— Добрый день, мистер Фридман, — проскрипел он, — рад
приветствовать вас у себя на родине.
— Разделяю вашу радость. — Дронго сел напротив.
— Все-таки вы решили снова попытать счастья, — укоризненно
покачал головой Олвинг. — Мы же вас предупреждали. Не думал, что вы окажетесь
настолько неразумны, мистер Фридман. Риггс, достав свою трубку, сел сбоку.
— Это был мой последний шанс, — угрюмо пояснил Дронго.
— Только не надо снова разыгрывать нас, — засмеялся Олвинг.
— Ваш ход был предусмотрен русской разведкой. Видимо, решили сыграть на
неожиданности. Признаюсь, это был очень интересный тактический маневр: дважды
подряд подставить одного и того же агента. По сложившемуся стереотипу, если
агент себя обнаруживает, его сразу отзывают. Такая практика и у нас, и у вас.
Но, видимо, решив перехитрить всех, вам разрешили встретиться со своим агентом
и отправиться в Америку. Хотя вторая разработка была проведена более грубо, чем
обычно. Бетельман сразу все рассказал брату, а тот, разумеется, нам. Хотите
очную ставку с Бетельманом?
— Не хочу.
— Верно, — засмеялся Олвинг, — вы все, конечно, признаете и
без этих ненужных формальностей.
— Я могу попросить, чтобы нам дали поесть? — спросил Дронго.
— Надеюсь, что вы не намерены морить меня голодом.
— Я распоряжусь. — Олвинг нажал какую-то кнопку и
проскрипел:
— Принесите нам кофе и сандвичи. А пока, — он потер
маленькие ладошки, — давайте немного поговорим о вас. Как ваше настоящее имя?
— Андрэ Фридман.
— Да, да, конечно. Знаете, недавно в архивы КГБ удалось
проникнуть нашему человеку. Вы представляете, нигде нет упоминания о вашей
персоне. Абсолютно нигде. Даже ваше участие в операциях КГБ никак не отражено.
Такая неблагодарность по отношению к лучшему эксперту ООН. Мы подозреваем, что
ваше досье хранилось в личной картотеке самого Крючкова. Такое возможно?
— У вас есть детектор лжи? — вдруг спросил Дронго.
— Конечно.
— В следующий раз подключите его ко мне. Иначе вы ни за что
не поверите, что я действительно не знаю, где мое досье.
— И собственного имени тоже не знаете?
— Его, я думаю, знаете и вы.
— Верно, — засмеялся Олвинг и назвал настоящее имя Дронго.
— Хотел узнать, насколько вы искренни. Мы проанализировали
все ваши операции. Вы блестящий профессионал, Дронго.
В комнату внесли кофе и сандвичи.
Вошедший бесшумно расставил все и удалился.
Дронго, подвинувшись к столу, взял сандвич.
— Кстати, хочу вас предупредить, — улыбнулся Олвинг, — база,
где мы находимся, хорошо охраняется. Отсюда можно подняться только в лифте,
управляемом сверху. Шансов сбежать, как видите, абсолютно нет.
— Зачем вы мне это говорите?
— Я знаю, как вы убежали из тюрьмы в Джаккарте.
— Когда это было! — усмехнулся он.
— Думаю, с тех пор вы не потеряли своей квалификации.
— Вы работали тогда с экспертами ООН, — подал голос Риггс. —
Среди них был и наш человек — Мак Грегор.
— Я его помню, — кивнул Дронго, — такой ловкий карманный
вор. Он мне очень помог.
— Давайте все-таки поговорим о вас, — снова предложил
Олвинг. — У вас есть звание?
— Нет. И вы об этом тоже наверняка знаете. Я никогда не был
штатным сотрудником КГБ. Просто иногда я помогал своей стране и ее спецслужбам,
видя в этом свой долг гражданина.
— Согласен, — обрадовался Олвинг, — и в Австрии в прошлом
году тоже.
— Да. Мы ведь уже говорили об этом.
— Помню, помню. Вы не хотите встретить никого из старых
знакомых?
— Не понял, о ком идет речь? — напрягся Дронго.
— Сейчас поймете.
Олвинг нажал какую-то кнопку и неприятно осклабился.
За спиной Дронго открылась дверь. Он не повернулся. Вошедший
прошел к столу.
— Добрый день, Дронго. — Это был Бремнер, бывший резидент
ЦРУ.
Глава 3
— Рад вас видеть, — без улыбки ответил Дронго, — а мне
рассказывали, что вы остались без работы.
— Из-за вас, — кивнул Бремнер довольно спокойно. — Но я
теперь консультирую в одной фирме здесь, в Англии.
— Догадываюсь, какая это фирма, — отозвался Дронго. — И вы,
конечно, случайно заехали сюда выпить чашку кофе.
— Не будем отвлекаться, — сразу взял деловой тон Олвинг, — у
нас не так много времени. Русские, узнав, что вы арестованы, вновь попытаются
добраться до Ощенко. Интересно, чего они так боятся? Каких признаний Ощенко,
которые он еще не успел сообщить нам? Вот узнать это нам очень интересно,
мистер Дронго. Я буду называть вас так, если разрешите. Подозреваю, что и вы
можете не быть информированным своей разведкой, но нам знать это просто
необходимо — иначе, откуда такой интерес к сбежавшему агенту?
— Не верьте ему, — посоветовал Бремнер, усаживаясь рядом с
Риггсом. — Не верьте ни одному слову этого человека. Он никогда не говорит
правды. В его кажущемся многоречии всегда скрыты тайные, глубоко запрятанные
мины. Он расскажет вам все и ничего и все равно постарается обмануть. Из-за
него погибла моя лучшая сотрудница — Натали Брэй. Он разрушил нам всю операцию.
Это дьявол, а не человек.
— Для профессионала вы излишне горячитесь, — спокойно
заметил Дронго. — Вы сейчас переигрываете. Изображаете возмущение и ждете, как
я отреагирую. Не получится. Слишком театрально. Сравнение с дьяволом вообще
примитивно.
Бремнер отвернулся, тяжело задышав. Олвинг засмеялся, а
Риггс убрал свою трубку и задумчиво произнес:
— Но зачем-то вас послали к нам?
— Это другой разговор. Я должен был ликвидировать Ощенко.
— Не говорите глупостей, — разозлился Олвинг. — Вы —
аналитик, а не профессиональный убийца.
— Верно. Но мне дали в помощь такого профессионала.
— Та самая Мария Грот, которая стреляла в Париже? —
подозрительно спросил Олвинг.
— Мы не нашли ее и в Бельгии, — добавил Риггс.
— Да, та самая?
— Где она жила в Париже? — спросил Риггс.
— Я уже говорил вам. В отеле «Плаза Хаусман».
— Она регистрировалась под именем Марии Грот?
— Разумеется.
— Как ее настоящее имя? — задал вопрос Бремнер.
