Я жду твоего решения, Джованни Бентивольо. В зависимости от того, каким именно оно окажется, зависит дальнейший ход событий. И пусть я готов ко всем вариантам, но надеюсь, что у тебя хватит ума и сообразительности, чтобы здраво оценить ситуацию.
* * *
Партия обещала быть интересной! Болонья — богатый и довольно большой город, но вот готов ли он пусть не к самой долгой, но осаде? А к предварительному обстрелу из современных орудий, отвечать которым со стены могли лишь старые бомбарды? Сильно сомневаюсь.
Суета. Именно это слово как нельзя лучше характеризовало творящееся на стенах города и наверняка внутри. Меж тем как сам Бентивольо, так и входящие в сенат представители знати Болонья не могли не понимать — если они сейчас закроют ворота или выведут на стены гарнизон, то это будет расцениваться как бунт непокорных вассалов. Пример делла Ровере наверняка не успел забыться. Не годы прошли, даже не месяцы, а считанные недели. Страх часто бывает неплохой мотивацией не только для действий, но и для их отсутствия.
Всё же Джованни Бентивольо попытался юлить, прислав ко мне своих представителей, которые, ведя себя крайне почтительно, приглашали меня и свиту во дворец правителя Болоньи, чтобы там, как и подобает, «обсудить все волнующие кардинала и великого магистра возрождённого Ордена Храма вопросы».
Логичный ход, некоторые могли бы на это купиться, но только не я. Оказаться внутри потенциально враждебного и уж точно не однозначно дружественного города, в «гостях» у сего чисто формального вассала Рима…. Нафиг такое счастье, заверните и отдайте врагу.
Поэтому пришлось вежливо поблагодарить и предложить два иных варианта. При первом я охотно принимал приглашение, но вместо небольшой свиты внутрь крепостных стен просачивалась немалая часть из приведённого войска. При втором — не я отправлялся в гости к правителю города, а сам Джованни Бентивольо высовывал нос за пределы городских стен и принимался мной хоть в разбитом шатре, хоть на свежем воздухе, хоть на одной из загородных вилл, каких близ Болоньи хватало.
С таким вот ответом-приглашением посланцы Бентивольо отправились к своему хозяину. Тем самым дали нам ещё некоторое количество времени на наглядное развёртывание войска на позициях, вроде и не агрессивных, но на поминающих о том, что они быстро могут стать таковыми. И особенно артиллерия, подтягиваемая в зону, откуда могла открыть огонь по воротам и прилегающим участкам стены!
Я же остался на месте. Почти, потому как выбрался из шатра, где принимал посланников из Болоньи. Дождь, который начал было моросить, уже закончился, да и тучки начинало сносить ветром. Совсем хорошо.
— Флорентийцы?
— Идут, но не спешат, — ответил на прозвучавший вопрос Раталли. — Будут здесь ещё до захода солнца. И к этому же времени мы будем готовы как начать обстрел города, так и отражать возможные вылазки противника.
— Пока они не противники, Винченцо, а всего лишь запутавшиеся вассалы.
— Как скажете, синьор Чезаре… Магистр.
— Тут нет посторонних, говори, как привык, — с ленцой отмахнулся я. — Хотя магистр — это звучит гораздо лучше, нежели кардинал.
— А великий магистр ещё лучше! — вставила своё уточнения Бьянка. — Никогда бы не подумали и кондотьеры, и их солдаты, что станут рыцарями и просто воинами Храма.
— Кое-кто станет больше, чем просто рыцарем. Если есть великий магистр, то неминуемо наличие магистров простых и иных ступеней в иерархии. К тому же… то, что отвращало от Ордена Храма и иных подобных организаций многих воинов, теперь исчезло. Сначала португальский Орден Христа, теперь тамплиеры.
Пояснений особенных не требовалось. Вместо обетов аскезы и целомудрия — которые и без того почти никем из тамплиеров не выполнялись — вводились обеты верности семье и обязательство раздела доходов со Святым Престолом. Проще говоря, следом за Орденом Христа тамплиеры переставали быть чисто монашеским орденом и превращались в несколько иных храмовников, приближенных к светскому варианту. Очень многообещающе и перспективно… особенно для привлечения туда тех, кто не собирался отказываться от детей, семьи, нормальной с точки зрения любого человека — помимо религиозных фанатиков авраамического вида — жизни.
И намёк людям из ближнего круга относительно того, что обновлённый тамплиерский орден может дать очень много, а к тому же быстро и резко продвинуть вверх по лестнице. Древность и знатность рода? Слышали, да, но ведь тамплиеры, на минуточку, храмовники, а значит «пред Господом все равны»… с формальной точки зрения. Вот этот формализм я, как великий магистр, собирался использовать в нужных случаях. Например, есть Сальваторе Эспиноза — бывший кондотьер, верный Борджиа человек, успевший недавно побывать временным наместником в Остии. Из простой семьи, сумевший много добиться, но вместе с тем дальнейшее продвижение его хоть и возможно, но сопряжено со сложностями. При переходе же его в число тамплиеров многие двери, которые ранее пришлось бы открывать отмычками, оказываются открыты. Почти то же самое и для Раталли, у которого было вполне себе благородное происхождение, но особой знатностью род также не отличался. И так далее и тому подобное.
Возможности! Они есть везде, надо лишь сперва не полениться их увидеть, а затем приложить некоторые усилия для того, чтобы суметь использовать. Результат, как говорится, не заставляет себя долго ждать.
Не особо заставил себя ждать и Джованни Бентивольо, фактически превративший вассальный Святому Престолу город в синьорию. Поняв, что дело пахнет не просто жареным, а гарью от пожаров, грохотом артиллерии и льющейся из ран кровью, он не стал испытывать терпение появившейся под стенами города армии. Вот и прибыл в сопровождении нескольких приближённых, наверняка решив, что лучше договориться по хорошему. Что ж, гостей мы любим… в том случае, когда они готовы к переговорам на наших условиях. А ещё стоило отдать распоряжения относительно ближайших действий, которые могут подвигнуть вторую договаривающуюся сторону на более… разумные действия.
Полчаса спустя я смотрел на закипающего от злости Бентивольо и испытывал целую гамму положительных эмоций. Уверен, что похожие чувства испытывали и Мигель с Бьянкой и даже присутствующие в качестве охраны солдаты. Они вообще полюбили зрелище проходящих под диктовку Борджиа переговоров.
— Нет и снова нет, кардинал! — ударил кулаком по столу Джованни Бентивольо, для своих полусотни лет вполне держащий форму. — То, о чём вы просите, противоречит всему, что вот уже много лет происходит в Болонье и устраивает всех.
— Всех? — саркастически хмыкнул я в ответ на такое… заявление. — Ваш город и вы лично, синьор Бентивольо, есть вассалы Рима, а значит того, кто восседает на Святом Престоле. Сейчас понтифик — это мой отец, Александр VI, а значит долг Болоньи всячески содействовать Его Святейшеству в отражении надвигающегося нашествия французских варваров. Следовательно, просьба открыть ворота города и всячески содействовать войскам вашего сюзерена усилить оборону города, а также предоставить часть собственных войск для совместный действий совершенно законна и естественна с юридической точки зрения. И я ещё не упоминаю про налоги, которая Болонья выплачивала, скажем так, крайне нерегулярно и в ничтожном количестве.
