В ответ на эту наглую ложь Водяной радостно забил хвостом по воде и выпустил фонтан грязной воды изо рта. Он гудел, словно гибнущий "Титаник", делая и без того мрачную обстановку совсем угнетающей.
— Мне Кощей Трепетовича велел только с Марьей Моревной разговаривать! — торжествуя, пробулькал он. — Остальных, забредших сюда, велел просто есть без разговоров… Ох, и наваристый суп будет из ершиков с котом! А из бабки холодец сварю. У вас соли с собой случайно нету?
— Постойте, — дрожащий голосом заблеял клубок, соображая, что если его спутников сожрут, то сам он сиротливо сгниет на берегу, если, конечно, кто-нибудь не забредет сюда ещё раз. — Что за шовинизм?! Если Кощею Трепетовичу нравится таки имя Мария, то это не значит, шо остальные не имеют право на жизнь! Это какое-то недоразумение! Не могут одни Марии обслуживать все потребности Кощея… Хотя нет, могут, конечно. Но…
— Замолчи, болван, — суфлерски мяукнул кот. — Марья Моревна — это Кощеева бывшая, об этом все ТриДевятое гудело в свое время.
С Марьей Моревной у Кощея давным-давно случился бурный роман, так давно, что все подробности уже мало кто помнил. Причём роман этот выбивался за рамки обычных кощеевых увлечений.
Воительница могучая Марья, опрометчиво побежденная в бою и украденная молодым Кощеем по пьянке, оказалась феминисткой почище Яги, и к тому же бодибилдершей и ненормальной сталкершей. Да-да, после расставания она ещё долго Кощея преследовала.
Поначалу ответив Кощею на его страсть, Марья Моревна как-то очень быстро его разочаровала, особенно когда Кощей окончательно протрезвел, и никак не могла понять в чем же дело.
То ли отпугивали Кощея её быстро растущие мускулы, которые для красоты Марья мазала маслом и чем-то коричневым, то ли не нравилась Кощею её медвежья походка. Да только Кощей начал воротить нос от влюблённой в него женщины. И предложения не делал. Да ещё и к спиртному стал относиться резко негативно. Капли больше в рот не взял, а значит, стал чрезмерно разборчив в бабах.
Время шло.
Марья Моревна, прекрасная королева, силой взяла титул "Мисс ТриДевятое", избавилась от привычки ложиться в постель в сапогах и доспехах и даже прекратила по воскресеньям тренировки с Илюшей Муромцем, полагая, что Кощей бесится от ревности. Но несмотря на все эти жертвы Кощей вдруг почему-то предложил расстаться, а на следующей неделе и вовсе притащил новую пассию в дом.
Обманутая Марья этого стереть не могла.
Пока наивный Кощей, полагающий, что с Марьей он расставил все точки над i, почивал, Марья его сковала и бросила без средств к существованию в подвал на очень долгий срок, откуда незадачливого Кощея вызволил из мужской солидарности Ваня-дурачок.
В отместку злопамятный Кощей сорвал Марье свадьбу с Ваней — дурачком (услуга за услугу, бро!), и, говорят, лишил Марью силы её дивной, утопив в болоте её штангу и гантели.
Марья этого не забыла. И время от времени нападала на Кощея, устраивая ему мелкие неприятности. Но в глазах ТриДевятого эти стычки выглядели как отблески былой страсти. Так что кот искренне верил, что Кощей мог сделать послабление для бывшей, наказывая Водяному хранить в тайне его маршрут.
— Эй, любезный. Пропусти нас. Клянусь всеми своими лапами — вот же с нами Марья. Маш, скажи? — уверено заявил кот.
— Ага, — сказала потрясенная Марьванна, напуганная перспективой стать на старости лет холодцом.
— Что-то старовата, — сказал недоверчивый Водяной, рассматривая лицо онемевшей с перепугу Марьванны.
— Вы скажите! — возмутился клубок. — А шо вы хотите иметь с человеком через что лет?! Девочку в испачканном памперсе?
Но Водяной изобразил ещё более бурную радость, и даже захлопал своими жирными скользкими ладошками.
— А Марье Моревне, — зловеще пробулькал он, глядя на помертвевшую от страна Марьванну, — велел Кощей Трепетович задание выполнить. Коли выполнит — свободна, пусть идёт на все четыре стороны. А коли не выполнит — висеть ей на двенадцати цепях сорок сроков лет, томиться без воды и света белого!
— Окей, — покладисто отозвался впавший в отчаяние кот, — у меня с собой соль и перец. Надо!?
— Что ты сразу бьёшь панику, — возмутился клубок, вступаясь за Марьванну. — Какая ещё соль?! Видно же, что ей висеть намного меньше, чем сорок сороков! Пусть делает что может и не впутывает нас в свои семейные скандалы!
— Так будете испытание проходить, или я уже начинаю тесто на пельмени месить? — возмутился нетерпеливый Водяной.
Кот обернул лицо со следами отчаяния к Марьванне.
— Маш, — трагически зашептал он трясущимися губами, — ну, надо попробовать, Маша!
— Вам выпала редкая возможность страдать за любовь, так що вы не удивляете своего Ромео, — подзудел клубок. И Марьванна, подкованная теоретически, решилась.
— Давай задание свое, — решительно сказала она. — Справлюсь!
— Я дам вам пять минут форы, — голосом прожженого шоумена рявкнул на все болото Водяной, бабахнув прямо перед Марьванной какой-то странный длинный ларец, — чтобы не открывать этот ящик!
Водяной был настроен решительно и в предвкушении злодейства потирал свои ласты.
— Давным-давно, — голосом гаденького негодяя-сказочника, — Кощей Трепетович отнял у Марьи Моревны силу ее дивную, волшебную, да и схоронил ее на дне этого озера, а само озеро заколдовал, спрятал в чаще непроходимой, чтобы невозможно найти его было…
— Короче, Склифосовский! — решительно велел кот. — Только не говори, что ты нам головы из-за штанги с гантелями морочишь.
— …и сказал тогда Кощей, — недобро покосившись на кота, многозначительно и зловеще встряхивая пустой солонкой, продолжил Водяной, — что только сердце чистое да любовь искренняя поможет Марье Моревне силу свою волшебную обратно обресть, да любовь настоящую разыскать!
Булькающие завывания Водяного, искусно смешивающего в одном котле такие слова как Кощей, Марья Моревна и любовь, породили в душе Марьванны монстра. Зверь сей был страшен, могуч, волосат и кровожаден, и имя ему было — ревность.
В погребенных на дне артефактах Марьи Моревны с издевательским назиданием от Кощея пылающая жаждой мести, неукротимая и ревнивая Марьванна углядела якобы предоставленный прекрасной богатырше второй шанс. Ну, мало ли. Жили же вместе, хозяйство вели. Семья, то есть, была. Почти. Вдруг не поверил Кощей в чувства Марьи Моревны, вдруг недрогнувшей рукой смел в этот странный длинный ящик ее косметику и бусы, да и выкинул подальше да поглубже. А ключ, может, от ларца вообще проглотил.
Мол, вот докажешь, что любишь — верну тебе твои помады и сережки.
Мужики — они ж все абъюзеры в душе.
В этом нехитром условии Марьванна ревниво усмотрела так много семейного, по-настоящему близкого и интимного, что ревность ее волколаком взвыла в душе и с ворчанием полезла наружу. Марьванна билась уже не за жизнь свою, а чисто из вредности. Сокровища соперницы ей нафиг не были нужны; древне-русские бусики Марьванна носить точно не собиралась. И отнять их у Водяного она хотела только затем, чтобы закинуть их поглубже, и наложить свое, беспощадное и невыполнимое, заклятье.
