Как же мне выдержать?
— Вы хотите сказать, что ради любви меня сюда притащили?! — с возмущением выдала я.
— Конечно, — совершенно серьёзным голосом ответили мне.
Это что, такой изощренный способ меня ещё больше запугать? Я и так вся трясусь, усилить эффект не получится, он запредельный.
— Издеваетесь?! — попыталась оттолкнуть мужчину, но он не позволил.
— Я давно, о-очень давно ищу женщину, которая сможет меня понять и принять таким, какой я есть. К сожалению, все предыдущие девушки оказались глупыми пустышками, пришлось с ними расстаться, — последнее предложение он произнес с особой злостью. — Но теперь мы вместе, и я уверен, ты-то меня не разочаруешь.
Он сошёл сума! И о каких других девушках он говорит?
— Вряд ли я смогу понять человека, который насильно держит меня в подвале, но если вы меня отпустите, постараюсь.
— Нет, Вика, тогда ты меня не полюбишь, — от его холодной ладони по телу разливалась брезгливость, и нестерпимо хотелось, чтобы он убрал её, но нет, этот садист как специально продолжал фиксировать моё лицо.
— А здесь полюблю?!
— Обязательно, даже не сомневайся, все рано или поздно начинают любить.
— Вы больны. Вам нужен врач.
— Посидишь без света, без еды, в холоде, посмотрим, кто окажется прав, — Носов, наконец, убрал свою противную руку от моего лица, но взамен опять погладил меня по голове и, накрутив на палец прядь волос, слегка дернул её. — Но если будешь слушаться, я поменяю твои условия жизни. Принесу кровать, постельное бельё, книги — какие попросишь, даже телевизор.
— Скажите прямо, что вам от меня надо?
— Полного беспрекословного подчинения. Если я приказываю, ты исполняешь. Виктория, а тебе нравятся куклы?
Ничего не ответила, лишь удивленно уставилась на него.
— Мне нравятся, очень. Поиграешь со мной?! — он прикрыл глаза, видимо представил эту самую игру, и на его лице появилось неподдельное блаженство, что меня передёрнуло от омерзения.
— Спасибо, лучше голодать и мерзнуть.
— Ничего так все сначала говорят, а потом…
Он опять сказал «Все» и меня озарила догадка.
— Вы до меня в своем подвале ещё кого-то держали? — ответ мне был не нужен, у него и так на лице все написано. — Вы маньяк! — выкрикнула я, и тут же щеку обожгла оглушительная пощёчина.
— Не смей меня так называть! — рявкнул он. — Приду завтра, посмотрим, что ты скажешь.
Носов ещё посверлил меня взглядом, затем направился к выходу.
— Завтра меня здесь не будет. Игорь обязательно меня найдет, — не удержалась и высказалась я.
В ответ Носов театрально рассмеялся и, обернувшись, заявил.
— А с чего ты взяла, что он тебя ищет? Я ему преподнес версию, что ты сама организовала свое похищение, он, конечно, немного посомневался, но потом безоговорочно в неё поверил. Титов наверняка уже заливает свою обиду на тебя в каком-нибудь кабаке, а завтра улетит из страны, и думать о тебе забудет. Ну что я тебе объясняю, ты, и сама его прекрасно знаешь.
— Не правда!
Носов улыбнулся.
— Знал, что не поверишь. Наивная, — он достал из пиджака телефон и показал мне фото. На нем Игорь сидит за столиком в ресторане и пьет.
Отвернулась и промолчала. Не стоит с ним спорить и злить: одну пощечину я уже получила.
— Вот видишь, я сказал правду.
Ни капли ему не верю. Он не зря меня наивной назвал, считает, что я полная дура, он мог сфотографировать Игоря когда угодно и где угодно. Обстановку совсем не видно. Не удивлюсь, что за столиком рядом с Титовым сижу я. Носову удалось напугать меня, сломить не получится.
Мужчина ухмыльнулся и направился к лестнице, на ней он матюгнулся.
— Надо починить, — услышала я мысли вслух.
Носов ушел, и я принялась исследовать свою тюрьму. Моя догадка, что я здесь далеко не первая пленница сразу подтвердилась: на стене были выцарапаны палочки, видимо одна из моих предшественниц пыталась вести календарь, а перевернув матрац, я обнаружила кровавые пятна. Что стало с девушками, я и думать боялась. Хотя с учетом того, что Носов до сих пор на свободе, и продолжает творить свое черное дело, не оставляло выбора — их нет в живых.
Окон нет, люк мне не открыть, стены бетонные хоть заорись, никто не услышит.
Я смотрела несколько фильмов про маньяков, в новостях то и дело передавали, что в округе орудует очередной маньяк. Искренне сопереживала жертвам, и, как и любой человек боялась встретить одного из них. Но всерьез даже не рассматривала и представить себе не могла, что окажусь на их месте. Такие вещи происходят где-то там, не со мной, хоть и рядом, но никогда меня лично не коснутся — так я думала раньше. И вот теперь, когда моя жизнь наладилась, впереди у меня должна была быть свадьба с любимым человеком и много лет счастливой жизни, я сижу в подвале и жду своей участи. Причем как я поняла, Носов не собирается убивать меня сразу, он планирует какое-то время насладиться моим заточением и воплотить в жизнь свои больные извращенные фантазии.
С одной стороны я с ужасом думал, что же начальник безопасности задумал, с другой стороны это даст время Титову, и у меня есть шанс обрести свободу. В то, что Игорь кинул все силы и ищет меня, не сомневаюсь. И чтобы Носов там не говорил, жду и надеюсь на спасение. А если есть надежда, надо бороться и постараться выжить любой ценой.
Носов чертыхнулся, поднимаясь по лестнице, и я принялась осматривать, что же с ней не так. Одна из верхних ступеней треснула ровно посредине. Забралась на неё и прыгнула, доска прогнулась. Прыгала я долго, после каждого прыжка, проверяла, насколько увеличилась трещина. При удачном стечении обстоятельств, в следующий раз, когда Носов решит ко мне спуститься, он может забыть про сломанную ступень, насупит на неё, и если мне очень повезет, упадет — это шанс сбежать. Услышав хруст дерева, я остановилась и вернулась на матрац в ожидании моего мучителя. Жаль, что в подвале нет ничего, чем можно было нанести удар. Но если он упадет «удачно» я смогу вырваться и без этого.
Я ждала Носова, может час, может два, или целую ночь, я не знала. Окон нет, и ориентироваться мне не на что, по ощущениям я ждала бесконечность.
Наконец раздался звук открывающегося люка.
Приготовилась.
Появились сапоги.
Я привстала и в любой момент готова к действию.
Дальше всё произошло молниеносно. Носов всё-таки забыл о ступени, наступил на неё, она прогнулась, затем треснула и мужчина, махая руками, полетел вниз. В тоже мгновение, под маты мужчины, я рванула к лестнице и, пробежав мимо Носова, забралась на лестницу, вынырнув из люка, и захлопнула его, оставляя маньяка в собственной тюрьме. Сердце бешено колотилось, руки тряслись, но вот соображала я быстро. В углу комнаты стоял старый громоздкий сундук, подтащила его к люку и заблокировала выход.
