* * *
Когда упоминалось о том, что у нашей армии было мало кавалерии, это вовсе не означало её полного отсутствия. Потому не стоило удивляться, что кавалерия лёгкая занималась своим непосредственным делом с самого начала — патрулировала окрестности. И как только появилась возможность, патрули сразу же постарались не только удостовериться в примерной численности османов, но и проконтролировать их реакцию на оформление ведущих к Подгорице дорог.
Реакция была на загляденье! Отвыкли турки со времён Влада Цепеша от стратагемы введения врага в шоковое состояние, к тому же подобным манером, с полным презрением ко всей их империи. Теперь пришлось вспомнить. Вдобавок их командирам и лично Давуд-паше просто обязаны были донести о произошедшем в Подгорице и окрестностях, а именно о почти поголовном вырезании как гарнизона с администрацией, так и тех местных, кто активно сотрудничал с завоевателями. Для дальнейшей просадки боевого духа тоже нелишним окажется. Пусть знают, что единственное спасение — это бежать, сверкая голыми пятками, а рассчитывать на какую-нибудь помощь не имеет смысла. Разумеется, это не относилось к янычарским полкам — но подорвать дух этих фанатиков с напрочь промытым мозгом и отличной генетикой было в принципе нереально. Зато остальные, особенно иррегуляры — тут совсем другое дело. Невеликой храбрости народец, к тому же в бой их гнать будут только что не палками. Точнее, палки понадобятся уже только потому, что головы их единоверцев на пиках — очень хороший удар по психике.
Мы тем временем уже занимали заранее подготовленные позиции. Пока основные, но в любой момент готовы были перестроиться, чтобы отражать непременно последующую атаку самым лучшим образом, то есть с минимумом потерь для себя и максимумом для османской шоблы. Этот противник, к счастью для нас, ещё не успел понять, что новые тактические схемы, улучшенное оружие и прочие нововведения позволяют наносить атакующим по старинке такой урон, что мало точно не покажется. И численно преимущество всего в два с лишним раза отнюдь не является панацеей.
Сколько было нас? За вычетом оставшихся в Зете, окопавшихся в Дубровнике и составляющих собственно гарнизон Подгорицы — без малого двадцать семь тысяч… ну или ближе к двадцати шести, тут у самого некоторые нестыковки из-за неразберихи с парочкой отрядов. Флоренция, Милан и Орден госпитальеров были представлены больше символически, болтаясь числом в районе от полутысячи до тысячи с небольшим. Основными же частями войск были итальянская и испанская, в данном случае почти поровну с нашим преимуществом тысячи на полторы активных клинков. Королева Изабелла — и при полной поддержке своего мужа, что также радовало — никак не собиралась почивать на лаврах закончившей Реконкисту. Вот и решила держать паритет с итальянскими войсками, чтобы в итоге разделить лавры примерно поровну. Понятное дело, особенно в точки зрения высокой политики.
Расстановка сил? В какой-то мере стандартная, уже успевшая доказать свою действенность во время Итальянской кампании. Центр, правая и левая «руки», авангард и резерв. Плюс батареи, на сей раз не просто поставленные на выгодных позициях, а ещё и встроенные в дерево-земляные укрепления, вполне неплохо защищающие от попыток как выбить канониров прицельной стрельбой, так и от классических атак пехоты и особенно кавалерии. Канониры, они ж не сами по себе, а под прикрытием отрядов пехоты. Пушки, как ни крути, были слишком ценны и сами по себе, и как активная часть армии, наносящая противнику немалый ущерб.
Излишне говорить, что пехота была разбита на терции — их начали помаленьку осваивать как испанцы, так и флорентийско-миланские союзники — а вот конница в основном группировалась на флангах. Авангард в этой конкретной битве был менее мобильным, полностью состоящим из пехоты, зато хорошей такой, качественной, способной за себя постоять. Ну и готовы были подняться в небо воздушные шары. Не сразу два, ибо это было бы дублированием нагрузки, а сперва один. Второй приготовили исключительно на случай, если с первым случатся какие-нибудь неполадки. Техника то для этого времени новая, а значит страдающая всем набором «детских болезней», которые ещё только предстояло исправлять.
Носилась взад-вперёд Бьянка. Не единственная, конечно, но именно она привлекала наибольшее к себе внимание. Не только и не столько моё, сколько других. Та история с поединком получила широкую известность во всех частях войска и не только. Что жители Зеты, что союзные войска — все они убедились в том, что помимо Львицы Романии подрастает ещё одна знаковая для италийских земель персона, стоящая по многим качествам наравне с воинами и политика мужеска полу. Раньше вроде бы и были наслышаны, но не хватало самой малости, за которую вполне сошёл чуть ли не на куски порезанный, но вместе с тем оставшийся живым Симеон Стокович. Точка перехода количества в качество… с какой-то точки зрения.
— Ты опять переворачиваешь привычный мир вверх дном, Чезаре, — задумчиво этак протянул решивший некоторое время передохнуть от беготни Мигель, стоящий сейчас рядом и также наблюдающий за суетой вокруг. — Суша, море… теперь и до небес хочешь дотянуться. Не уподобься Икару, который взлетел слишком высоко.
— Я не прекраснодушный мечтатель. Скорее уж Дедал, только избавленный от необходимости служить кому-либо. Что же до небес… Пока, по моему убеждению, такие или улучшенные немного воздушные шары останутся пределом доступного человеку ещё очень долгое время. Хотя… всё возможно. Гениальность некоторых творцов нельзя отрицать. Смотрел я чертежи известного нам обоим да Винчи, так там множество очень интересных идей, воплощать которые будем не только мы, но и внукам останется. Кое-что уже на подходе. Пусть проба, первые попытки, но от того не менее важные.
— Это ты про ту свистящую, парящую и грохочущую штуковину?
— Про неё. В будущем она должна себя показать. Сам увидишь, как только будет что показать.
Первый, примитивнейший и не представляющий практической ценности образец парового котла, который ещё нужно доводить до ума. Увы, я ни разу не инженер-технарь, не механик, так что пришлось извлекать из памяти совсем уж школьно-общеинститутские знания, позволяющие сперва создать чертёж, а на его основе простейшую модель. Дело долгое, хлопотное, но на выходе понятно что может получиться. Где пар, там и начало промышленной революции. Не быстрое, пошаговое, но с учётом того, что объявлять науку «происками дьявола» теперь будет ой как сложно в пределах Европы, разгула мракобесия с кострами, на которых станут гореть разные «джордано бруны» можно избежать с высокой вероятностью. Вон, алхимики и прочие со всех стран валом попёрли в Италию, уверившись в собственной безопасности. Цеховые ремесленники опять же, особенно те, которые не видели своей жизни в пределах тех узких цеховых рамок. Разумеется, далеко не все из них были настоящими мастерами своего дела, но приспособить к нужному месту реально оказалось большую часть из них. Хорошо пошло! До такой степени, что высказанные «отцу» мысли о крайней необходимости открытия парочки университетов нового типа, ориентированных исключительно на точные науки и без примеси философии и тем паче теологии, упали на хорошо удобренную почву. Не то чтоб я не мог провернуть такое сам, просто… полная и осознанная поддержка аж самого понтифика здесь лишней точно не окажется. Правда, Родриго Борджиа высказал правильную мысль. Ту, согласно которой сразу несколько знаковых преобразований лучше всего проводить после явственных всем и каждому результатов Крестового похода. Плюс по возвращению в Рим, чтобы поймать и оседлать волну народного ликования.
