Дела, однако. Понятное дело, что положение этого… этой, мать её, Моранцы, не изменится. Я из другого времени, воспитан в иной среде, поэтому меня совершенно не напрягает факт, что телохранитель сменил гендерную принадлежность. Зато местные, с ними куда сложнее. От них ей лучше и дальше скрывать свой маленький секрет.
Слишком я призадумался, поэтому появление Мигеля с двумя полураздетыми дамочками отнюдь не тяжёлого поведения стало немного неожиданным. А ведь в обычном состоянии я услышал бы его пораньше, а не тогда, когда он уже дверь открывал. Теперь поздно его гнать пыльным веником, это можно было сделать, будучи по ту сторону двери. Сейчас же… Разве что дамочек однозначно следует отправить восвояси. Или просто в коридор.
– Так, красотки! – я хлопнул в ладоши, привлекая их внимание. – Поскучайте чуток в коридоре, моему другу плохо после выпитого. А потом веселье обязательно продолжится.
Меня тут же уверили, что они готовы ждать таких интересных мужчин очень долго, но хотелось бы побыстрее, после чего ускользнули в указанном направлении. Мигеля бы туда же, следом за ними, но этот особо любопытный тип, хоть и был в подпитии, но понимания ситуации не утратил. И с наблюдательностью у него всё было в порядке. К сожалению.
– Бьяджио в очередной раз нас удивил…. Удивила, - хмыкнул Корелья, бросив взгляд на шею, а потом на обмотки под частично расстегнутой рубашкой. – И что теперь?
– Ничего. Мне безразлично, что у моего телохранителя и хорошего приятеля в штанах. Только теперь пить будет редко и мало, чтобы не случилось как сейчас, но с другими действующими лицами. Я – это одно дело. Другие же устроят из этого маленького недоразумения огромную проблему.
– А я ей ещё куртизанок притащил. Двух куртизанок. Теперь себе возьму, чтобы не скучали. Тут им… делать нечего ни сегодня, ни вообще.
– Эт-то ты зря так думаешь, - усмехнулся я. – Нашу знакомую, как я понял, девушки очень даже привлекают. Взглядов в сторону мужчин я никогда не замечал, а вот в сторону женщин их было более чем достаточно. Кстати, вот и смущение объяснилось. Опаска… вполне понятная. И осторожность в выборе.
Мигель понимающе кивнул. Более чем подходящий объект для шантажа, если секрет станет известен кому-то с не шибко крепкими моральными устоями.
– Всё как раньше?
– Ага. За тем исключением, что мне, когда она проспится и придёт в себя, придётся рассказать, что волею случая её секрет перестал быть для меня таковым. И подсказать несколько дополнительных мер предосторожности. А вот тебе лучше помолчать. По крайней мере, пока.
– И чем я хуже то?
– Не хуже, просто… ты у нас слишком известен как большой любитель красивых девушек. В большом количестве и когда угодно. Не стоит… смущать её. Пусть немного привыкнет хотя бы к тому, что её секрет не секрет хотя бы для одного человека. А там уж посмотрим на состояние её души.
– Понял. Молчу и веду себя как раньше. То есть постараюсь, - внёс поправку Корелья. – Это… неожиданно.
– Не для тебя одного. А сейчас давай, тебя две девицы за дверью ждут. Я сейчас верну все на место, кроме этого клятого «ошейника». В пьяном состоянии она им случайно горло себе пережать может. Зато утром мы непременно поговорим.
Мигель усмехнулся, явно представляя себе подобный разговор, после чего вышел из комнаты. Пошёл продолжать веселье, понятное дело. Мне же сейчас надо застегнуть рубашку неожиданно образовавшейся в своём окружении девушки, куртку, после чего, оставив поблизости от кровати запас воды на утро, тихо удалиться.
Увы и ах… Когда застёгивал рубашку, ощутил, что за мной вполне осознано наблюдают. Ну да, точно, открыла глаза и смотрит. Внимательно так, да и алкогольного дурмана заметно меньше. Неужто так быстро выветриться успел? Или же…
– Я всё слышала.
Понятно. И шок от того, что её главная тайна раскрыта, мобилизовал скрытые возможности организма, заставив ударными темпами протрезветь. Скорее всего, это лишь временно, потом бедолагу снова накроет и похмелье всё едино неизбежно, но сейчас она вполне пригодна для разговора.
– Раз слышала, то должна понимать, что беспокоиться тебе не о чем. Только пить явно не стоит, не твоё это.
– Странный…
– Если ты обо мне, знакомая синьорина с незнакомым именем, то всё верно, есть такая особенность. Только тебе от этой странности была одна сплошная польза и никакого вреда.
– Бьянка.
– Приятно снова познакомиться, - подмигнул я заметно покрасневшей девушке. – Красивое имя, тебе идёт. Но, сама понимаешь, вряд ли буду обращаться к тебе так. Водички? Холодненькой…
– Да.
– Тогда вот, держи и не облейся, а то я вижу, как руки трясутся от избытка впечатлений.
Руки у Бьянки и впрямь заметно подрагивали. Отходняк от эмоциональной вспышки, тут и сомневаться не приходится. Пила она долго, жадно, правда, порой постукивая зубами о край кубка. Наконец, я забрал у неё из рук пустой кубок и, поставив его на столик, спросил:
– Ну что, хоть немного пришла в себя?
– Думаю… да, - прислушавшись к собственным ощущениям, ответила она. – Знаешь, это очень непривычно. Больше трёх лет ко мне обращались как к мужчине.
– Прямо уж и всегда?
– Почти… – и опять искреннее смущение, столь сильно меня забавляющее. – Кое-кто видел.
– Не болтливыми твои подружки оказались, как я понимаю.
– Их это забавляло. Что они знают то, о чём другие и подумать не могут.
Женская солидарность в одном из своих забавных воплощений. Охотно верю, поэтому киваю, соглашаясь с высказанным Бьянкой. А она уже еле слышным шёпотом уточняет:
– Тебе это не противно слышать?
Понятный вопрос… для здешнего времени. Но не для человека XXI века, для которого лесбийская эротика уж точно не повод для расстройства. Чистая эстетика и никак не менее того.
– Ничуть. Вот если двое мужчин… Тогда возникнет искушение отрезать всё ненужное, а оставшееся сопроводить добротным пинком под зад куда подальше. Девушки же… одна красота плюс вторая красота – звучит неплохо. Так что можешь не беспокоиться, я с пониманием отношусь к тяге к прекрасному.
Кажется, Бьянка в очередной раз ощутила всю гамму ощущений от взрыва мозга. Вроде и привычное уже явление, а всё давно нехило на её разум действует.
– Ну… да. Тогда я рада.
– Главное старайся выбирать таких же не склонных к болтливости подруг, какие у тебя были раньше. Вот и все мои советы по этому поводу. Важнее другое. Может, есть что-то ещё из того, что лучше бы знать? А то ведь вдруг я и впрямь смогу чем-то помочь, а ты будешь скрывать это из странных стеснительных мотивов.
– Ничего такого… особенного. Только то, что меня привело в первую кондотту. Желание не просто выжить, но стать сильной, чтобы больше никогда не было страшно.
