— Я аналитик, занимающийся проблемами психологии, —
уклонился от ответа Тадеуш. — Давайте перейдем на Парк-авеню.
— Мне все равно.
Двух часов не получилось. Они были вместе почти пять часов,
и к вечеру Дронго чувствовал себя совершенно разбитым. Нужно отдать должное
Тадеушу — дело свое он знал хорошо. К вечеру Дронго ненавидел весь мир и больше
всего самого себя.
Глава 9
У него почти не оставалось времени на отдых. Успев принять
душ, он спустился вниз, кивнув у лифта уже знакомому охраннику отеля. Эльдар,
поставив свой автомобиль в гараж, ждал его в холле у эскалатора, выходящего на
Бродвей.
— Как дела? — весело спросил Эльдар. — У тебя такой усталый
вид.
Дронго пришлось улыбнуться. Вечер был безнадежно испорчен.
Они посидели в ресторане и даже распили бутылку итальянского вина, но
задушевной беседы не получилось. Эльдар рассказывал какие-то смешные истории,
происходившие с ним во время работы в Индии. Дронго вежливо слушал, иногда
что-то говорил, даже смеялся. Домой они вернулись в одиннадцатом часу вечера.
Эльдар попросил пригнать его автомобиль и, напоследок
несколько раз громко просигналив, уехал домой.
А Дронго, поднявшись к себе, сел в кресло, глядя на
величественное здание «Шератона», четко просматривавшееся из его номера.
Разговор с Тадеушем не шел у него из головы. За долгие годы
работы он свыкся с мыслью, что любой работавший с ним человек может оказаться
агентом других спецслужб или даже потенциальным врагом. Но опасаться своих,
каждую минуту ожидая подлого удара в спину, было еще непривычно.
Не хотелось верить, что Лона подставлена его начальством из
Москвы, однако Тадеуш так неприятно улыбался, рассказывая об этом… Дронго
достал кипятильник, с которым никогда не расставался в поездках, каждый раз
покупая новый, ибо старые приходилось сдавать вместе с вещами. Вскипятив воду и
заварив себе чай, он снова сел в кресло, размышляя о непостоянстве человеческой
природы. В этот момент раздался телефонный звонок. Он поднял трубку. Звонила
Лона. Она целый вечер ждала его звонка, но, не дождавшись, решила позвонить
сама.
— Где ты был?
— Ужинали вместе с Эльдаром. — Он старался ничем не выдать
своего настроения.
— А я ждала тебя, — ровным голосом говорила женщина, — ты
ведь завтра уезжаешь… Хочу тебя видеть.
— Сейчас половина первого, — почему-то заметил Дронго.
— Очень поздно? — Кажется, она обиделась.
— Нет, просто тебе утром на работу.
— Что-нибудь произошло? — спросила Лона.
— По-моему, нет.
— Ты не хочешь приезжать?
— Я буду у тебя через полчаса. Дронго заказал по телефону
такси и через несколько минут спустился к ожидавшему его автомобилю.
У дома Лоны он нажал кнопку звонка и почти минуту ждал, пока
она ответит.
— Это я, — негромко сказал он, и дверь, щелкнув, открылась.
Поднявшись на этаж, Дронго снова позвонил в дверь.
Лона открыла почти сразу. Она была одета так, словно
собиралась идти на прием. На ней было роскошное сиреневое платье приглушенного
тона со строгой линией плеч и свободной талией. Сверху почему-то было накинуто
мексиканское пончо. Кивнув ему в знак приветствия, она пропустила его внутрь
квартиры.
— Что произошло? — на этот раз спросил он, пройдя в
гостиную. — Я ждал внизу у дверей больше минуты.
Хозяйка подняла голову, глядя ему в глаза.
— Я решала — пускать тебя или нет. Мне не понравился твой
голос, амиго.
— Мне уйти?
— Можешь остаться. — Она прошла к окну. — На столе стоит
шампанское, открой его, — попросила Лона.
Дронго, осторожно откупорив бутылку, разлил шампанское в два
высоких бокала, стоявших рядом на столе.
Она подошла к нему.
— За твой отъезд.
— За тебя, — кивнул он в ответ. Бокалы чуть слышно звякнули.
— Почему ты не позвонил? — спросила Лона.
Говорить правду не хотелось, врать не было смысла. Он просто
стоял и молчал. Ему все время слышался противный голос Тадеуша.
Женщина по-своему истолковала его молчание.
— Ты изменился, — коротко произнесла Лона, снова отходя к
окну, — я не думала, что ты такой.
— У тебя есть сестра? — неожиданно спросил Дронго.
— Нет, — удивилась женщина, — почему ты спрашиваешь?
Он усмехнулся. Ну не рассказывать же ей о мерзавце Тадеуше.
— А родственников чехов тоже нет? — уже смеясь, спросил он,
поднимая бокал шампанского.
— Есть, — вдруг сказала Лона, — только он не чех, а словак…
Дронго замер.
—..это муж дочери моей тетки. Почему ты спрашиваешь об этом?
Он поставил бокал на стол. Тадеуш не врал. Значит…
— Я виделась с ним в последний раз в прошлом году, — удивилась
Лона, — кстати, откуда ты знаешь про него? Я ведь ничего не говорила о них.
Догадываюсь, наверное, твои друзья-шпионы рассказали о нем. Но уверяю тебя, он
хороший парень и совсем вне политики.
— Мне это неинтересно.
— Понятно. Но все-таки, почему у тебя такое плохое
настроение?
— Я уезжаю, Лона, завтра утром и, кажется, надолго.
— Это твои проблемы, дорогой, но не стоит делать из этого
такой трагедии. Она подошла к нему.
— Или комедии? — спросила Лона, почти касаясь губами его
лица.
— Комедии… — кивнул он, целуя ее, — еще какой комедии.
— Ты огорчен, что уезжаешь?
— Да, — на этот раз ответ был почти искренним.
— Я тоже, — она поцеловала его, — разлей еще шампанское и
давай не говорить о прощании. Кстати, почему ты спрашивал о моих родственниках
в Европе?
— Просто так. Мне рассказали, и я очень удивился. Думал,
шутят.
— Странно, — задумчиво произнесла Лона, — о моей кузине в
ООН никто не знал. А ее муж, малоизвестный архитектор, совсем не тот человек, о
котором можно что-либо рассказать. Ты останешься на ночь?
— Нет, — выдохнул Дронго, — мне нужно еще собрать вещи.
Она замерла на мгновение, но, ни слова не сказав более,
подняла бокал.
— За твой отъезд, — с нарочитой веселостью провозгласила
хозяйка.
