происхождении народа псоголовых. Ученые не первый век пытаются разобраться, от какого животного происходят крато. В горах даже отдалено похожих обезьян не имеется. Да и разумных нелюдей, помимо псоголовых, пока в самых отдаленных уголках мира или на островах не находили.
Упоминания о дивном народе появились уже во времена Первой империи. Но именно как о пришедших откуда-то, а не аборигенах. В Султанате вообще долго о них не подозревали. Впрочем, и Яма неизвестно когда возникла. В письменных источниках не зафиксирована. Якобы была всегда. Так что сомнительно и противоречиво. Может, до Катастрофы жили, а может, и отсутствовали. Документов от тех времен немного сохранилось и практически все — не имеющие смысла хозяйственные записи.
— Правда с другой стороны.
— А здесь не пробовали приносить жертвы?
Отвечать явно не собирается. То ли не вышло, то ли незачем им туда возвращаться. И так лишнее сказала. Но намек достаточно прозрачный.
— Даже моя кровь ничего не изменит. Уж ее свойства я знаю прекрасно.
— Твоя жизнь, твоя смерть, твое решение. Мы просто наблюдаем и не вмешиваемся.
Повернулась и без прощания удалилась. За крато вежливость по отношению к людям в принципе не особо замечалась. Поздоровалась — уже немалое уважение. Предупредила — считай, почти медаль свалилась на грудь.
Демон, всерьез удивив, очень учтиво кивнул башкой и побежал следом.
Я подобрал сухие ветки, брошенные из-за необходимости беседовать руками, и побрел к Каре, уже издалека чувствуя запах жарящегося мяса. Не дожидаясь нашего с Феликсом возвращения, принялась печь на прутьях конину. Долго ее хранить все равно не удастся. Здесь на удивление тепло, будто не зима. Снега нет, и в природный ледник мясо тоже не засунешь. Соль в приемлемом количестве отсутствует. Надо заняться копчением, благо, дров достаточно.
— Почему так долго? — спросила девушка. — Я уже забеспокоилась.
Что-то в ней появилось странное. Или рядом. Не настолько чувствительный, чтобы разобраться.
— Мимо шла псоголовая, — ответил чистую правду. — Не убегать же при ее виде.
— Заметила?
— Конечно. У них нюх не хуже собачьего. Но убивать, как видишь, не стала. В долине мир для всех.
— Мне страшно, — сказала после паузы девушка. — Ты понимаешь, нас не выпустят. Мы для них все равно что грязь под ногами.
Я осторожно ее обнял. Действительно дрожит. Похоже, нервы все-таки не железные, и бесконечные испытания не прошли бесследно. Тут и крепкий мужчина может дать слабину, а у Кары за спиной приятное детство, удобная, комфортная юность. Разве послушница в императорском дворце имеет представление о серьезном жестком режиме? В лучшем варианте ее питание можно назвать диетой, а чтение старинных рукописей приятным времяпрепровождением. Никто ведь не заставляет.
— Разве для жрецов Солнца верующие в иных богов не чужие?
— Это не одно и то же!
Как же. Вы правильные и единственно верные, имеющие право наводить свои порядки. А когда другие делают с вами буквальное то же, сжигая и убивая, недоумеваете, почему, и ищете ответ в их звериной сущности. Если ты боишься соседей и ненавидишь их, не стоит удивляться, когда к тебе относятся соответствующим образом.
— Почему не попробовать договориться? Какие ни есть, а разумные существа.
Из Ямы выбрался растерянно озирающийся Феликс. Смотрелось это достаточно странно. Сначала голова, затем по мере подъема из тумана появлялись плечи, туловище и, наконец, все остальное. Ко всему еще по виду насквозь мокрый. На самом деле эта белесая муть имеет малое отношение к воде. Некая взвесь, где присутствует влага, но достаточно тяжелая и непонятно каким образом висящая в воздухе. По всем природным законам она давно должна осесть, однако болтается без видимой причины в воздухе, как и неизвестно откуда поднимающееся тепло.
Он неловко слез с коня недалеко от костра и принялся привязывать его рядом с остальными. Нога еще побаливала, пусть три дня в покое и принесли заметное облечение. Правда, чувствовал себя неловко, когда пожилой человек выполнял всю работу, но лекарь сам запретил нагружать ногу. И повязка помогла. Все же есть за что уважать, профессионал и не строит из себя величайшего, пусть и потенциальный аватар бога.
— Я не имею права больше ждать, — промолвила Кара, отстраняясь.
— В смысле? — не дошло до меня.
— Прости, — сказала она без особого раскаянья в голосе и одним движением острейшего лезвия, неизвестно когда оказавшегося в руке, перерезала мне горло.
Глава 22
В ожидании чуда
Феликс
Впервые за последние годы он настолько растерялся, что не знал, как себя вести. С кем в данной ситуации сражаться и кого защищать, не представлял. Так и застыл не хуже последнего барана при виде сначала — убийства, а затем — последующих действий. Лекарь опрокинулся на бок, в последнем сознательном усилии зажимая рану, но та была слишком глубока и обширна. Жизнь ушла из него в считанные мгновения. А Кара торопливо извлекла из-за пазухи некий предмет и сунула его в быстро растекающуюся лужу крови.
Он шагнул вперед, и его тут же жестко сбили с ног. Чуть не пропахав носом камни и здорово ободрав руки, Феликс напрягся, готовясь перекатиться, и ощутил на спине сапог.
