— Ещё один бой?
Неутомимое создание! Я уже откровенно выдохся, а Моранца ещё ого-го как резво прыгает. Вот и верь после этого, что женский организм не так вынослив, как мужской. Брешут поди! Или это многолетние тренировки настолько закалили Бьянку, что она способна дать фору многим и многим? Может и так.
— Нет уж, на сегодня с меня хватит. От развития тела к тренировке духа перейду, — открестился я отдельнейших тренировочных боёв. — А я немного отдохну, приведу себя в порядок и… Буду в мастерской. Ты знаешь, где она.
— Знаю, — отозвалась Бьянка, которой тоже требовалось привести себя в порядок. Земля в волосах, грязная и мятая одежда. Не самые приятные ощущения. — Я скоро буду.
Верю. Её зацикленность на моей охране никуда не исчезла, скорее поднялась на новый уровень. Даже тут, в замке Святого Ангела, с недавних пор твердыне семейства Борджиа, она была готова к чему угодно, в том числе и к прямому нападению. Вот и стала моей постоянной тенью, что вело к ещё большему расползанию слухов среди гарнизона замка… да и по всему Риму тоже. Шила в мешке утаить предсказуемо не удалось. Это я про половую принадлежность Моранцы.
— Тебя опять побили, братик, — притворно печально вздохнула Лукреция, всё это время наблюдавшая за нашими тренировочными поединками. Она вообще полюбила смотреть на тренировки и наблюдать за составляющими основную часть гарнизона бойцами кондотт. — Тебе не обидно?
— Ничуть. Лучше проигрывать в таких вот учебных боях с сильным соперником, нежели пыжиться, побеждая на них слабаков и… получить полосу отточенной стали в живот на поле боя.
— Ты кардинал, тебе нельзя быть на поле боя.
— Может нельзя, а может и можно. Если что, то наш общий отец легко отпустит своему сыну подобный, хм, грех. Ты пока лучше расскажи что у тебя с новыми занятиями. Теми самыми, которые я рекомендовал.
И замолотила кофемолка! Рекомендованные мной занятия интересовали Лукрецию куда больше, нежели те, что полагались ей как «дочери благородного семейства». Умение видеть и понимать как ложь, так и её оттенки. Прикладная психология — пусть такого слова тут нет, но суть то всё едино не меняется — способствующая пониманию чужих интриг и проворачиванию своих. Азы в обращении со стилетом, в том числе и его метание в цель. Основы ядов, хотя тут пока лишь в области противоядий и умения распознавать основные виды отравы. Дегустаторы, они ведь далеко не панацея, есть яды отложенного действия, пусть пока их не так и много. Ну и политика во всей красе и многообразии оттенков и полутонов. Вот это было тем, что действительно требуется дочери рода Борджиа. А всякая хрень вроде этикета, танцев и тому подобного… Они хоть и нужны, но не первостепенны.
Эх, вот слушаю сейчас Лукрецию и понимаю, что вместо пусть и умной, талантливой, неординарной, но девушки своего времени может сформироваться нечто на порядок более опасное. Особенно важно, что без тех цепей, которые опутывают с детства почти всех живущих в этой эпохе. Я ведь начал прививать ей модель поведения авантюристки века не шестнадцатого, а вовсе даже двадцать первого. Осторожно, шаг за шагом, но ещё немного и процесс станет необратимым. Такая «Лукреция 2.0», коли сочтёт кого-то за угрозу — хоть сама стилетом ткнёт, хоть нужному человеку поручит. Даже на исповедь по сему малозначимому поводу не пойдёт. И вообще от христианских заповедей в другую сторону двинется, не считая сие нужным и важным для собственного развития. Не сейчас, конечно, а после «прохождения полного курса» от своего, хм, старшего брата.
Слушал, местами поддакивал или задавал короткие вопросы по существу. Голова же была большей частью занята совсем другими вопросами. Их, увы и ах, хватало. Адское варево, которое булькало, источая клубы зловонного пара, было приготовлено при моём непосредственном участии. Весь вопрос был в том, чтобы оно было скормлено или опрокинуто за шиворот нужным объектам, а не ошпарило меня самого.
Чего стоило то, что Савонарола под крылышком у короля Франции Карла VIIIизрыгал пророчество за пророчеством, которые все как одно сулили Риму беды и несчастья, пока на Святом Престоле восседает «антихрист в папской тиаре» и «отродье самого Люцифера». Сам по себе этот фанатик мало чего стоил, но обладая поддержкой немалой части простых флорентийцев и даже кое-какой знати, мог бы натворить дел. Мог бы, но… Частично угроза с его стороны должна быть нейтрализована в скором времени. Если точнее, то в начале весны, когда Пьеро де Медичи при полной поддержке Святого Престола должен взять в свои руки не просто власть, а власть самого настоящего монарха. И перестроить Флоренцию из республики в великое герцогство. Все документы уже готовы, осталось лишь оформить и печати приложить.
— Чезаре! Ты меня не слушаешь…
— Слушаю, сестрёнка, — улыбнулся я и в доказательство этого уточнил. — Ты сейчас говорила, что иногда не нужно раскрывать вражеского соглядатая, скармливая ему вместо правды заранее составленную правдоподобную ложь. Только не забудь, что это сработает лишь несколько раз, а потом…
— Потом от него лучше избавиться. Совсем.
— Предварительно отдав его мастерам развязывать языки, — подтвердил я. — Всё верно. Я доволен твоими успехами.
— Всё-таки слушал. А мне показалось, что о чём-то своём задумался.
— Беру пример с Гая Юлия Цезаря, — ответил я чистую правду. — Он, по свидетельству современников, делал одновременно сразу несколько дел. Вот и я стараюсь. Во многом достойный образец.
— Для подражания?
Тут я отрицательно покачал головой, вызвав неслабое такое удивление у Лукреции. И сразу же, не дожидаясь шквала вопросов, пояснил:
— Учиться можно и нужно, причём как у живых, так и у мёртвых, того заслуживающих. Вот только подражать не стоит никому. Стоит ли пытаться стать бледной копией, а не ярким оригиналом?
— Не стоит… наверное.
— Точно не стоит. К тому же ошибки совершали многие, никто не был от них избавлен. Цезарь тоже. Он и был убит оттого, что не сумел распознать врагов в своём ближайшем окружении. Зато дал другим урок, что порой рядом может таиться «брут», прикидывающийся другом.
— А как это узнать?
— Не всё сразу. Ты лишь в начале пути, делаешь первые осторожные шаги. Время у нас есть, много времени. Тебе ведь сколько лет?
— Скоро исполнится тринадцать!
— Во-от. Значит года два-три до того, как твой возраст начнут считать пригодным для интриг и политики, у нас есть. И их надобно правильно использовать. Пока же…
— Да?
— Мне нужно привести себя в порядок и заняться делами. А ты, юное создание, возвращайся к себе, не стоит излишне приковывать внимание слуг к тому, чем ты занимаешься на самом деле.
— Я поняла.
Действительно поняла, потому как спустя минуту Лукреции уже не было в поле зрения. Ещё один полезный урок, данный в самом начале, состоял в объяснении необходимости как можно меньше рассказывать о том, чему именно я её учу. Маскировать всё под обычное девичье любопытство и желание проводить больше времени с любимым братом. И пока эта самая маскировка вполне работала. Слуги и даже её мать ни о чём таком не догадывались. Зато Родриго Борджиа — это совсем другое дело. Мне он ничего не говорил, но вот оставалось ли для него наши с Лукрецией дела хоть на какую-то часть тайной… Сильно сомневаюсь. Но если и знал, то не мешал, что меня тоже вполне устраивало.
