— Я и не думаю, — впервые за все утро чуть улыбнулась Мария.
СПЕЦСЛУЖБЫ
Глава российской внешней разведки Евгений Примаков пообещал
Западу, что отзовет всех сотрудников своего ведомства из стран, которые
согласятся прекратить разведывательную деятельность против России. В интервью
газете «Санди тайме» он отметил, правда, что для этого необходима
правительственная гарантия. Е. Примаков, говоря о сокращении бюджетных
ассигнований на нужды внешней разведки и ее новой роли, сообщил о том, что по
всему миру закрыты 30 разведпунктов. Операции прекращены в большей части Африки
и Юго-Восточной Азии. И к концу этого года численность персонала за границей
будет уменьшена вдвое.
Итар-Тасс
Глава 10
Приезд в небольшой городок, насчитывающий несколько тысяч
человек, сразу двух иностранцев, не мог остаться незамеченным. Именно поэтому
Андрэ Фридман и Мария Грот должны были появиться в Деделебене как бы проездом,
заехав по пути в городскую аптеку, что не вызывало особых подозрений.
Дронго провел ночь в гостинице и с утра, взяв автомобиль,
терпеливо ожидал Марию. После вчерашнего тяжелого разговора между ними
установилась какая-то духовная связь, наличие которой чувствовали оба.
Мария появилась ровно в десять утра и, поздоровавшись,
бросила свой чемоданчик на заднее сиденье, устраиваясь впереди, рядом с Дронго.
Он не спрашивал, где она провела ночь, это было не принято
среди профессионалов.
Когда они выехали из Магдебурга, Дронго, нащупав в кармане
неразлучный скэллер, проверил его включение. Воспоминание об убийстве Хайнштока
больно отозвалось в его душе. Мария, видимо, поняла состояние спутника.
— Я передала сообщение о нашей встрече с Либерман, — тихо
проговорила она. — Эдит уже знает о нашем приезде. Сегодня в три часа она будет
нас ждать. Мы должны появиться вдвоем и попросить пять пачек американского
лейкопластыря. Отзыв: «У меня есть только индийский пластырь».
— Вы изучали досье Эдит Либерман?
— Мне его не давали. Я должна только обеспечить вашу
безопасность. У меня другие функции.
— Я помню, — недовольно отозвался Дронго. — Судя по всему,
Эдит Либерман весьма толковый агент. Она встречалась с Филиппом Стенюи в
Брюсселе три года назад на каком-то конгрессе. Кстати, вы были в Бельгии?
— Не помню, — хмуро отозвалась Мария.
— Не хотите говорить, не надо. А я бывал несколько раз.
Красивая страна. Особенно мне нравились Брюгге и Гент. Работать в Бельгии
довольно удобно. Три часа езды до Амстердама, примерно столько же до Парижа.
Два часа до Люксембурга, полтора до Германии. Так вот, дворец в Брюсселе, где
проходили заседания этого конгресса, расположен почти напротив Центрального
железнодорожного вокзала. Там еще стоит статуя какого-то бельгийского короля,
кажется, Альберта. И за фонтанами вход во дворец, расположенный под земельным
козырьком. Наверху, кстати, еще одна площадь. Очень красивое место.
— Зачем вы мне это рассказываете?
— Просто размышляю. Либерман встречалась там со своими
агентами, и каждый раз в донесениях указывала, что уезжает с Северного вокзала
Брюсселя. А оттуда ходят поезда на Лондон, но никак не на Брюгге, где жила
тогда Либерман. Значит, она специально выбирала сложный маршрут. Это говорит о
ее квалификации.
Мария повернула наконец голову.
— Вы хорошо работаете, Дронго. Ваши аналитические
способности просто поразительны.
— Буду считать это за комплимент. Теперь давайте исходить из
того, что она согласится на наше предложение. Через день-два по нашим каналам
передадут информацию, что она — бывший агент «Штази». За ней захотят установить
наблюдение, но будет уже поздно. В это время она должна находиться в Париже. Ее
задача — привлечь к себе как можно больше внимания, выйти на связь с Филиппом
Стенюи и сдаться английской контрразведке. Затем она может сообщить, что это я
послал ее туда. А ваша главная задача, Мария, предельно ясна: помочь ей в этом.
— А если ей не удастся добраться до Парижа?
— Тогда ее схватят сами немцы. Это худший вариант. В таком
случае информация будет идти до ЦРУ несколько дольше обычного. Ну, а если она
откажется… — Дронго помрачнел и, подумав, решительно произнес:
— Хотя нет, наши аналитики не могут дважды ошибиться. Почти
стопроцентная гарантия, что на этот раз нам повезет.
В Деделебен они въехали в половине третьего. Еще минут
двадцать крутили по городу, пока наконец не нашли аптеку. Остановив автомобиль,
Дронго вышел. Затем, обернувшись, наклонился к Марии.
— Вы останьтесь. Или вы опять подменили мой скэллер?
Она сняла очки и молча взглянула на него.
— Простите. Я, кажется, неудачно пошутил.
— Эдит Либерман плохо говорит по-английски, — напомнила
Мария, — а вы совсем не знаете немецкого.
— Да, — кивнул Дронго, — я, кажется, начинаю стареть. Идемте
вместе со мной.
Когда они открыли дверь, в аптеке звякнул звонок. Но никто
не появился. Они прошли в глубь помещения; из соседней комнаты раздался
приветливый голос:
— Чем могу служить, господа? На пороге стояла добродушная,
улыбающаяся полная женщина в больших роговых очках. Веселые ямочки на щеках и
коротко стриженные волосы делали ее похожей на добрую бабушку из сказок.
— Вы фрау Эдит Либерман? — недоверчиво спросила Мария.
— Да, — кивнула женщина. Приезжие профессионалы изумленно
поглядели друг на друга.
Дронго попросил по-английски:
— Нам нужно пять пачек американского лейкопластыря.
Женщина поправила очки.
— У меня есть только индийский пластырь. — И добавила:
— Я к вашим услугам.
Она сразу перестала улыбаться, пригласив гостей пройти в
недра аптеки.
Усаживаясь за небольшой столик, Дронго подивился перемене,
происшедшей с женщиной. Теперь это была строгая пожилая дама, требовательно
разглядывавшая гостей.
— Мы приехали сюда для встречи с вами, — начал Дронго.
— Догадываюсь. — Либерман продолжала рассматривать пару.
— Меня зовут Андрэ Фридман, мою спутницу — Мария Грот. А вы
— бывший майор «Штази» Эдит Либерман, законспирированный агент
восточногерманской контрразведки. Имеете награды. Последние несколько лет
активно не использовались.
Женщина молча слушала.
— В 70 — 80-е годы вы проводили совместные операции с КГБ в
Бельгии, Англии, Швеции, Дании. Разведены. Детей нет.
