Знает он. И я знаю, чего тут скрывать. Бедной девушке приходилось учить не просто этикет, но сразу две его ветви — мужскую и женскую. Откровенно говоря, первую часть разучивать никто и не заставлял, Напротив, мягко и ненавязчиво намекали, что это вряд ли будет востребовано. Она Бьянка де Медельяччи, а не Бьяджио, под маской которого провела немалую часть своей жизни.
Однако в этой части бытия с Бьянкой по части упрямства могло поспорить только одно живое существо, а именно осёл. Амазонка местного розлива накрепко вбила себе в голову, что во всех возможных случаях будет продолжать выдавать себя за парня. И доблестно игнорировать улыбки тех, кто был посвящён в её, кхм, тайну, которая успела разлететься если не по всему Риму, то уж по особнякам знати точно. С такими скабрезными подробностями, что таки ой.
Хорошо ещё, что в лицо такое Бьянке никто не ляпнул, опасаясь соответствующей реакции с моей стороны. Сам я, по положению князя церкви, вызывать на дуэль не мог, а вот использовать для этой цели кого-то из своих людей или и вовсе отдать приказ по тихому устранить хама… В подобных ответных действиях даже не сомневались. Был один прецедент. Жил себе один любящий покуражиться типус, а потом вдруг раз и исчез. И совесть меня ни разу не укусила, потому как у него и помимо недержания поганых слов много неприятных черт было. Например, склонность силой добиваться у юных девушек взаимности. Где он теперь? Тибр — река со своеобразной историей, в ней много чего тонет, включая трупы. Если же предварительно труп раздеть, к рукам-ногам камни привязать и пару раз молотом по лицу с целью полной неузнаваемости… то и концы в воду. В прямом смысле этого слова
Касаемо же Бьянки… Меня откровенно забавляло разучивание ею предназначенного для девушки этикета и воспроизводство элементов оного в её мужском образе. Как говорится, мыши плакали, кололись, но продолжали кушать кактус. Она понимала, что в самом скором времени просто вынуждена будет, скажем так, официально принять естественный облик. И уже знала, когда именно сие событие произойдёт. На действительно важном мероприятии, которое, пусть и вызывало у меня нервную чесотку, но неотвратимо приближалось. Свадьба Лукреции, вызванная исключительно политическими мотивами. Вдвойне досадно было осознавать тот факт, что она при любом раскладе будет не только вредной для юного создания, но и откровенно бессмысленной и лишней. Заключать какие бы то ни было договоры с Лодовико Сфорца себе дороже, предаст при первом удобном и даже не очень удобном случае, такова уж природа этого человека.
Лето, а значит и примерно намеченная дата, приближались, нагоняя на девушку неслабую тоску. Вздыхала, смотрела этак тоскливо, пыталась даже возмущённо пофыркивать, утверждая, что её там присутствие вовсе не обязательно, тем более в таком парадном виде. Ан нет, бесполезно. Бьянка была придавлена весомейшим аргументом. Дескать, если уж решила быть как подругой, так и помощницей в делах, то будь любезна не пятиться в обратном направлении. Немалая часть политики вершится не в тиши кабинетов, но и на торжественных мероприятиях, среди скопления важных персон. Следовательно, необходимо присутствие на оных. А в мужском обличье… не поймут-с, не то сейчас время.
Приняла доводы, скрипя зубами. Впрочем, я понимал, что Бьянка всё равно будет большую часть времени проводить в том виде, который считает более для себя подходящим. И лишь в таких вот важных случаях, уступать стечению обстоятельств.
— Бегство делла Ровере во Францию — вот что меня беспокоит, — процедил Мигель, переводя разговор в серьёзное русло. — Как исчез из Остии, так твоему отцу, Чезаре, лишь через несколько дней доложили, что и как.
— Остия… Морские ворота Рима, Риму толком и не подчиняющиеся. Хотя про бегство — это ты не совсем верно говоришь. Джулиано делла Ровере не бежал, а просто тихо покинул город и отправился в приличное его положению путешествие.
— Так он и скажет и его сторонники тоже, — опечалилась Бьянка. — Эх, взял бы и… шею сломал, с коня упавши. Или холодной водой подавился… совершенно случайно.
— Намёк понятен, но увы, не то положение. Их, кардиналов делла Ровере, слишком много. Если даже случится что-то с одним, оставшиеся из него мученика сделают. А это сейчас опасно! Много мучеников, пострадавших от «антихриста на Святом Престоле», не ко времени. Хватает и одного Савонаролы.
Мои слова были поняты правильно. Дескать, не ко времени. Вот когда всё уляжется или же Савонарола покинет сей грешный мир и после этого ситуация успокоится, вот тогда возможны варианты. И всё равно, пусть даже ожидаемое, подобное развитие событий совсем не радовало. Карл Французский уже серьёзно точит зубы как на Неаполь, так и на всё, что по дороге к нему попадётся. Теперь же к нему под крылышко сбежал не только бесноватый проповедник из Флоренции, но и целый кардинал делла Ровере, имеющий неслабую поддержку италийской знати. В том числе на территории Папской области. И если Савонаролу Карл будет играть как пешку, то вот делла Ровере… с ним сложнее. Этот кардинал наверняка не изменил своего стремления стать Папой, да и историю хорошо знает. Те самые моменты, когда понтификов стаскивали с престола, срывали тиару, а на освободившееся место сажали своего ставленника.
— Гонка на опережение, — произнёс я, но понимая, что услышанное без пояснений мало чего стоит, добавил. — Если Джулиано делла Ровере сумеет доказать Карлу VIII свою значимость в итальянских землях, тогда счёт пойдёт не на годы, а на месяцы.
— Ты о чём, Чезаре?
— О французских претензиях, Мигель. Флорентийский проповедник, бежавший из Рима кардинал, имеющий поддержку ещё нескольких «красных шапок». Что ещё нужно могучему претенденту на корону Неаполя и всего находящегося поблизости для того, чтобы начать поход?
— Собрать армию.
— Безопасный до поры путь.
Первый ответ от Корельи, второй от Бьянки. И оба, что характерно, правильные. Приятно осознавать их профессиональный рост и повышающееся умение разбираться в делах политических, можно даже сказать государственных. Теперь осталось лишь сложить оба их ответа, дабы получить истину.
— Чтобы не просто собрать армию, но двинуть её в нашем направлении, Карлу нужно договориться о нейтралитете с Кастилией плюс Арагоном, Священной Римской империей и… Англией.
— Бретань?
— Она, родимая, — подтвердил я, осаживая вздумавшего было рвануться вперёд коня. — Стоять, хвор-роба! Не везёт мне что-то с лошадьми последнее время.
— Чаще ездить на них надо, — с ноткой торжества посоветовал Мигель, который раньше, до известных событий, не был лучшим из нас наездником. — А ты последние месяцы только по необходимости, а не для удовольствия.
— Ладно, потом наверстаю, — отмахнулся я, хотя понимал, что тут не навёрстывать, а приводить память тела с соответствие с собственными умениями. Это с клинками я постоянно тренируюсь, но не в верховой езде. Хотя надо, ой надо, тут это умение одно из важнейших, к тому же статусных. — Но не о том говорим. От соседей Карл откупится, от кого деньгами, от кого кусками спорных земель. После этого ему останется лишь выбрать путь. Думаю, нам не нужно останавливаться и доставать карту, вы и так должны её помнить.
