И вот оно, случившееся нападение. С одной стороны, удайся оно, и вряд ли Чезаре Борджиа послал бы второе посольство вслед за первым, не будучи уверен в том, что его вновь не перебьют. С другой — теперь ему, Винченцо, будет куда легче навязать господарю Зеты если и не оборонительный союз, то нечто на него похожее. Не зря Чезаре снабдил его в дорогу добрым десятком разных договоров, от наиболее желаемого до едва-едва приемлемого. Сейчас же имелись шансы воплотить в жизнь что-то из верхней их половины. Для начала хватит и этого, а потом… Потом всё будет зависеть от разумности Георгия IV Черноевича. Хорошо, если сын окажется разумнее отца и братьев. Иначе… Но тут уж дело не его, а Чезаре. Король он, ему и решать, что делать с другим государем.
Сейчас же Винченцо ждал, что скажут люди, кого он послал разузнать о том, что говорят в крепости по поводу попытки янычаров убить посла Италии со всеми сопровождающими. Это также было важным. Порой из слухов и случайных обмолвок можно очень многое понять. Понять, а затем действовать. Кто знает, может быть кому-то в княжестве придётся и умереть. Не сразу, не напоказ, а от тех «естественных причин», в которых так хорошо разбирается «аптекарь ада», как втихомолку называли Чезаре Борджиа его враги. И наиболее вероятным «гостем в рай», по выражению всё того же Борджиа, мог стать Стефан Черноевич, брат господаря Зеты…
Глава 3
Неаполь, май 1495 года
Неаполь… Древний и славный город с богатой историей, в недавнем прошлом столица самого крупного итальянского государства. Теперь же всего лишь одно из звеньев «золотой цепи», подвластной Изабелле Католичке. Вот в этот город извилистая линия жизни привела и меня, поскольку воплощаемые планы не то чтобы требовали, но намекали на желательность присутствия там.
Именно в Неаполе временно находился Гонсальво де Кордова — лучший, пожалуй, военачальник среди подданных Изабеллы Трастамара. Он и должен был стать командующим испанской частью союзных войск в неотвратимо надвигающейся войне. Помимо него, прибыл и глава госпитальеров Пьер д’Обюссон, которому и вовсе не светило отвертеться от самого непосредственного участия в заварушке с османами. Больно уж хорош и удобен был Родос в качестве одной из главных баз нашего флота. Крит, Кипр, иные, более мелкие острова, подвластные Венеции — это немного не то. Те ещё союзнички, доверие к которым болтается приблизительно на уровне плинтуса, стремясь упасть ещё ниже. Прошедшая война с французами это во всей красе продемонстрировала.
Пока же можно было просто прогуляться — пусть и в сопровождении нехилой такой охраны — по улицам Неаполя, малость расслабиться, заодно и Бьянку немного пошпынять, благо она предоставила шика-арный такой повод. Собственно, именно это я сейчас и делал.
— Вот вроде бы умная девушка, воительница, с недавних пор целая герцогиня Форли… А понять простейшие стремления, движущие некоторыми хитрыми созданиями, так и не удосужилась, — за словами последовала имитация подзатыльника, от которого Бьянка уворачиваться даже не пыталась, лишь виновато вздыхая. — Ты же эту начинающую интриганку не первый месяц знаешь, неужели не могла сообразить?
— А кто бы мог? — проныла воительница, сейчас пытающаяся прикинуться ветошью. — Я же привыкла, что она постоянно рядом бегает, вот всё обо мне и узнала. Совсем всё. И что пить мне много не нужно, что я тогда плохо помню и плохо понимаю. Праздник ещё этот.
— Праздник, ага, куда ж без него. Он почти месяц тому назад был, а всё как было, так и есть. Хорошо ещё отец не узнал, что с некоторых пор происходит в отдельно взятой спальне славного города Рима. Представляешь себе громкость крика, который будет им издан и на кого он окажется направлен? Придется тебя, горе ты моё, всюду с собой таскать, чтобы тебя… Нет, пытать, бросать в темницу и тем более убивать точно не станет, ибо знает меня и то, как к тебе отношусь. Но вот насчёт совмещения плётки и твоей задницы — тут уже стоит опасаться. Будешь потом с неделю спать на животе и передвигаться осторожным шагом.
— У-у…
— Именно так. А то и не одна таким образом пострадаешь. Отцы, они частенько стоят на страже «девичьей чести» своих дочерей. Хотя в подобных случаях сторожи не сторожи… всё едино без толку.
Кивает в ответ, демонстрируя вину и раскаяние… которые если и есть, то в дозах микроскопических. Оно понятно, не в первый раз эта тема в разговорах всплывает. И с ней и с этой… переживающей гормональный взрыв девицей по имени Лукреция. Затейница, чтоб ей пусто было! Праздник, ага, тот самый день рождения, как раз после окончания официального приёма. Весьма ранним утром меня, уж не помню по какой причине, понесло к сестрёнке. Вроде бы хотел уточнить какую-то мелочь по поводу намеченных ближе к концу месяца мероприятий с её обязательным участием или что другое… не суть как важно. Важным же было то, что, а точнее кого я обнаружил в комнатах юной Борджиа.
Бьянка де Медельяччи, только-только официально получившая титул герцогини Форли, и в честь этого ещё ближе к ночи накушавшаяся до изумления и ярких алкогольных галлюцинаций. Та самая, которую Лукреция возжелала доставить до отведённой ей комнаты на предмет проспаться, мотивируя сие беспокойством за состояние самой-самой лучшей своей подруги. Доставила, но, как оказалось, не только. Оказавшаяся открытой дверь — это ладно, дело житейское. При той охране, которой были напичканы все места, где я и иные Борджиа обитали, беспокоиться по поводу открытой двери… не стоило. К тому же это разве что я параноик, предпочитающий запирать на замок или задвигать засов изнутри, другие… редко разделяли подобную тягу. Не в обычаях местных оно, право слово. Зато открывшаяся картина…
Понятное дело, что к моменту моего появления никаких сцен вида «18+» уже не наблюдалось. Наличествовала лишь спящая мирным посталкогольным сном боевая подруга и уже проснувшаяся сестрёнка, перебирающая заметно отросшие волосы бывшей наёмницы. Кстати, отпущённые под её влиянием, точнее нытьём и просьбами. И, что характерно, завидев мою персону, пребывающую в состоянии неслабого такого офигения, Лукреция разве что плечиками пожала. Дескать, предпохмельное чудо тут совсем не при делах, всё исключительно её инициатива.
Вот и что тут можно было поделать? Думать надо было немного раньше. Мне думать, само собой разумеется. Знал ведь о явных и однозначных пристрастиях Бьянки к прекрасной половине человечества, равно как и о том, что в выпившем состоянии она в лёгкую забывает, кто именно из девочек находится у неё в кровати. Касаемо же Лукреции тоже мог догадаться. Если уж это целеустремлённое создание избрало образцом для подражания бывшую наёмницу да ещё и постоянно проводила с ней время, то неудивительно, что было принято решение стать ещё ближе во всех смыслах этого слова. Вот и сблизились.
Разумеется, сообщать что «отцу», что Ваноцце я даже и не думал, ограничившись вставкой фитиля по самое не балуйся обеим участницам, но в первую очередь Лукреции. Только вот… ни черта не помогли словесные вразумления. Сестрица, приобщившаяся к делам амурным, пусть и в «розовых тонах», не собиралась ограничиваться единственным случаем. Оставалось рассчитывать лишь на то, что ситуация не будет столь запущенной, как в случае с Бьянкой. Ну и периодически «тыкать сестрёнку палочкой» на предмет желательности обращать внимание на парней. Естественно, из числа тех, которые что-то из себя представляют, а не разных уродов и приближённых к этому состоянию души. Увы, таковых всегда было в избытке, в том числе и среди семей правителей. Покойный Карл VIII тому яркий пример, земля ему гвоздями.
