– Мне угодно не отвечать на твои вопросы! – рявкнул эсэсовец. – Проводи моих людей вот сюда! – он показал сторожу листок с какими-то записями.
– Но, господин штурмбанфюрер, я не имею права…
– Ты еще будешь спорить?! Ты видишь, чья здесь подпись?
– Так точно, господин штурмбанфюрер! Как прикажете, господин штурмбанфюрер!
– То-то же!
Офицер спрыгнул на землю, обернулся ко второму грузовику и скомандовал:
– Шульц, выводите людей!
Из кабины второго грузовика выпрыгнул коренастый немолодой фельдфебель, проорал слова команды. Тут же из всех трех грузовиков высыпали солдаты, приготовили оружие, вывели изможденных, сутулых людей в поношенной арестантской одежде.
– Разгрузить машины!
Арестанты под направленными на них дулами автоматов вытащили из грузовиков деревянные ящики и сложили их штабелем.
– Сторож, ведите моих людей! Шульц, вы знаете, что делать! – сухо скомандовал офицер.
Фельдфебель отдал команды. Арестанты разобрали ящики и вслед за сторожем прошли в ворота. Солдаты во главе с Шульцем сопровождали их. Офицер остался возле грузовиков, взглянул на часы, достал портсигар, закурил. В небе раздался рев приближающихся самолетов. Эсэсовец взглянул на небо и машинально загасил сигарету, хотя и понимал, что это не имеет смысла.
Самолеты пролетели на запад, вскоре оттуда донесся грохот разрывов.
Офицер снова взглянул на часы.
Прошло около получаса, и из темноты донеслись автоматные очереди. За ними последовало несколько одиночных выстрелов.
Офицер удовлетворенно кивнул, надел перчатки и еще раз взглянул на часы.
Прошло еще несколько минут, и в воротах показался Шульц. За ним следовали солдаты охраны – странно возбужденные, они переговаривались вполголоса. Что ж, оно и понятно – совсем мальчишки, вчерашний гитлерюгенд, они еще не бывали в настоящем деле. Им еще не приходилось убивать.
Последним шел сторож. Ссутулившийся, бледный, он смотрел в землю.
Шульц подошел к офицеру, спрятал пистолет в кобуру, устало поднял руку, отрапортовал:
– Господин штурмбанфюрер, приказ выполнен! Груз спрятан, рабочие уничтожены!
– Вы убедились, что все мертвы?
– Так точно, герр штурмбанфюрер! Во всех сомнительных случаях я сделал контрольный выстрел.
– Отлично, Шульц, отлично! Постройте своих людей, я хочу их поблагодарить.
Шульц отдал приказ, солдаты выстроились в шеренгу.
– Вы славно потрудились, парни! – проговорил офицер, пройдя вдоль шеренги. – Родина вас не забудет! Надеюсь, вы понимаете, что вам поручили важнейшую миссию, и уничтожение свидетелей было ее непременной частью?
– Так точно, господин штурмбанфюрер! – ответил за всех Шульц.
– Как твое имя, солдат? – обратился эсэсовец к высокому голубоглазому блондину на левом фланге, над верхней губой которого только начали пробиваться усы.
– Рядовой Вайнер! – ответил парень высоким звенящим голосом, в котором чувствовался то ли восторг, то ли ужас.
– Ты отличный солдат, рядовой Вайнер! – офицер похлопал его по плечу. – Дай мне свой автомат!
Рядовой послушно снял автомат с плеча и отдал его офицеру. Тот передал автомат Шульцу, взял автомат у второго солдата, перевел в режим очереди, отступил на несколько шагов и проговорил грустным голосом:
– Как я уже сказал, парни, это была важнейшая миссия, и уничтожение свидетелей является ее непременной частью! Ее обязательной частью!
Он повернулся к Шульцу и скомандовал:
– Огонь!
Два автомата, захлебываясь огнем, замолотили по шеренге. Солдаты падали с удивленными и растерянными лицами, до самого конца не понимая, что происходит.
Меньше чем через минуту все было кончено.
Шульц стоял, расставив ноги, губы его тряслись.
– Они были совсем мальчишки! – проговорил он, когда наступила тишина, нарушаемая только далекими разрывами снарядов.
– Не будьте бабой, Шульц! – прикрикнул на него офицер. – Вы знаете, что это было необходимо! И… родина их не забудет!
– Так точно, герр штурмбанфюрер! – Шульц трясущимися руками достал портсигар, вытащил из него сигарету, закурил.
– Откуда у вас это, Шульц? – строго проговорил офицер.
– Портсигар? От одного еврея… он его прятал, а я нашел, когда все было уже запаковано… я подумал…
– Подумал?! Скверно, Шульц! Вы знаете, что наши руки должны быть чистыми! Подлинному арийцу неведомы корыстные мысли!
– Простите, герр штурмбанфюрер!
Офицер забрал у него портсигар.
– А кстати, где этот чертов сторож?
Шульц завертел головой и увидел вдалеке убегающую фигуру.
– Догнать! – рявкнул офицер. – Свидетели должны быть уничтожены! Непременно уничтожены!
Шульц бросился вслед за сторожем.
Вскоре из темноты донеслись один за другим два выстрела.
Тут же вернулся Шульц с пистолетом в руке.
– Не успел далеко уйти, – сообщил он мрачно. – Он же хромой… был. Должно быть, ранен на Восточном фронте…
– Отлично, Шульц, отлично! – удовлетворенно проговорил офицер. – Вы же знаете – свидетели должны быть уничтожены. Вы знаете, чей это приказ. – Он немного помолчал и добавил строго: – Все свидетели.
– Что… – Лицо Шульца вытянулось, он попятился. – Что вы хотите сказать, герр штурмбанфюрер?
– Именно то, Шульц, именно то! – с этими словами офицер поднял пистолет и выстрелил Шульцу в лицо.
Фельдфебель покачнулся. Лицо его превратилось в кровавую маску, изо рта хлынула кровь, и он упал на спину. Офицер подошел к нему и выстрелил еще раз – на всякий случай.
Убрав пистолет в кобуру, он проговорил вполголоса, печально и значительно:
– Родина и вас не забудет!
В двадцать вторую палату вошла санитарка со стопкой чистого белья, подошла к пустой кровати.
– А эта койка освободилась, что ли? – вскинулась похожая на облезлую ворону черноволосая женщина в гипсовом ошейнике.
– Освободилась, освободилась! – охотно сообщила санитарка. – Соседку вашу в платную палату перевели.
– Я ее койку займу! Там удобнее, ближе к окну.
– Да какую хочешь занимай, мне без разницы! Только тогда сама белье перестилай.
– Без проблем! – Черноволосая особа переложила свою постель на освободившуюся кровать. При этом она забыла поменять оставшуюся на спинке кровати табличку с именем пациентки.
Санитарка вышла из палаты и дернула ручку на двери небольшой кладовки, которая располагалась между двумя палатами – шестнадцатой и семнадцатой. Дверь не открылась, потому что в кладовке сидел тип в твидовой куртке и держал дверь изнутри.
