— Не знаю. Я еще не решил для себя.
— Во всяком случае буду в Шэнноне в девять часов вечера по
местному времени. Я вылетаю завтра. Брат, наверное, сообщил вам номер моего
рейса.
Это была проверка. Заинтересуется ли английская
контрразведка его предложением или нет?
— У меня он где-то записан, — безразличным голосом ответил
Бетельман. — Да, я нашел номер вашего рейса. Но, повторяю, я еще ничего
конкретно не решил.
— Как угодно. Вам решать, мистер Бетельман.
Дронго положил трубку. Значит, они уже приняли решение.
Выходя из отеля и спускаясь по эскалатору в вестибюль, он
столкнулся с каким-то пожилым человеком.
— Извините, — по привычке произнес он.
Незнакомец негромко отозвался.
— Ничего, мистер Фридман. Только многолетний опыт работы и
ставшие уже автоматическими навыки профессионала не позволили ему выдать своего
волнения.
Внимательным взглядом он «сфотографировал» незнакомца. Этого
типа он определенно где-то видел. Быстро заработала память. Точно. Это был
связной, приезжавший за ним в его родной город.
— По-моему, вам нравится ездить за мной, — негромко заметил
Дронго.
— Вы меня узнали, — обрадовался незнакомец. — Очень хорошо.
Давайте поедем куда-нибудь.
Через пятнадцать минут они прогуливались на Мэдисон-авеню,
поднимаясь наверх по Манхэттену.
— Зачем вы приехали? — недовольно спросил Дронго. — Или мне
опять нужно к Дмитрию Алексеевичу?
— Не шутите, — ответил незнакомец. — Вы же все понимаете.
Ваша операция исключительно важна, и вступать с вами в контакт большому числу
агентов просто не позволят.
— Что случилось с теми самоуверенными нахалами, которые
хоронили Марию Грот? — поинтересовался Дронго.
— Все изолированы. Они отправлены в разные города в глухую
провинцию. Срок — не менее десяти лет. Ребята знали, на что шли. Таковы были
условия игры. Они будут там работать без права выезда за рубеж.
— Как звали Марию?
— Вы же наверняка знаете: Ирина Кислицына, если это вам
интересно.
— У нее осталась дочь?
— Я не знаю таких подробностей, но, кажется, осталась.
— Труп по-прежнему в лесу?
— Да, под нашим наблюдением. Кстати, когда англичане
попытаются его достать, это будет сигналом и нам.
— Опять что-то случилось непредвиденное или вы здесь для
подстраховки?
— И первое, и второе, — уклонился незнакомец. — Вам
известно, что вчера был убит Любарский?
— Кто? — не сразу понял Дронго.
— Любарский. Ваш связной в Нью-Йорке.
— Кто его убил?
— Я думаю, мафия, — невозмутимо ответил незнакомец.
— Как вас зовут? — вдруг спросил Дронго. — Вернее, как мне
вас называть?
— Можете называть меня просто Тадеушем.
— Так вот, мистер Тадеуш. Я не спрашиваю вас, о чем вы
думаете. Я спрашиваю: кто его убил?
Тадеуш молчал. И только через десять шагов выдавил:
— Мы…
— Обеспечиваете секретность операции?
— И секретность тоже. Кстати, что за девочка, с которой вы
встречаетесь? Эта негритянка с Антильских островов.
— Вы ставите мне микрофоны в постель? Или она тоже агент
ЦРУ? Тадеуш благоразумно молчал.
— Это мое дело, — жестко заявил Дронго, — только мое личное.
Говорите, зачем приехали?
— Англичане готовят вам встречу.
— Я уже знаю, говорил сегодня с Бетельманом.
— Вас арестует прямо в аэропорту. Дмитрий Алексеевич просил
напомнить вам — ваша главная задача еще впереди.
— У меня хорошая память. Зачем вы прилетели?
— Напомнить вам кое-что. Вас будут проверять на детекторе
лжи. Англичане разработали практически совершенный аппарат. Вам нужно поверить
в то, что вы им расскажете. Поверить абсолютно. Если хотите — у вас должно
сформироваться внутреннее убеждение.
— Вы прилетели меня убеждать?
— Вы умный человек и все поймете. Моя задача просто
сформировать узловые моменты вашего поведения и ваших ответов соответственно.
Перед тем как я начну говорить, скажите честно, у вас есть оружие?
— Разумеется, нет. Чтобы меня арестовали в Америке за
незаконное ношение оружия? У меня же нет разрешения.
— Вы знаете, что мы специально подставили Марию Грот?
— Догадался.
— Вы поняли, что ее труп был включен в игру?
— Да, но вы могли бы мне об этом не говорить.
— Вы понимаете, что в девяносто первом в Австрии вас
специально подставил КГБ?
— Понимаю.
— Тогда погибла ваша любимая женщина. Вы это понимаете?
Он подавил в себе желание взять за горло этого болтливого связного.
Затем вдруг засмеялся.
— Я, кажется, догадался. Вы — главный психолог управления.
Именно поэтому вы приехали лично за мной тогда. И поэтому сегодня вы здесь. Вы
специально настраиваете меня на поездку в Англию. Но это смешно. Я же вас
понимаю. И знаю все ваши приемы.
— Не все, — улыбнулся Тадеуш.
— Все, все. Не надо меня настраивать против КГБ. Я и так
вами не совсем доволен. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
— Вы знаете, кто убил Любарского?
— Давайте поговорим о чем-нибудь более интересном, —
настаивал Дронго.
— Ваша Лона.
Дронго остановился. Открыл рот, закрыл, снова открыл.
— Она ваш агент?
— Не наш. Лона была завербована чешской разведкой пять лет
назад. У нее сестра замужем за словаком, живущим в Братиславе. Через чехов мы
вышли на Лону. Когда в Чехословакии произошла «бархатная революция», нам
удалось изъять документы с ее агентурным прошлым.
— Вы мне говорите правду?
— А чего бы вы сами хотели?
— Только одного. Никогда больше вас не видеть.
— Не получится. Вы мне нужны еще часа на два, не меньше.
— Насчет Лоны вы сказали правду?
— Конечно, пошутил, — засмеялся Тадеуш. — А вы говорите, что
знаете все наши приемы.
— Вы действительно психолог?
