Надежда запрокинула голову и увидела прямоугольник света. До него было метра три, а может, и больше.
Слишком глубоко! Без посторонней помощи не выбраться! А где она, эта помощь?
Тут Надежда вспомнила, что вместе с ней бежал Ноздряев. Значит, сейчас он должен быть поблизости.
– Эй! – крикнула она, осознав, что не знает имени соседа. – Эй, как вас там… гражданин Ноздряев! Помогите нам! Сбросьте нам какую-нибудь веревку!
Сначала ей никто не ответил. А потом наверху послышались осторожные, крадущиеся шаги и такой звук, будто тащат что-то тяжелое. Затем раздались треск и грохот, и прямоугольник света исчез.
Яму чем-то закрыли. В ней стало еще темнее.
Рослый, начинающий седеть, сутулый мужчина средних лет увидел, как Надежда поспешила за Ноздряевым, и, выждав еще немного, поднялся на крыльцо и толкнул дверь. Разумеется, в спешке и волнении Надежда забыла ее закрыть, и Шершень без проблем проник в дом.
Пройдя в гостиную, он с порога увидел неплотно задвинутую потайную дверь. Надо же, а в прошлый раз он ее не нашел! Впрочем, тогда он столкнулся со странным типом и случайно убил его. Пришлось прятать труп, потом перетаскивать его к заброшенному дому, так что заняться обстоятельным обыском ему не удалось.
Ну, ничего, сегодня Надежда сама указала ему путь к тайнику. И если Ноздряев справится с поручением, у него, Шершня, будет достаточно времени… Правда, тут же шевельнулась неприятная мысль: а что, если эта не в меру шустрая женщина уже нашла то, что он ищет? Да нет! Откуда? Ведь она не знает, что все дело в кресле…
Шершень протиснулся в потайную дверь, поднялся по скрипучей лестнице и оказался на чердаке. Здесь было темно, но кресло он увидел сразу. Оно выглядело именно так, как описывал немец. Старинное, с резной спинкой и с подлокотниками в виде змей.
Немец велел ему принести кресло целиком. Но Шершень прекрасно понимал, что заказчику нужно не само кресло – оно не стоило тех денег, которые немец потратил и еще собирался потратить на поиски. Нет, в этом кресле что-то спрятано, что-то очень ценное, и он, Шершень, это непременно найдет.
Он включил компактный фонарик, взял его в зубы, чтобы освободить обе руки, и внимательно осмотрел кресло. На первый взгляд ничего особенного… где тут можно что-нибудь спрятать?
Шершень перевернул кресло, простукал сиденье с обратной стороны, ничего не нашел и снова поставил его на ножки. Постарался расслабиться и призвал на помощь интуицию, которая не раз выручала его в трудных ситуациях. Но интуиция, как назло, молчала. Кресло не хотело выдавать свою тайну.
Шершень ощупал спинку, подергал резные подлокотники – безрезультатно. Тогда он решил сесть в кресло и представить себя владельцем того замка, где это кресло стояло десятки, а то и сотни лет. Однако только он было примостился на сиденье, как кресло затрещало и развалилось под его весом. Шершень свалился на грязный пол и осознал себя среди пыльных обломков…
Ну и черт с ним, с этим креслом! Зато теперь он точно найдет все, что в нем спрятано… Шершень разобрал обломки, вплоть до маленьких щепок, но никакого ценного предмета, из-за которого немец мог с такой настойчивостью искать кресло, не было. Побагровев от злости и бессилия, он принялся крушить и топтать останки мебели.
Надежда запрокинула голову и закричала что есть мочи:
– Помогите! Спасите! Выпустите нас!
Розамунда присоединилась к ней и завыла в полный голос, что было совсем непохоже на ее обычное негромкое, меланхоличное подвывание. От этого воя кровь в жилах Надежды заледенела – она представила, как он разносится по безжизненным просторам Крайнего Севера, отражаясь от низких тяжелых облаков…
– Лучше не надо, – проговорила Надежда Николаевна, прижавшись к теплому боку Розамунды. – Уж очень страшно…
Собака посмотрела на нее обиженно – ведь сама только что кричала в полный голос, звала на помощь, вот Розамунда и решила ей помочь.
Надежда еще раз крикнула, но никто не отозвался и никаких звуков сверху не доносилось. Приходилось признать очевидное – Ноздряев нарочно заманил ее в пустой сарай, устроив в нем ловушку из хлипких досок, как на крупного зверя, а сам ушел, оставив их с Рози в подземной тюрьме.
Положение было хуже некуда. Но Надежда Лебедева не привыкла сдаваться и в любой трудной ситуации боролась до самого конца. Если никто им не поможет, если никто не услышит их призывов – значит, нужно полагаться на собственные силы и попытаться выбраться самостоятельно.
Надежда ощупала стены ямы – похоже на плотную, слежавшуюся глину. Нужно выкопать ступеньки, но руками этого не сделаешь, только ногти обломаешь… На полу ямы не нашлось ничего подходящего, что могло бы заменить лопату. Внезапно она вспомнила, что поводок Рози пристегивается к ошейнику при помощи большой металлической пряжки. Поводок остался дома, но пряжка, к счастью, была на месте.
Надежда отсоединила ее и попробовала использовать в качестве саперной лопатки. Пряжка была неудобная, но кое-как позволяла выгрызать из глиняной стены кусок за куском, создавая некое подобие ступеней.
Главное – не сдаваться!
Скоро на полу образовалась целая горка склизких глиняных комков – то, что горняки называют отвалом. Этот отвал мешал Надежде работать, не давая подойти к стене. Тогда она принялась отгребать глину в сторону. Рози, увидев это, стала ей помогать ей, ловко отгребая землю лапами. Дело пошло быстрее.
– Молодец, Рози! – похвалила Надежда собаку. – Молодец, девочка моя!
Она выдолбила в стене первую ступеньку, вторую и уже начала верить, что еще час-другой работы – и можно будет выбраться из ловушки.
Земля на дне постепенно стала прибывать, края ямы пусть немного, но приближались. Надежда сообразила, что, когда получится выдолбить достаточно ступеней, отвал можно будет использовать как первую ступеньку к свободе – встать на него и уже оттуда карабкаться наверх. Правда, Ноздряев закрыл яму какой-то крышкой, но Надежда решила разбираться с проблемами по мере их поступления.
Две ступеньки… три… четыре… Наконец она решила испытать их на прочность, а заодно проверить, сколько еще нужно копать, чтобы дотянуться до края ямы.
Надежда встала на земляную горку, перешагнула с нее на нижнюю ступеньку, прижалась к холодной, сырой стене и переставила ногу на следующую ступень. Рози сочувственно подвывала. В ее голосе слышалось сомнение – она-то явно не сможет вскарабкаться по этим ступенькам, ее лапы для такого не приспособлены…
– Ничего, девочка, не волнуйся! – пропыхтела Надежда. – Как только отсюда выберусь, я придумаю, как вытащить тебя из ямы!
Она поднялась еще на две ступеньки, но внезапно нога соскользнула и Надежда едва не свалилась на пол, однако в последний момент с трудом удержалась, вцепившись ногтями в глиняную стену.
Когда Надежда Николаевна работала в научно-исследовательском институте, многие ее сослуживцы проводили отпуска в горах, покоряя неприступные вершины. В их разговорах постоянно звучали альпинистские термины, непонятные непосвященным. Надежда альпинизмом никогда не увлекалась и сейчас об этом пожалела – ей бы очень пригодились навыки высокогорных восхождений…
