И вот очередная проблема. Ливорно было загажено и оскудело до такой степени, что найти пристойное место оказалось практически нереальным. Парадоксально, но факт! Гобелены, картины, мебель, одежды, многое другое – всё было сожжено на кострах, зажжённых ещё самим Савонаролой в его «крестовом походе» против роскоши. То, что нельзя было спалить на кострах, разбивали дубинами и молотами, чтоб уж точно и следа от всего красивого не сталось. У тех, бежавших монахов тоже в местах обитания ничего роскошного не обнаружилось… почти ничего. Вина из числа великолепных, хорошие такие копчёные окорока, сыры, засахаренные фрукты… Жратву было прятать куда проще, аскетизм и умерщвление плоти они оставляли тем самым тупым фанатикам, сами предпочитая не издеваться над собственными телами. Ничего удивительного, всё как всегда.
Не знаю уж, как там устраивались флорентийцы во главе с самим Пьеро Медичи – не удивлюсь, если на скорую руку ухитрились создать пристойные условия для коронованной особы из того, что везли в обозе – но мне было немного не до того. Работа, она ждать не могла. Доминиканцы сами себя не допросят, да и оттягивать выбивание из тушек братьев-проповедников ценных сведений было бы крайне нежелательно. Фанатики, самозапершиеся в храмах с кучей заложников, в любой момент могли окончательно слететь с катушек, после чего «вознестись на небеси». Нет, самим то им я бы лично билет прокомпостировал, но вот женщины с детьми – это совсем иное. Пусть немалая часть из них тоже успела быть оболваненной по самые гланд, но эту часть требовалось хотя бы попробовать вылечить.
Остановиться же пришлось в доме семьи Альгири, которая хоть и бежала из Ливорно уже более года тому назад, но через верных людей следила за творящимся здесь. Одни из верных информаторов, работающие «за идею», а вовсе не за золото.
Дом, а точнее хороший такой особнячок, как и прочие, также пострадал. Внутри не сказать, что шаром покати, но где то около и что то рядом. Ни картин, ни мебели, ни даже статуй. Всё вынесено, сожжено, уничтожено. Грубая мебель, вместо кресел стулья, сидеть на которых означало подвергать свою задницу большому неудобству. А что поделать, таков уж тут «савонарольский стиль». Представляю, как сложно будет вернувшимся в Ливорно нормальным людям восстанавливать родовые гнёзда. Даже в том случае, если их финансовое состояние остаётся относительно пристойным. Мда, тяжкая картина.
Однако обустроились… в бывшей шикарной библиотеке. Сейчас от неё мало что осталось, но совсем уж печальная участь оную не постигла. Особо ценные тома, обернув в несколько слоёв ткани, слуги Альгири зарыли. Иные просто складировали в подвалах за ложной стеной. Это уже после того, как стало понятно, что взбесившихся последователей Савонаролы интересуют как топливо для «очистительных костров» не только «роскошь» или там запретные с их точки зрения книги, но и большая часть книг вообще. Дескать, достаточно лишь библии, жизнеописаний взятых и всяких разных богоугодных сочинений вроде «Молота ведьм», столь чтимого инквизиторами современности. Потому в последних рейдах, на сей раз против книжной мудрости, искать особо не старались все эти «божьи дети» и прочие энтузиасты. Мозгов не хватало понять, что книги для нормальных людей тоже ценность, которую будут прятать. Потому и…
Теперь, понятное дело, библиотека вернётся на своё законное место, эта конкретная, а не все. Не успевшие, плохо спрятавшие или вообще не думавшие, что дойдёт до такого уровня маразма почти всех своих книг лишились. Печально. Это ж не массовые издания, тут книги дороги и весьма.
- Кого прикажете привести, Ваше Величество?
Луис Мигель де Арженто – как то незаметно прижившийся на месте этакого секретаря. Не допущенный к действительно важным секретам, а именно находящийся в постоянной беготне валенсиец, попавшийся на глаза ещё во время Крестового похода, там же проверенный как в бою, так и на предмет расторопности. Верность же… время покажет. Хотя база была неплохая, да и сам род Арженто был из Валенсии, причём знакомство с Борджиа также было заведено давно, более века тому назад. Сложные они, отношения меж аристократическими родами, ой какие сложные. Все всех знают, порой даже отдалёнными родственниками приходится, стоит только как следует изучить генеалогические древа. Впрочем, сейчас это меня слабо волновало.
- Самую жирную дичину, что попалась в силки.
- Не буквально, Луис, - усмехнулась Бьянка, успевшая изучить доставшихся нам пленников. - А то есть там брат Иаков, больше всего похож на хорошо откормленного борова с нежным таким розовым салом. Но он мало что скажет, потому как ничего и не знает. Тащи к нам брата Гуго и того, который Юлий, но совсем не цезарь.
- Исполняю, герцогиня.
Чего не отнять у секретаря, так это умения двигаться быстро, незаметно и при этом не раздражать. Ну а Бьянка с каждым месяцев становится всё более похожей… Точнее не похожей на обычную итальянку конца XV века. Как и немалая часть тех, кто слишком близко со мной общается. Такая вот забавная ситуация – не я подстраиваюсь под мир, утрачивая свойственные мне изначальному привычки, намерения, образ жизни и мыслей, а совсем наоборот. Словно вокруг образуется некая сфера, находясь внутри которой изменяются здешние люди. Не все, понятное дело, а лишь те, с кем я общаюсь как с ближним кругом. Общаюсь, общаюсь, а потом начинаю замечать их психологическую трансформацию. Более того, они потом разносят новые мысли и стремления дальше. «заражая» ими уже своих друзей, родных и прочих близких. Своего рода медленная, но неотвратимая «эпидемия», которая, вместе с тем, идёт и людям и миру вокруг них лишь на пользу. Естественно, мои принципы и идеалы ни разу не белые и пушистые, но всяко лучше того безумия, которое творилось в изначальной, аутентичной реальности этого временного периода. По крайней мере, сжигание простых людей на кострах, грязь, антисанитария и ненависть к прогрессу мне точно чужеродны по самое не могу, равно как и стремление всеми силами удерживать прекрасную половину человечества в отведённых ей всякой библеятиной очень узких рамках. Ну и всё прочее, и всё в этом же духе.
Философские вопросы, но куда от них спрячешься? Достаточно посмотреть из окна разорённого не войной, но мракобесами особняка на искалеченный город, чтобы понять, почему на меня в очередной раз накатило. Бьянка, как знающая меня чуть ли не лучше всех остальных, просто стояла рядом, чуть сзади, положив руку мне на плечо. Успокаивала, но без слов, понимая, что они сейчас будут ну совсем лишними.
Полегчало, хоть и немного. А там и де Арженто вернулся, да не один, в сопровождении пары солдат охраны и двух же доминиканцев, закованных в кандалы.. Закованных тут же пристегнули к грубым стульям, после чего солдаты-конвоиры удалились за дверь, а вот Луис остался, приготовившись записывать. Прогнать что ли или пусть бюрократию разводит? Нет, оба варианта не совсем пригодны. Используем третий.
- Сейчас твоё дело не пером по бумаге скрести, Луис, - кривовато усмехнулся я, обращаясь к секретарю. – Во-он ту сумку возьми, которую вместе с этими еретиками просто выродками рода человеческого сюда принесли..
Арженто знал, что это за сумка такая. Специфического вида со столь же особенным содержанием. С лёгкой руки Бьянки подобные называли «малым набором дознавателя», поскольку там были средства для того допроса, при котором допрашиваемому становится даже не грустно, а совсем-совсем паршиво. И никаких тебе дыб, столов для «растягивания», «железных дев» и прочих инквизиторских радостей. Кляпы, кожаные ремни, разного рода иглы, несколько ланцетов… и набор склянок с порошками и жидкостями, пригодными для скорейшего получения нужной информации. Относительно деликатно, без грубостей и лишней крови. Да, тут не XX век, но некоторые аналоги подобрать можно. А раз можно, значит и нужно.
