Естественно, в качестве места временного пребывания была выбрана Франция. Кровь, она не вода, знаете ли. Однако Джем по всем законам чести продолжал являться пленником ордена иоаннитов и никого другого. Магистр ордена хорошо понимал, какие выгоды это сулит. Живой и здоровый Джем был неиллюзорной угрозой для Баязида. Ведь государи Европы могли использовать брата султана как символ, подготавливая вторжение в пределы Османской империи. В теории, конечно, потому как склоки между собой мешали объединить силы. Но угроза существовала, а потому Баязид, постукивая зубами и портя воздух от самой возможности того, что оставшиеся сторонники Джема, случись что, поддержат армию вторжения, таки да пошёл на переговоры.
Два этапа торгов. На первом из них магистр ордена иоаннитов торговался с посланниками турецкого султана. Успешно торговался, потому как ежегодные выплаты в размере сорока пяти тысяч дукатов – это очень большая сумма. Хотя бы по той причине, что приблизительный доход самого султана Баязида составлял около ста двадцати тысяч. Иными словами, сутан готов был ежегодно отчислять треть своих денег, лишь бы его младший брат содержался за решёткой и не мог доставлять ему проблем.
А затем был второй этап, потому как магистр д’Обюссон был невеликой персоной в сравнении с королем Франции Карлом VIII, Папой Римским Иннокентием VIII и королём Венгрии Корвином. Все они хотели сами наложить лапу на столь доходного пленника, выделив д’Обюссону кусок в качестве отступного. Магистр здраво оценил собственные силы и не стал сопротивляться. Наиболее выгодными оказались условия, предложенные Римом. Магистр получил кардинальский сан, немалую сумму золотом и обещание, что если турки попробуют напасть на Родос – предоставление всемерной помощи Святого Престола в организации отпора мусульманам.
Итогом стало заключение Джема в один из секторов замка Святого Ангела, где он и находился с весны восемьдесят девятого года. Деньги за его тут пребывание также поступали каждую весну, ровно сорок пять тысяч полновесных золотых дукатов, без примеси паршивой лигатуры. И вот теперь я предлагал понтифику, сменившему Иннокентия VIII, использовать эту козырную карту для получения выигрыша в темпе.
– Отдать источник постоянного дохода? Зачем?
– Не отдать, а получить единовременно гораздо большую сумму, - уточнил я. – Отправить к султану Баязиду посла с тайным поручением предложить ему заплатить за устранение столь сильно беспокоящей его угрозы. Скажем… в размере десяти-, а то и пятнадцатилетней суммы платежей.
– У Баязида проблемы с золотом, его сокровищница показала дно, - усмехнулся Родриго Борджиа. – Сама мысль неплоха, но обстоятельства…
– Не обязательно брать деньгами, когда имеется возможность взять иным товаром. И я не про земли, которые нам сейчас просто нечем удерживать, с почти отсутствующей армией.
– Я не понимаю, что ты хочешь сказать, Чезаре.
– У нас недостаточно денег, отец. Но на что мы потратим их, как только получим? – задав вопрос, я тут же на него ответил, не дожидаясь слов Александра VI. – Большей частью на сбор войска. А что есть у Османской империи, к огромному моему сожалению? Какой товар продаётся на многих позорных рынках этой проклятой страны?
– Рабы-христиане, - процедил Борджиа. – И ты хочешь, чтобы Баязид рассчитался за своего брата живым товаром?
– Именно так! Одного паршивого турка в обмен на большое количество людей, которые станут ядром твоего войска, обязанные семье Борджиа за освобождение от участи, которая хуже смерти. Подписавшие договор о… скажем, пятилетнем найме за изначально довольно скромную плату. Не знать, представителей которой и так выкупают за большие деньги. Обычных воинов и тех, кого можно быстро подготовить в этой области. И нам не обязательно подбирать итальянцев. Есть испанцы, португальцы, венгры, московиты, прочие… Они не связаны с твоими врагами в Папской области и за её пределами, потому и беспокоиться на сей счёт не придётся. А чтобы султан Баязид не опасался, что собранная сила обратится против него… Перемирие сроком на несколько лет, как я полагаю, сможет его успокоить.
Зацепило. Уж этого человека я изучил получше многих. Его движения и взгляды во время того, как я говорил, интонации в словах. Всё это позволяло с высокой степенью вероятности судить, что идея ему действительно понравилась.
– Целая армия в обмен на одного турка. Мне нравятся эти слова. Нужно подумать, - небольшая пауза, - как лучше всего провести переговоры и получить желаемое. И когда ты это придумал?
– А как только первый раз прошёлся по коридорам замка Святого Ангела после твоего избрания Папой. И наткнулся на ту часть, где содержится этот особо важный пленник. Вот тогда первый раз и пришла в голову мысль. Окончательно же оформил её вчера вечером, проговорил перед помощниками. Надо же было понять степень убедительности такого предложения.
– Хорошо, убедил, - вздохнул Борджиа. – И в том, что твои слова стоят воплощения в жизнь, и в пользе от этих… советников.
– Так я могу их пригласить. Убедишься, что оба они понимают, о чём идёт речь.
– Искать, звать… Не хочу прерываться.
– Это не потребуется. Они ждут меня совсем рядом.
– Хитрец! Ладно, зови. Обоих.
Дело нехитрое. Выйти и уже через пару минут вернуться в компании глубоко пофигистичного к происходящему Мигеля Корельи и заметно робеющей Бьянки. Официальное представление последней, поцелуй папского перстня от обоих гостей как необходимое вступление. А затем пара… пара десятков вопросов от понтифика относительно затеи с продажей Джема его брату. Цель абсолютно прозрачна – проверить, действительно ли оба приглашённых разбираются в теме и не на уровне «тупо запомнил». Проверка удалась. В хорошем смысле этого слова, потому как показала вовлечённость в тему как Мигеля, так и Бьянки. Правда последняя упорно смотрела в пол, частенько запиналась, а голос то и дело переходил в шёпот. Мне постоянно приходилось напоминать ей, что при такой громкости её не то что мой отец, я и то с трудом слышу.
Убедившись, что я не просто так говорил о вовлечённости своих друзей и помощников в процесс планирования, Родриго Борджиа попросил переходить ко второй и весьма важной в его понимании части разговора. К той, которая связана с кандидатурой на место командующего всеми войсками Папской области. Что ж, тут я тоже готов был неслабо его удивить.
– Здесь процесс займет как минимум пару лет, отец. Нет смысла назначать кого-то со стороны, если его можно и вырастить, и придать ему большой вес. На первых этапах даже не понадобится беспокоить нынешнего Гонфалоньера Церкви. Пусть Никколо Орсини де Питильяно пребывает в благостном расположении духа и даже не пытается делиться беспокойством со своими родственниками. Я предлагаю совершить глубокий обходной маневр и зайти противнику с тыла.
– Насколько глубокий?
– Очень глубокий. И первая остановка в прошлом – время понтификата нашего родственника, Альфонсо ди Борджиа, известного также как Папа Каликст III.
– Я хорошо помню своего дядю и время его правления. Продолжай.
