– Значит главная причина, почему вы здесь – это желание защитить своего бога?
– Верно. Ваше появление лишь ускорило события. Ваше оружие и полученная энергия позволят нашей армии стать сильнее, а затем она двинется дальше – в центр города. Если мы прорвемся к центральному храму и вернем к жизни Великого, то все изменится…
– Ты говорил о появлении игроков. Когда и сколько раз они появлялись за последнее время?
– Семь. Первый раз вы пришли более тридцати дней назад. Затем было еще шесть отрядов, по тысяче воинов и с каждым разом уходило все меньше и меньше. Потом никого не было много дней, но мы знали, что рано или поздно, вы вернетесь вновь. Ваши боги не отступятся. Это уже восьмой прорыв и, возможно, на этот раз не уйдет никто…
Семь волн – по числу богов? Похоже, гоблины уже и так значительно усилились, захватив немало системного оружия, а так же перебив или взяв в плен порядка шести тысяч игроков. Если из моей партии вернулись лишь чуть меньше сотни, можно предположить, что ветеранов примерно семь сотен. В лучшем случае тысяча – на счет потерь гоблин мог и приврать. И, кстати, совсем не факт, что все эти ветераны сейчас здесь, а не придут в последующие дни, с новыми партиями…
Осталось игроков: 9821000
Максимум не изменился и, по сравнению с прошлым разом, пока потери были невысоки. Если так вообще можно сказать про смерть восемнадцати человек за полчаса. В любом случае, против десятысячного войска с единым командованием этого явно недостаточно. Даже если бы всех ветеранов вдруг объединили в одну партию, а не просто пополнили выживших моей волны «свежим мясом». Если здесь девять сотен новичков, то три дня нам не выстоять – это будет просто бойня, после которой результаты первой миссии покажутся доброй рождественской сказкой…
– В глубине города есть крепость. Что ты о ней знаешь?
– Крепость… – устало вздохнул гоблин. Все же наш разговор изрядно затянулся. – Она защищает внутренние районы города от проникновения больших групп нежити и служит опорной точкой для дальних походов. Гарнизон сравнительно невелик, не больше трех сотен воинов, но все они опытные ветераны.
– Они нападут, если люди попытаются пройти вглубь города?
– Если игроков будет мало – без сомнений. Ваше оружие стоит очень дорого.
– Ну а если людей будет много?
– Тоже нападут. – признал он, после секундной паузы. – Если людей будет много, вы можете попытаться добраться до храма. Вряд ли у вас получится, но в таком деле риск неприемлем. Пожалуй, чтобы пройти беспрепятственно, вас должно быть не слишком много и не слишком мало.
– Сколько?
– Не знаю. Недостаточно много, чтобы военный вождь крепости счел, что у вас есть шанс захватить алтари и не слишком мало, чтобы счесть добычей вас самих. Сотня? Не меньше. Три? Не больше. Судить о подобных вещах трудно. Даже если они вас пропустят, то скорее отправятся следом. Однако тебе досталось хорошее умение – в одиночку ты легко сможешь пройти мимо крепости. Даже если все твои сородичи умрут, у тебя есть шанс выжить…
– Я… ценю твою откровенность.
– Не стоит, я дал клятву. – гоблин пожал плечами.
– Ладно, оставим эту тему. Что ты знаешь о судьбе пленных?
– У каждого она своя. Некоторых наши мудрецы используют для изучения вашего языка. Хотя человеческие женщины страшные, их разбирают вожди и сильные воины – от них родятся сильные дети. Гоблины с двумя или тремя атрибутами, может даже хобгоблины. Мужчин, полагаю, отдадут вдовам, а затем заберут их жизни священным оружием. Однако это дело будущего, пока они еще живы…
Я кивнул. Чего-то такого я и ожидал, когда ту группу, во время первой миссии, не стали вырезать на месте, а постарались захватить в плен.
– Где их держат?
– В разных местах. – вновь пожал плечом гоблин. – В поселениях вокруг разрушенной столицы, в соседних городах, некоторых даже отправили в далекие земли – в качестве подарков или рабов на продажу. Однако большинство сейчас у принца. Думаю, их казнят перед тем, как отправиться к алтарям. Это позволит значительно усилить наших чемпионов.
В моей партии было семьдесят шесть провалившихся и, если умножить на число групп, получается пятьсот тридцать два «героя». Даже если принц пустит под нож половину, число более, чем внушительное. Особенно если перевести в очки системы. К сожалению, я не видел возможности как-то помочь пленникам.
Я задал гоблину еще несколько десятков малозначащих вопросов и, наконец, замолчал. Затягивать разговор и дальше не имело смысла. Время принимать решение…
* * *
Забавно, хотя я даже не узнал его имя – не то, которое системное, а «истинное», но все же не мог больше воспринимать гоблина как некого безликого и злобного врага, которого нужно непременно убить.
Я вновь просмотрел задание. Гоблин передо мной дает мне шанс получить требуемую единицу опыта, однако главная сложность тут в другом – необходимости провести трое суток в этих развалинах… Без еды, убежища, в окружении тысяч гоблинов и нежити… И лишь представил, во что превратятся для людей следующие три дня и мне сразу захотелось выматериться. Или сразу заплакать? Надо признать, этот ничтожный гоблин сумел меня напугать. Кстати, а почему максимальный лимит столь велик? Девять дней…
Если вспомнить упомянутые гоблином семь волн по тысяче игроков и сопоставить с текущими сроками, то можно предположить, что каждый день будет приходить новая тысяча игроков. Через три дня у каждого будет выбор – остаться в этом мире, чтобы помочь новым партиям, либо же уйти. Не факт, что я прав, но… такая схема давала нам хоть какую-то надежду.
– У тебя есть еще вопросы, Каин? – не выдержал затянувшегося молчания гоблин. Он прекрасно понимал, что именно сейчас решается его судьба…
– Нет, вопросы закончились. Я доволен твоими ответами. Возьми.
Я бросил карту, и гоблин жадно выхватил ее из воздуха. Спустя десяток секунд в его руках материализовалась казацкая шашка. Я с любопытством наблюдал за его восторгом, ожидая, попытается ли он меня убить. Даже «убрал» копье, которое держал под рукой все время разговора, демонстративно спрятав карту в карман.
– Благодарю, это была честная сделка.
– Хорошо. Можешь идти.
Я не стал добавлять никаких угроз и обещаний – он и так был неглуп. Гоблин коротко, не отрывая от меня взгляда, поклонился и проскользнул к двери. Напасть даже не попытался. Жаль. Я поднял руку и, оперевшись «на воздух», встал, позволив маскировочному полю стечь с древка. Внутри что-то царапнуло…
– Эй, подожди. – крикнул я, дав отойти на десяток шагов.
– Если хочешь бить – бей в спину.
Я не обиделся. Если честно, начиная этот разговор, я собирался убить гоблина, даже если ради этого придется нарушить клятву. И он тоже не слишком-то мне верил. Мир весьма далек от сказок, а излишнее благородство ведет только к смерти. Тем не менее, я не только отпустил его, но и отдал карту – причем не какой-нибудь топор, который гоблин с трудом поднимет, а подобрал клинок под руку. Это было глупо, нелогично и недальновидно, но интуиция шептала, что отпустив его, я добьюсь большего….
