Все поплыло, искры заметались вокруг меня. Вроде бы совершенно безобидные, но очень теплые. И очень-очень много. Катерина победоносно улыбнулась, Лина побледнела. Зачем меня превратили в гигантский новогодний фейерверк, дошло не сразу… Все было как в замедленной съемке. Шарахнувшиеся прочь охотники, устремившиеся на меня жадные взгляды десятков алых глаз. Длинные, прицельные прыжки, мелькание изогнутых пульсирующих тьмой спин… Ближе… Ближе…
Лина схватила меня за руку, я вывернулась. Ярость, дикая, неведомая раньше, заполнила меня, заскреблась изнутри. Свет раскалился до предела, тьма захрустела непробиваемой морозной коркой. Вместе они слились в нечто единое, необъятное, мощное. Оно щелкнуло во мне, перемкнуло. И вырвалось наружу невероятным кольцом обжигающего холода.
Визг. Истошный визг, запах паленой травы. Пару тварей отбросило прочь, раскидало по земле рваными ошметками дыма. Остальные притормозили, выжидающе зарычали. Охотники и Тени замерли, пораженно разглядывая испаряющиеся с травы куски монстров, а успевшая вовремя пригнуться Лина смотрела на меня круглыми от шока глазами. Откуда-то взялись Юра с Камиллой, Катерина попятилась и исчезла в толпе.
– Опа! – Первым из Теней отмер здоровенный и шарообразный, с чрезмерно пухлыми щечками. – Ну-ка, ну-ка. А еще?
Это я их так?! В глазах зарябило, собственная энергия прожгла насквозь. Приступ тошноты заставил судорожно ловить ставший до боли едким воздух, голова закружилась.
– Твоя жизненная энергия на критическом уровне, – вполголоса произнес Юра, придерживая меня за плечи и мешая устроить ползанье по поляне на бис. – Если продолжишь это делать, то просто себя убьешь.
Дурацкий боевой режим, сжигающий энергию жизни! Сейчас сколько ее ухнула, а сколько еще в электричке?
– Как она это сделала? – взволнованно прошептала Камилла.
– В ней две энергии, – скупо бросила Лина и наклонилась к самому моему уху. – Тома, тебе нельзя терять светлую до конца, ты же не как мы…
Конец фразы утонул в злом рычании тварей. Они подбирались ближе, беря нас в тесный круг. Алые провалы глаз полыхали жадным нетерпением, острые когти безжалостно вспарывали землю. Тени и охотники по-прежнему сверлили меня полными ожидания взглядами.
– А что еще делать? – выдавила я. – Кроме меня, больше некому…
Вдох, выдох. Концентрация, бросок из последних сил. И никакого кольца энергии, лишь беспомощный всхлип. По венам растеклась дикая усталость, тело сковал озноб. Это конец! Твари приближались, выгибая спины для прыжка… На секунду меня оглушило. Странным, необычайно тонким звуком на неуловимой человеческому уху тональности. Надо мной закрутился черно-белый вихрь, одновременно и ледяной, и раскаленный. Расширившись, он опустился ниже, окутал нас четверых. И раскрылся морозным кольцом испепеляющего жара. Куда более мощным, чем первое! Тварей смело. Трех размазало о траву, словно о гигантскую терку, пятерых по макушку впечатало в землю. Стоящих близко Теней и охотников отшвырнуло к самому краю поляны. Но вроде бы целы были…
– Ого! – ошарашенно воскликнула Камилла. – Во даешь!
– Это не она сделала, – тихо сообщил Юра.
В подтверждение я закивала гудящей головой.
– Занятно, – усмехнулась Лина. – Доблестный дрессировщик вернулся?
Сердце с разгона врезалось о ребра, бросило в жар. Я огляделась: везде суматоха, мелькание лиц, где кто – не разобрать. Не смогу, ничего больше не смогу. И Лейман тоже. Наверняка свой максимум выдал. Экономить было ни к чему.
– Я всё, – сказала я как можно громче и завалилась на Юру.
По поляне пронесся разочарованный шипящий гул, кто-то из охотников цветасто выругался. А вот выжившие твари либо потеряли ко мне интерес, либо на всякий случай решили со мной не связываться. Соскреблись с травы и ринулись в гущу толпы – все пять оставшихся, с легкостью уворачиваясь от чернильных коконов Теней и выпрыгивая из контуров охотников. Приноровились…
Поляна расплылась багрово-зелеными пятнами, утонула в криках и жадном рыке. Внутри заворочался ворох ледяных иголок, светлые сгустки опасно зашипели, тая, как масло на нагретой сковороде. Кажется, я таяла вместе с ними – медленно, по кусочку. Затягивало все глубже, от каждого движения, каждой мысли резало словно ножом. Хотелось успокоиться, расслабиться, перестать делать что-либо, быть, существовать…
– Тома, прекращай! – вырвал в реальность голос Юры. – Ты сюда помирать пришла? Или Эф и с тобой тоже ошибся?
Подействовало как пощечина. Я не буду как Тая! Ни за что! Я сконцентрировалась. Две энергии: темная и то, что еще осталось от светлой. Прилив, отлив. Размеренное дыхание, восстановленное равновесие. Шаткое, но хоть какое-то… Поляна по-прежнему сотрясалась под какофонию из рыка и яростных криков, охотники явно из последних сил создавали контур за контуром, но твари вырывались все быстрее. Тени пушистым ковром копошились у кромки леса, из травы торчали лишь подрагивающие хвосты. Во все стороны летели комки земли, яма стремительно углублялась. Они что, копают?.. О! Не так уж плоха была моя идея вырыть ров!
Юра потянул меня к ним, к краю ямы, где смело стояла Камилла и тараторила:
– Давайте! Мне хотя бы немножко…
Куцехвостый Тень высунулся из ямы и выразительно покрутил пальцем у мохнатого виска.
– Что происходит? – вмешался Юра. – Они замкнутое пространство готовят?
– Пожалуйста, – не обратила на него внимания Камилла, – одолжите темной энергии.
Он опешил, я на мгновение даже про творящийся вокруг кошмар забыла. Она серьезно?!
– Ку-ку совсем? – К ней подсочил тощий монстрик, почесывая освободившейся лапой за огромным ухом-локатором. – Это не тяп-ляп. Это навсегда!
– И что? – с вызовом спросила Камилла. – Среди вас свободных разве нет?
Тени разом перестали копать, подняли на нее глаза. У большинства они были в кучу, хвосты по-прежнему подрагивали, но как-то нервно.
– Есть свободные? – повторила она напористо.
Шарообразный Тень насмешливо фыркнул, стоящий перед нами принялся чесаться еще яростнее, наяривая когтями по тощим бокам. Юра толкнул сестру в бок, та отмахнулась.
– Ну, есть… – неуверенно сообщил мелкий, поправив покосившиеся на носу очки.
– Ты че?! – хором рявкнули на него Тени.
– А че? – прошипел тот уже увереннее. – И так ой!
– Нет! – гаркнул куцехвостый.
– Нет, не ой, ага. Ой-ей-ёй! – Мелкий указал лапой за мою спину и оценивающе уставился на Камиллу. – Она мне нра.
Камилла растерянно моргнула, тощий с оттягом почесал пузо и выдал вердикт:
– Фи…
– Не нра – не ешь! – деловито изрек мелкий.
– Не смей, – сказал ей Юра строго, – даже не думай…
Она виновато улыбнулась. Мелкий тоже улыбнулся – во все страшно пересчитать сколько зубов – и тут же схлопотал подзатыльник от куцехвостого товарища. Тени возмущенно загалдели. Стало ясно: эту парочку отговаривать поздно… Надо же. Я себе привязку иначе представляла. Более зрелищно, что ли.
