— Это ты… Я умираю?
— Ты и так давно мертв. Ты же призрак, помнишь?
— Уже не совсем. Я слишком сильно слился с этим телом. Мне нельзя умирать…
— Не беспокойся, ты не умрешь. Главное контролируй пламя, чтобы мы могли тебе помочь…
— Это будет сложно. — пробормотал ворон. — Мне нужен стимул.
— Если ты справишься, я дам тебе кристалл.
Я показал ему один, полученный из адской гончей. Возможно хватило бы и чего-нибудь попроще, но сейчас не время для экономии…
— Мне… мне нужно два стимула.
— Хорошо. Если ты умрешь, я заберу все твои кристаллы себе?
Шутка получилась неудачная, вокруг ворона вновь вспыхнули языки пламени, но на этот раз быстро опали.
— Теперь я точно не умру!
— Приступайте, доктор. — кивнул я. — Теперь это относительно безопасно …
Я отступил, дожидаясь восстановления маны, и наблюдал за тем, как работает специалист. Может «орнитолог» был не слишком счастлив тому, что его притащили на другой конец города, но свою работу знал. Пуля упала в чашу, а затем он начал работать иголкой…
— Такой большой… — простонал Легион. — Нет, не туда. Не в клюв. Он же не влезет…
* * *
Похоже, трудовой кодекс не про меня писан. Уже давно стемнело, но я все ещё оставался на работе. Последним делом на сегодня было посещение предателя. Отдавать Армета под суд было нельзя, выдавать богам — тем более, а использовать в качестве бойца… крайне сомнительная идея. Тем не менее, он все ещё мог пригодиться…
— У меня был сложный день, так что буду краток. Я хочу позволить тебе самому выбрать свою судьбу.
— Я слушаю.
— Первый вариант — ты предстанешь перед закрытым судом. Если вина будет доказана, а она будет доказана, то тебя ждет…
— Пожизненное заключение?
— Скорее расстрел. Уже завтра на территории страны будет введено особое положение, а давний мораторий на смертную казнь снят.
— Какое варварство. Мое сотрудничество не зачтется?
— Процесс будет закрытым. Никто не узнает о том, что ты сделал. Твоя семья получит пенсию и соответствующий статус.
— Мне почти нравится. Но судя по всему, есть и другие варианты?
— Никакого суда. Ты подпишешь чистосердечное признание и согласишься на сотрудничество. Тебя погрузят в карту, и ты будешь спать в ней до тех пор, пока в тебе не возникнет нужда. Возможно год, а возможно и вечность. И если о тебе вспомнят, то вряд ли это тебе понравится.
— Страховка на случай, если вам потребуется поговорить с Изуром? Или поторговаться с Семеркой?
Я пожал плечами. Полагаю, он был прав — казнить предателя просто так было сочтено «наверху» нерациональным. Так что первый вариант существовал скорее в теории, на случай если нам потребуется освободить карту. Но далеко не факт, что она многоразовая.
— Ещё варианты? Полагаю, сладкое ты приберег напоследок?
Я положил на стол красную карту. Портал к вражескому богу…
— Ого…
— С этой картой, ты не слишком-то нам нужен. Поэтому ты подпишешь иной комплект бумаг и перейдешь в мое прямое подчинение. Вскоре мне предстоит встреча с другими лидерами Альянса, там ты расскажешь всё, что тебе известно. Затем ты станешь моим рабом и будешь сопровождать меня на миссии.
— И, конечно, в этом случае меня ждет скорая гибель?
— Вполне возможно. Я не собираюсь тебя беречь. Указом президента тебя помилуют, ты сможешь встретиться с семьей. Так же как и в прошлом варианте, после твоей смерти они получит все причитающиеся выплаты и льготы.
— Моя семья предпочтет видеть меня живым.
— Я обрисовал пути. Выбирать тебе.
Но лично я не видел особого выбора. Заключение в карте? Это будет всего лишь отсроченной смертью. Для него заключение продлится несколько секунд, но во внешнем мире могут пройти годы. Даже сотни лет, если о нем забудут. Ну а если вспомнят, то ни Изур, ни Семерка к нему теплых чувств испытывать явно не будут. В каком-то смысле даже смертная казнь будет милосерднее…
— Направо пойдешь, коня потеряешь. Налево пойдешь… Ладно, я согласен на третий вариант. Однако хочу получить ряд дополнительных гарантий…
— Никаких гарантий. — показал головой я. — Предложение действительно как есть.
— Не для меня, для семьи. Я хотел бы, чтобы ты лично гарантировал их безопасность. Ты обещал мне встречу, я представлю тебя как своего хорошего друга.
Неплохая идея, на самом деле, но уступки начинаются с малого, так что мой ответ был неизменен…
— Никаких гарантий.
Несколько секунд Армет размышлял, а затем взял пачку документов и подписал, даже толком не читая. Собственно, в исходе этих переговоров я практически не сомневался. Но куда больше очередной победы меня радовал тот факт, что на сегодня это всё. Ведь все же?
* * *
Почти. Возвращаться домой я не стал, предупредив Еву и устроившись прямо в комнате отдыха. Телевизор что-то бубнил, но вставать и искать пульт, чтобы его вырубить, у меня не было никакого желания. Банально лень…
— В результате ряда прорывов, произошедших на территории Москвы, погибло несколько десятков человек. Точное их число пока уточняется.
По экрану пропыли фото погибших и пропавших без вести, среди которых я узнал того блоггера. Рака, кажется? Не повезло Флектору… Впрочем, наше краткое знакомство не вызывало у меня добрых чувств.
— Еще по меньшей мере тридцать четыре находятся в больницах, однако их жизни ничего не угрожает. Президент выразил соболезнования семьям погибших и пострадавших и пообещал, что всем им будет оказана материальная помощь…
Что-то потери маловаты, я думал речь идет как минимум о нескольких сотнях. Я на мгновение закрыл глаза, а когда открыл, диктор говорила уже слегка о другом…
— Премьер-министр утверждает, что ситуация под контролем. Делается все возможное, чтобы подобное не повторилось…
Перевернувшись, я вновь закрыл глаза. Подумаю обо все об этом завтра.
— Несмотря на это, представители оппозиции заявили, что правительство не справляется со своими обязанности и в связи с этим призывают своих сторонников…
К чему именно они их призывают, я так и не узнал, закрыв голову подушкой. Судя по прозвучавшим именам опять, поди, к восстановлению монархии? Только таких клоунов на центральные каналы и пускали…
@Тут был Чеширский Кот (=^? ^=)
Глава 14 Корректировка планов
* * *
— Нет, ну а чё? — возмутился Костян, взмахнув руками. — Я там сдохнуть должен был?
Наглость — второе счастье. Дезертир, бросивший нас под огнем снайпера, не выглядел виноватым. Напротив, по привычке улыбался, скрывая под напускным дружелюбием и весельем истинные намерения. Хотя сейчас его морда откровенно просила кирпича…
