– И чье у тебя отчество?
– Врача, что меня наблюдал. Я проблемный ребенок. Такой оказался не нужен матери, и она от меня избавилась.
– Варя никогда не сделала бы этого!
– Поэтому она и не моя мать…
– А если?
– Вы рожали в специальном медицинском учреждении, так? – обратилась она к Варваре. Та закивала. – А меня – нет. Милиция проводила расследование. Я появилась на свет в ванной или на заднем дворе. Меня не регистрировали. Родили, а потом, когда стало очевидно, что со мной слишком много проблем, положили в коробку и оставили на крыльце дома малютки. Спасибо, что летом, и я имела шансы выжить. Об остальном позаботилось государство.
– Ты похожа на дочку Вари, точнее, на того, от кого она тебя родила. Ты с патологиями родилась в июне и тебе двадцать четыре. Все сходится! Давайте проведем экспертизу и выясним…
– Мне двадцать пять, – оборвала ее Окси. – И если с датой рождения могли ошибиться, то с годом вряд ли. – У обеих был такой вид, что хотелось обнять теток и втроем поплакать. – Простите, если расстроила.
– Но отец точно Мишка, – встрепенулась Марина. – Он Варю поимел и не сознался. Может, были еще жертвы его доброты…
– Это как?
– Он пьяных женщин, что возвращались с вечеров в ДК, приводил к себе, поскольку жил рядом, а потом их… Насиловал? Принуждал? Так и не скажешь. Скорее, тыкал в них свой огурчик без разрешения.
– Я понимаю, о чем вы, – хмыкнула Окси. – У меня, правда, ситуация случилась чуть другая. Мой мужчина был так пьян, что засунул огурчик в меня. И по утру об этом не вспомнил.
– Алкоголь – это зло! – вскричала Варвара. – Я всегда так считала, даже когда побухивала.
– Ваш Миша – не мой папа. Я знаю, от кого меня родили. А теперь извините, дамы, мне нужно по делам.
И ушла, чтобы не расплакаться при посторонних.
Окси думала о том, как было бы здорово, окажись Варвара ее матерью. Но увы… Глава 4
Он перебирал снимки из «Хрусталя» – что-то в них не давало Абрамову покоя. Отложив распечатки, он принялся изучать фото в электронном виде. Качество снимков с камер оставляло желать лучшего, но его волновали детали. Матвея привлекло что-то бросающееся в глаза на размытой картинке… Но что? Мысль мелькнула и исчезла, Матвей не смог ее ухватить. В том, что сознание перестало быть ясным, безусловно, виноват он сам. Если алкоголь разрушает клетки мозга, то он своим систематическим пьянством погубил их четверть. А до этого столько же истребил, принимая тяжелые медицинские препараты. Хорошо, что он вообще может соображать. Абрамов смотрел культового «Доктора Хауса», не все серии и сезоны, выборочно, и все же… Так вот, он считал: если бы главный герой не был зависимым от обезболивающих, то щелкал бы медицинские загадки на раз-два. Но тогда бы и сериала не было, поскольку все эпизоды длились бы не больше десяти минут.
– Товарищ следователь, это я, – услышал Матвей нервный шепот.
«Что за день такой?» – простонал он мысленно. Его постоянно отвлекают, и где? В собственном кабинете. В отделе пропускная система, пусть и не строгая. Предъявил паспорт, сказал, по какому вопросу, и милости просим. Но почему все прутся к Абрамову без приглашения? Еще и в дверь не стучат.
– Здрасте, узнаете?
– Евгений?.. – Это был «лемур» – сердечный друг Елены Павловны Алешиной.
– Да-да, – поспешил подтвердить тот.
– А вы почему шепчете?
– Леночка идет, не хочу, чтобы услышала, – скороговоркой выдал он и просочился в кабинет. – Она вам звонила, и вы ей назначили…
Это да. Госпожа Алешина припомнила что-то и решила поделиться со следствием.
– И? – поторопил Евгения Абрамов.
– Она что-то про любовника Златы рассказать хотела, тайного, имеющего другие отношения. Так вот, это был я.
– В смысле?
– Нет, не правильно выразился. И я тоже был им, мы раз переспали. Но я прошу вас не прессовать меня по этому поводу. Если будут ко мне вопросы, задайте после. Я отвечу со всей искренностью…
– Как вы сделали это ранее? – Матвей помнил о том, как «лемур» уверял всех, что у него со Златой ничего не было.
– Тот эпизод не в счет. Она была пьяная и злая, а я воспользовался ситуацией. Десять лет бегал, имел я право на призовой секс?
– Он вас удовлетворил, надеюсь?
– Нет. Но галочку я поставил.
Едва он закончил фразу, в кабинет вошла Елена.
Как и в прошлый раз, она была скромно, но элегантно одета, тщательно и чуть старомодно причесана. Она нравилась Матвею, в том числе как женщина. Будь он на пятнадцать лет старше, отбил бы ее у озабоченного лемура. Но ему нужна была женщина, готовая родить. Он все еще надеялся завести нормальную семью.
– Здравствуйте, Матвей Георгиевич, – поприветствовала его Елена. Запомнила не только имя, но и отчество, молодец. – Я хочу кое-что вам рассказать.
– Да, я помню. Присаживайтесь. Хотите чаю или кофе?
– Нет, спасибо, я выпила по дороге капучино.
– А я бы не отказался, – выпалил Евгений.
– Вас я попрошу уйти, – бросил Матвей.
– Нет, я останусь с Леночкой.
– Если предъявите адвокатские корки.
Алешина взяла своего «лемурчика» за лапку, чтобы успокоить, и через несколько секунд выпроводила его.
– Умеете вы с мужчинами обращаться, – заметил Абрамов. – Жаль, мне не везло на таких женщин.
– Я тоже освоила правила дрессировки не сразу. Опыт с годами приходит, а вы еще молоды, и вам нужна хотя бы ровесница.
– То есть мы для вас как цирковые животные?
– Конечно. Есть тигры, питоны, пудели.
– А также пудели, которые мнят себя тиграми, и наоборот?
– Как правило. Питоны самые предсказуемые, им бы пожрать и поспать. Регулярно корми их, создавай приятные условия, и никуда такой не денется.
Матвей хотел спросить, как его классифицирует Елена, но она резко перешла к делу:
– Я кое-что вспомнила и почему-то думаю, что это важно. Приехала, чтобы обсудить с вами с глазу на глаз.
– Слушаю. – Абрамов решил, что Елена начала подозревать своего «лемура» (или она его видела пуделем?), но нет.
– Злата несколько месяцев назад завела любовника.
– Эка невидаль!
– Нет, не случайного парня на вечер-другой. Мужичка, что ее по-настоящему заинтересовал.
– Как личность?
– Как раз нет, он был каким-то колхозником. – Матвей сразу же вспомнил соседа гражданки Ортман, лежачего и подслушивающего. Он называл его так же. – По поведению, имиджу. Злата очень не любила мужчин, которые плохо одеваются, не делают маникюра, не используют модный одеколон. Но ее любовник оказался именно таким, притом не семи пядей во лбу. Но он привлекал ее. Злата говорила, что млеет от него… – Елена цокнула языком, затем сменила стиль изложения: – Нет, я лучше процитирую подругу: «Когда он просто меня обнимает, моя жопа улыбается!»
