– Вы хотите что-то отправить или получить? – спросила девушка, оторвавшись от своего занятия.
– Я… вот у меня… – замялась Надежда, не знающая здешних порядков, и протянула девушке пластиковую карту.
– Ах, у вас абонентский ящик! – Девушка взглянула на карту и проговорила в микрофон: – Слава, проводи клиента к ящику!
Тут же за спиной у нее открылась неприметная дверь, и появился мрачный парень в черной униформе с тем же альбатросом, вышитым на нагрудном кармане.
– Это вас нужно к ящику проводить? – неприветливо проговорил он, оглядев помещение и не увидев никого, кроме Надежды.
– Да, меня! – сухо ответила Надежда и показала ему карточку.
– Идемте! – служащий открыл дверцу в стойке, пропустил Надежду и провел ее в ту дверь, из-за которой только что вышел. Точнее, слово «провел» тут не совсем подходило. Наоборот, он эту дверь перед Надеждой невежливо закрыл, взял у нее карту и вложил ее в щель замка. Надежда взглянула на него холодно и забрала карту.
За дверью оказался короткий коридор, заканчивающийся железной дверью с кодовым замком. Служащий отступил в сторону, пропустив Надежду вперед, и встал у нее за спиной, явно чего-то ожидая.
Надежда на мгновение замешкалась. Мрачный тип явно ждал, что она наберет нужный шифр на кодовом замке… Знать бы еще это шифр! Тут Надежда вспомнила цифры, нацарапанные на карточке. Она напрягла память, и перед глазами всплыли три первые цифры: 678. Набрав их, Надежда Николаевна, мучительно пыталась вспомнить остальные, но безуспешно. К счастью, выяснилось, что на этом этапе больше ничего и не требовалось, – через секунду в замке что-то негромко зажужжало, потом щелкнуло, и дверь открылась.
Служащий заметно подобрел, широко открыл дверь перед Надеждой и вслед за ней вошел в просторную, ярко освещенную комнату. Одна из стен была разделена на десятки пронумерованных ящиков. Посреди комнаты стоял стол, рядом с ним – два стула, чуть в стороне – ширма, назначение которой Надежда поняла не сразу.
– Ваш абонентский номер, пожалуйста! – проговорил служащий.
На этот раз Надежда не стала мучиться и достала листок, на который переписала цифры с карты.
– Память уже не та, – проговорила она с фальшивой улыбкой и продиктовала: – Триста девяносто два!
Надежда исходила из того, что ящиков было не так много, чтобы для их нумерации понадобилось больше трех цифр.
Молодой человек нашел соответствующий ящик, выдвинул его из стены и поставил на стол.
– Вот ваш ящик. Не буду вам мешать! – и он придвинул ширму к столу, чтобы она закрыла и Надежду, и стол с ящиком от него и от камер наблюдения.
Надежда поблагодарила и склонилась над ящиком. На его крышке были колесики с цифрами, как на чемодане. Не раздумывая, она набрала последние три цифры с карты: 147. Расчет оправдался. Крышка ящика приподнялась, и Надежда откинула ее до конца.
В ящике лежал конверт из плотной белой бумаги. Надежда не стала открывать его прямо на месте, а спрятала в сумочку, поблагодарила мрачного парня и покинула комнату.
Выйдя на улицу, она дошла до небольшого кафе, села за столик в углу и открыла конверт. В нем находился единственный лист бумаги, на котором было написано крупными печатными буквами (должно быть, чтобы не оставлять образец почерка):
Я недоволен вашей работой. Слишком медленно. Кроме того, появились новые обстоятельства…
Надежда отвела взгляд от записки. Теперь ей стало понятно, что таинственный мужчина в твидовой куртке – наемник, а эту записку ему оставил заказчик, который через абонентский ящик поддерживал с ним связь. Да, наемник был явно не на высоте, если умудрился потерять такую важную карточку!
Впрочем, она тут же вспомнила, что карточку он не терял, ее у него украла ушлая девица со сломанной рукой. Но все равно это говорило не в его пользу. Как и то, что он не полагался на свою память и прямо на карточке записал коды. Повторяют же тысячи раз, что код нельзя не то что записывать на карте, но даже хранить рядом с ней…
Да, заказчик имел полное право быть недовольным. Интересно, что сейчас делает тот тип в осточертевшей уже Надежде твидовой куртке? Небось зализывает раны где-нибудь в темном углу. Те две девицы из больницы сказали, что ткнули ему в морду сигаретой, пару раз по кумполу съездили, да еще ногу в аппарате закрепили… Ну, так ему и надо, паразиту, ведь убил человека ни за что!
Нет, конечно, Надежда того Багровского знать не знала, и эти психи из «Третьего Глаза» тоже хороши, но все же убивать нельзя. А этот-то в больнице небось расслабился, никак не ожидал от двух калек такого отпора. Никогда не знаешь, на кого нарвешься!
Надежда опустила глаза и дочитала записку:
Нужно срочно поговорить. Встретимся в ресторане «Абонент», столик номер тринадцать.
Дальше было указано время – причем до этого времени оставалось меньше двух часов.
Надежда от кого-то слышала об этом новом заведении. Это был необычный ресторан – все столики в нем были на одного человека, и на каждом стоял телефонный аппарат, по которому один посетитель, сделав заказ, мог позвонить любому другому посетителю, причем последний не знал, с кем разговаривает.
Надежда задумалась. Что делать? У нее была только одна ниточка, ведущая к таинственному заказчику. Грех ей не воспользоваться…
Поскольку времени до назначенной встречи было мало, Надежда не слишком мучилась совестью. Муж перед мысленным взором не вставал и с грозным видом не упрекал в том, что она опять по своей воле идет волку в пасть, а ведь давала, и не раз, честное слово, что прекратит опасные расследования и осядет дома с котом и телевизором. А можно еще пазлы собирать или пасьянсы раскладывать… «Ага, как же, – подумала Надежда, – не дождетесь!»
И внутренний голос, перестраховщик и зануда, иногда так похожий на голос мужа, в этот раз просто не успел возникнуть в голове, Надежда мигом его приглушила, сосредоточившись на сиюминутных проблемах. Прежде всего она позвонила Лильке и велела привезти кое-какие вещи, потому что съездить на собственную квартиру не успевала.
Лилька обернулась быстро. Когда Надежда приехала на вокзал, та уже была на месте и махала ей из окна машины. За рулем сидел Сима.
– Что, снова у дяди машину взял? – мимоходом спросила Надежда Николаевна. – Смотри, если опять разобьешь, как расплачиваться станешь?
– Ой, что вы! – Сима замахал руками. – Дядька как узнал, что со мной эти, из «Третьего Глаза», собирались сделать, чуть не заболел. Каялся, прощения просил за то, что меня туда послал, теперь машину дает в любое время. Он-то сам безобидный, так что прямо в ужас пришел. И вообще думает с этим делом завязать. «Ну их, – говорит, – на фиг, нет никакого Параграмона и не было никогда. Это одни идиоты лапшу на уши вешают, а другие верят».
– Твой дядя не совсем конченый человек. Хорошо, что ему мозги не запудрили окончательно! – одобрительно сказала Надежда.
