– В номерах нам делать нечего. Уходим. Мирон?
– В баре, следит за обстановкой. Уже отослала сообщение. Третий вариант?
– Он самый.
Третий вариант – это раздельный отход по разным путям. Уж если с глушилками наперевес в номера врывается группа, то глупо рассчитывать на то, что входы-выходы в отель не перекроют. Особенно главный вход.
– Но по главному иду я.
– Но…
– Не спорь. Я так решил. Поднимется шум, вы с Мироном ускользнёте по пожарным выходам. Связь постоянная, но вне отеля, когда прорвёмся – молчание и выбрасываем. Дальнейшая связь по резерву, лишь при нужде или когда окончательно сбросим хвост. Поняла?
– Да.
– Мирон?
– Сейчас… Сам услышишь по каналу, а смс он уже прислал. Матерное.
– Переживёт. Надеюсь… что все мы переживём. И жаль, что большая часть в номере.
– Но часть при нас.
– Но малая часть.
Лицо поневоле кривится в гримасе. Огнестрельного оружия при себе практически нет. То есть оно есть, но замаскированное, которое ни дальностью, ни многозарядностью не отличается. А разного рода химия, способная усыплять, убивать… большая часть в номерах. С собой крохи, лишь то, что маскируется под обычный «полевой набор». И ничего не поделаешь, придётся прорываться с таким скудным арсеналом.
– Расходимся. Как только начнётся шумиха, готовьтесь. Я дам сигнал.
– Ни пуха, ни пера, Артур!
– К чёрту!
Едва она сказала это, как я сделал первый шаг, ведущий в сторону выхода из этого зала. Сконцентрироваться, отбросить в сторону все лишние мысли и тем более эмоции. Есть лишь я и поставленные цели: минимально необходимая и желаемая. И больше ничего… ничего.
* * *
Агент Саймон Брэгг, которого Мак-Кинтош, пользуясь положением командира группы, отправил контролировать главный вход отеля «Цезарь», чувствовал себя не слишком то уютно. Вроде бы к его словам – как и в большинстве случаев – прислушались, приняли все меры предосторожности, но… Работать с русскими агент не любил, считая их полными крейзи, способными идти наперекор не то что логике, но и тем рудиментам здравого смысла, которые присущи даже обдолбанным боевикам мексиканских картелей. А уж те могли учудить такое, от чего у всех причастных потом долго голова болела.
– Зашли в номера, - прозвучал из наушника голос Мак-Кинтоша, координирующего всю операцию. – Всё чисто… слишком чисто.
Значит, это они. Именно эта мысль проскочила в голове Брэггса, да так там и осталась. Именно поэтому он, по давней привычке подозревая развитие ситуацию по худшему сценарию, настоятельно рекомендовал Луиджи Ферроне, командира той группы местной полиции, к которой его прикрепили, усилить бдительность. И скинуть тем, кто был в здании, фотографии всех трёх подозреваемых. Даже приврал, что они гарантированно вооружены и очень опасны. На возможные выговоры от старшего группы ему было плевать. Не в первый раз. Выговор – это не пуля, от него не умирают. Зато те, кто дословно выполнял приказы, слишком часто получали в награду несколько выстрелов. Сначала в тело. Потом в качестве салюта над свежей могилой.
Теперь оставалось только ждать и надеяться, что меры предосторожности были всё же лишними. Совсем лишними. Хорошо ещё, что в вестибюле почти не было людей, помимо обслуги отеля и полиции без форменной одежды. Ведь большая часть постояльцев была на том самом приёме, а меньшая… Чем занималась меньшая, Брэгг понятия не имел, да и не особо его это волновало. Не бегают туда-сюда из отеля и обратно и хорошо.
Замигавшая тревожная панель заставила агента мигом переключить на неё своё внимание и подойти к портье за стойкой регистрации.
– Что случилось?
– Пожарная тревога, - без особого беспокойства ответил служащий гостиницы то, о чём Саймон Брэгг и так догадывался. – Задымление здесь, здесь… и вот здесь, - показал он участки, откуда пришли сигналы. – Огня не видно.
Ещё бы! Дымовые шашки, сомневаться даже не приходилось. Активированные в тех местах, где находились люди: в самом большом зале, где проходил приём, и в двух других местах, близких к резервным выходам, использующимся при экстренной эвакуации людей. Два задымления поблизости, два пути отхода. Один из них истинный? Может быть, но совсем не обязательно. Брэгг хорошо помнил о методах отвлечения внимания, поэтому, сообщив по каналу связи, что объекты могут прорваться, смешавшись с запаниковавшей частью постояльцев отеля, сам сконцентрировался на том, чтобы не допустить их прорыва тут, через главный вход.
Минута, другая… А вот и первые постояльцы, которые решили на всякий случай покинуть отель, опасаясь настоящего пожара, не понимая, что это лишь отвлекающий манёвр кое-кого особо хитрого. Все разные, но насчёт первых показавшихся сомнений нет – обычные люди, не похожие на Кардинала и его помощников. Хотя девушка… они умеют столь быстро перевоплощаться, что нельзя не удивляться.
Нет, не она. Это агент Брэгг понял после того, как полицейский из числа местных попросил женщину подойти и предъявить документы. Документов, понятное дело, не оказалось, но зато Саймон смог внимательно сверить лицо с фотографией и удостовериться – это не она. И ничуть этому не огорчился, потому как не имел ни малейшего желания, чтобы Кардинал пробовал покинуть отель этим путём. Принять меры предосторожности – это одно. Останавливать того, кто точно не собирается поднимать руки вверх и сдаваться при первом требовании – совсем другое.
А вот и первые пьяные… Агент Брэгг поневоле усмехнулся, глядя на то, как один, вроде бы относительно трезвый, буквально тащит на себе другого, едва перебирающего ногами. Это же надо так напиться было! Того и гляди начнёт блевать прямо посреди холла. Хотя сейчас на это никто и внимания не обратит, у людей другие проблемы. Да и у него тоже по причине необходимости…
Тут Саймон заметил, что один из покидающих отель постояльцев – подозрения не вызывающий по причине возраста и большой лысины – непонятно почему задержавшийся, остановившийся поблизости от него и других блюстителей закона, вдруг мягко осел на пол, явно теряя сознание. Инфаркт? Просто обморок от избытка переживаний и страха? Такое бывало, но… Упал второй человек, третий… уже из числа полицейских. И тут агент внезапно обострившимся слухом уловил еле слышное шипение со стороны того, первого потерявшего сознание. Такое шипение раздаётся, когда содержавшийся под давлением газ покидает своё вместилище. Газ! Проклятье!
Но прежде чем он успел сделать что-либо, нахлынула невообразимая слабость, а тело просто отказалось выполнять самые простейшие приказы мозга. Оседая на пол, он только и успел, что немного развернуться. Так, чтобы остаться в полусидячем положении, опираясь спиной о дерево стойки. И мог видеть – зрение сохранялось, равно как и возможность хлопать глазами – что происходило вокруг. Правда обзор был органичен из-за не поворачивающейся головы, но и имевшегося было достаточно… для бессильной злобы.
