— Думаю, нет. Хотя вы ведь понимали, что такой вариант не
исключен., «Предельная искренность с первого момента», — напомнил себе Дронго.
— Не думал, что вы приедете лично. Неужели брат Бетельмана
занимает в вашей службе такое высокое положение?
— Вы же прекрасно знаете, что он только сотрудничает с нашим
ведомством.
Автомобиль тронулся. Рядом с водителем сел один из громил
Риггса.
— Вы не боитесь, что я сбегу? — усмехнулся Дронго.
— Зачем? — изумился Риггс. — Кому вы нужны в Ирландии? Или
вы думаете, что будете нужны у себя на родине? Если профессионала вашего класса
подставляют хоть один раз, тогда это все — конец карьере. Вас подставили уже в
третий раз. Кажется, есть такая русская поговорка, что Бог любит троицу. Вы
полностью исчерпали свой лимит профессионала. Как выжатый лимон, ни капли сока.
Вы никому больше не нужны.
— Не стоит так грубо, — разозлился Дронго, — именно поэтому
вы меня взяли в Шэнноне?
— Согласен, — засмеялся Риггс, — я неточно выразился. Вы не
нужны никому в России, в своей стране. А вот нам вы очень нужны. Для нас вы еще
очень спелый плод.
— Я похож на предателя?
— Вы похожи на умного человека, Дронго.
— Благодарю вас. Вы тоже не производите впечатления идиота.
— Что вы хотите сказать?
— Вы же прекрасно понимаете, что я ничего не скажу.
— Это ваше право. Мы передадим вас в суд. Двадцать лет тюрьмы
за шпионаж против страны ее величества.
— Это угроза?
— Просто небольшое уточнение.
— Могли бы испугать сильнее. Например, сказать, что меня
повесят. Риггс удовлетворенно хмыкнул.
— Мне ужасно нравится с вами разговаривать. Неужели вы
поверили бы в возможность такого исхода?
— Никогда в жизни.
— Вот видите.
— Двадцать лет тоже много. По показаниям Семена Бетельмана
мне могут дать лет пять, ну восемь от силы. Не так страшно.
— Вы изучали английское законодательство?
— А вы как думаете?
— Тогда все ясно. Восемь лет все равно большой срок.
— Предпочитаю восемь лет сидеть, чем сразу отправиться на
тот свет.
— Вы думаете, вас могут ликвидировать ваши старые друзья из
КГБ?
— Сейчас это ведомство называется Министерством безопасности
России.
— С вами трудно разговаривать. Кстати, кто вы по гороскопу?
Мне почему-то кажется, что вы Рыба.
— Не думал, что вы верите астрологам или гадалкам.
— Это иногда полезно.
— А вы не знаете?
— Месяц вашего рождения — нет. Нам не удалось точно
установить дату вашего появления на свет.
— Я — Овен.
— Неужели правда? — На этот раз Риггс, видимо, не поверил.
— Можете не сомневаться. В мелочах я стараюсь не врать.
— А в глобальном масштабе? — засмеялся англичанин.
— Иногда, когда это полезно для здоровья. Кстати, куда мы
едем?
— Здесь недалеко аэродром. Мы полетим в Лондон.
— Очень хорошо. Вы не знаете, мистер Риггс, меня представят
Стелле Римингтон, вашему шефу?
— Зачем это вам?
— Просто интересно. Ни один английский журналист никогда не
видел ее лица. Подозреваю, что и в нашем ведомстве на нее не слишком обширное
досье. Кстати, это ее настоящее имя?
— Не знаю.
— Не хотите отвечать, не нужно. А где Мой багаж?
— Не волнуйтесь. Он прибудет в Лондон.
— Вы меня успокоили. У меня там темный костюм. Не могу же я
предстать перед дамой в таком затрапезном виде.
Риггс засмеялся.
— Я думаю, мы найдем общий язык.
— Рад разделить вашу уверенность, хотя боюсь, что у меня
ничего не получится. Вы уже смогли договориться с мадемуазель Либерман?
Риггс громко фыркнул, повернувшись всем корпусом к Дронго.
— Откуда вы знаете, что она старая дева?
— Для этого достаточно на нее посмотреть.
— Хорошо, что она вас не слышит.
— Вот теперь я с вами согласен.
— Вы все-таки приехали из-за Ощенко?
— Первый раз слышу эту фамилию.
— Если хотите, можете с ним встретиться у нас, в Лондоне.
— Не имею ни малейшего желания.
— Вы знаете, что в Нью-Йорке убит Любарский? Он был,
кажется, вашим связным.
— Кажется, не был. Я вообще не слышал такой фамилии.
Автомобиль въехал на поле небольшого аэродрома.
— Вы умеете прыгать с парашютом? — спросил вдруг Дронго.
Риггс растерялся.
— А зачем?
— Наш самолет могут подбить. Нужно быть готовым ко всяким
неожиданностям. — С этими словами Дронго вылез из машины.
Риггс растерянно посмотрел ему вслед и только затем
расхохотался.
Глава 2
Разумеется, в Лондон его не повезли. Их самолет приземлился
в небольшом аэропорту, похожем на военную базу. Автомобили были поданы прямо на
летное поле, и Дронго в сопровождении Риггса и еще двух человек пересел в один
из них.
Ехали они довольно долго, часа два. Дронго молчал, а Риггс,
глядя в окно, невозмутимо курил свою трубку. Лишь однажды он вежливо
осведомился:
— Вас не беспокоит, что я курю?
— Курите, — милостиво разрешил Дронго, — это не самое
страшное испытание в моей жизни.
Автомобили шли по направлению на северо-запад, определил по
солнцу Дронго. Очевидно, в район Нортгемптоншира или Глостершира.
Они въехали на какую-то базу, пройдя два
контрольно-пропускных пункта.
Бетонная дорога вела в подземный гараж, где стояло полтора
десятка других автомобилей. Выйдя из машины, Риггс жестом пригласил Дронго. Они
прошли к лифту и спустились еще ниже — понял по своим ощущениям Дронго. Причем
Риггс не дотрагивался ни до каких кнопок. Вероятно, в кабине лифта имелась
телевизионная камера, и все управлялось автоматически.
Пройдя по длинному, ярко освещенному коридору до конца, они
вошли в один из кабинетов. Там за столом сидел сам Адам Олвинг.
