Борис… На этот раз он вычитал про какое-то совершенное невероятное место. Надо было всего-навсего спуститься по реке километров двести, потом еще пару дней пешком, и вау! Там пропадали люди. Совершенно как Бермудский треугольник, аномальная зона и прочие глупости. Каждый год Борис вычитывал новую историю и страстно желал где-то побывать. Неисправимый романтик. Мне было без разницы, эти глупости не цепляли, хотя фантастику почитать на сон грядущий любил.
Вот и отправились старым испытанным коллективом — четыре парня и две девчонки. Ребята не менялись, девчонки каждый раз были разные. Больше, чем на один поход, их не хватало. Это когда сидишь в кресле, смотрится красиво — тайга, горы. Реально иногда очень тяжело физически, даже при том, что никто рекорды устанавливать не собирается.
До самого последнего момента все шло как во время очередного туристического маршрута. Длительные, тяжелые для непривычных людей переходы, очень много расслабухи и выпивки на привалах. Девочек, правда, не хватало. Но мы и не собирались устраивать оргии. Чисто развеяться от городских забот и убраться подальше от требовательного начальства.
Как говорил Борис: «Может, в нашей компании и недостаточно честолюбивых людей, готовых за лишнюю копейку удавить соседа, но на жизнь вполне хватает, а отдыхать надо, чтобы потом вспоминать жизнь без раздражения». Через две-три недели выходишь из безлюдных мест, и снова впрягаешься в лямку. Учеба, работа. Все по накатанной трассе, а здесь полноценный отдых.
Глава 23
Не последняя
Врач
Автоматически принялся благословлять всех подряд, окончательно прекратив молитвы в мою честь. Заждался, но торопить вышло бы как-то странно. Пришлось набраться терпения. Коснулся очередного, и тот встал под восторженный рев присутствующих. Оказывается, уже не первый год как ноги отнялись. Вот так и рождаются легенды. Я ж его натурально не лечил. Просто сейчас во мне слишком много силы, аж распирает, и невольно перестарался. Мда…
Давненько со мной такого не происходило. Теперь придется внимательно следить за последствиями. Чересчур много чудес — тоже вредно. Исцелить всех не получится, и разочарованных прибавится. Или плюнуть временно на скрытность и посидеть пару лет у озера?
Вот ноги целовать не надо. Не люблю… И ты тоже будь благословен… Сколько их… Утром в долине ни одного, а из леса так и прут, как в анекдоте — на свет. О чем я думал? Ага…
Одним совсем не прекрасным вечером, как раз в районе пресловутой аномалии, я отвалил в сторону от общей группы, отлить. Дальше все как в тумане. Вместо тайги почему-то степь с жесткой травой и постоянно находящееся за тучами солнце. Температура воздуха за тридцать градусов, дышать тяжело. Долго бегал в поисках остальных и никого не нашел. Потом потопал искать воду. Страшный сушняк во рту, и как будто там нагадило целое стадо козлов.
Где-то на второй день начался бред. Все время казалось, что кто-то идет сзади. Начали появляться глюки. То покойные родители, то какие-то чудовища. Уже не шел, а практически полз. Шаг — упал. Встал — снова упал. Не Рембо, конечно, но физически вполне в форме. Чтобы через сутки так расклеиться, очень странно.
Потом бесконечный подъем, и вдруг горы. На мою удачу дело было поздней весной, а то непременно загнулся бы от холода и голода. На удивление полегчало, появились силы, будто их отнимала Яма. Бодренько поперся искать людей.
Да и так не особо сладко пришлось. Голова не слишком соображала, поэтому ничуть не удивил всадник в кольчуге, при копье и прочей несуразной амуниции на фоне сгоревшей деревни. Угодил прямо в зону боевых действий. А может, это была и не война, а так, мелкая стычка за соседний лужок. Или просто грабители мимо проезжали, мне уже не узнать.
Я, собственно, так и не понял, за кого он меня принял. Конечно, существует вариант, что прекрасно сообразил, откуда я взялся, и на всякий случай небрежно проткнул копьем, избавляя мир от сомнительного пришельца. Вряд ли. Раз уж всех порезали, еще одного подвернувшегося под руку прикончить ничего не мешало.
Отвратительное, надо сказать, ощущение. Потом еще не раз приходилось умирать, но первый случай навсегда остался в памяти. Торчащий из груди ржавый наконечник после удара в спину и вкус меди на губах, от крови.
Когда я очнулся, ничего не понял. Кроме желания жрать, жрать и жрать, в голове ничего не было. Хорошо еще, что в развалинах нашлись остатки продуктов. Я просто принял как должное, что жив, и отправился в большой мир, к людям. Ну не сидеть же вечно в непонятных горах на складе еды, тем паче, ее бы и не хватило надолго.
Я понятия не имел, что делать. Не приехал ко мне из дальних краев наставник с белой бородой или мастер фехтования с подробными объяснениями по поводу моей ненормальности и терпеливыми ответами на недоуменные вопросы. Если и присутствовали они на свете, то где-то в другом месте нашлись более важные занятия. На вакантное место короля или великого мага мне отправиться не предлагали, пророчества подходящего тоже не нашлось. Кормить бесплатно не собирались, и на обочинах не валялись кошельки с монетами. Да и язык никто бесплатно не вручил в полном объеме. Пришлось учиться на ходу.
Что вокруг отнюдь не мой мир, пусть и средневековый, дошло далеко не сразу. Попробуй сообразить, на каком свете проживаешь, коли толком разговаривать не способен. Крестьяне аж до двадцатого века на лошадях и быках землю пахали, угоди в любую страну, в глубинку, и не сообразишь, какой век на дворе. Особенно коли досталась тебе в качестве места проживания замечательная Кампучия. Тамошних царей и годы сражений не то чтобы путал, а в принципе не знал и в школе не проходил.
А как окончательно уверовал в чужой мир, так и вовсе рот на замок. Еще не хватало сойти за сумасшедшего. Здесь цена жизни человеческой — копейка, и юродивых не привечают. Если пользы от тебя нет, то и кормить ни к чему. А выходцев из Ямы откровенно боялись. Как в дальнейшем выяснилось, имея на то веские причины.
Крутиться пришлось, по возможности осторожничая и не задавая глупых вопросов. Мало ли, может, тут принято во избежание пришельцев на костер отправлять. Уж от разговоров про Мать Земли и Яму в том городишке людей явственно корежило. Со временем я разобрался, почему, но тогда просто усвоил — тема, неприятная для окружающих. Лучше было помалкивать о происхождении.
Почему-то у меня в мире считают, что в древности все были страшно маленькими и слабосильными. Рост у местных действительно в среднем не сильно высокий, но попадались очень разные экземпляры. А на природных продуктах и дополнительной охоте все вырастали достаточно крепкими. Не громадными богатырями, но жилистыми и выносливыми. Слабые просто не выживали, да и хронические болезни сводили в могилу очень быстро. Детская смертность огромная, зато и оставались самые лучшие.
Вот у меня рост сто семьдесят три сантиметра. Не слишком высокий по современным меркам, но любого при желании в бараний рог сверну. Да и научился за многие столетия кой-каким полезным вещам. Не рукомашеству с руконожеством, хотя иногда приходилось, а как быстро и качественно порезать любого на куски ножом. Это только в фильмах долго машут с дикими воплями. Достаточно одного точного удара. Раньше все больше саблей обходился, но я не Маклауд, чтобы ходить с ней по улицам. Вот нож, а лучше не один, всегда пригодится.
