— Мистер Риггс, — устало сказал он, — я уже ничему не
удивляюсь в своей жизни. Так кто убил этого старика?
— Ваш друг Эльдар. Кажется, его так звали, — ровным голосом
сообщил англичанин.
— Не может быть! — Дронго задыхался. Значит, «жучок» в
аэропорту поставила не Лона, а его бывший школьный товарищ, чтобы подслушать их
разговор.
— Вы действительно ничего не знали? — участливо спросил
Риггс, внимательно глядя на него. — Он всегда работал на КГБ. Управление «К»,
как и ваша Мария Грот. На его совести двое убитых в Дели. Но у нас не было
доказательств. А сейчас есть. Почерк один и тот же. Выстрелы в сердце и в голову
для надежности. Это был ваш друг, Дронго. Американцы уже потребовали его выезда
из страны.
— Зачем вы мне рассказали? — тоскливо спросил Дронго. — Не
нужно было этого делать.
— Нужно, — кивнул Риггс, — у вас не должно быть никаких
иллюзий. Вы были хорошим экспертом в ООН, когда боролись с преступниками, а
разведка — грязное дело. Здесь «предают только свои», так, кажется, говорят
французы? Всегда помните об этом. — Риггс кивнул на прощание, убрал трубку и
вышел из комнаты.
Глава 9
Это был обычный короткий зимний день. Поздно рассвело. Тепла
не было. Только стужа и немного снега. И еще совсем чуть-чуть дул противный
ветер.
На этот раз не было никакой охраны, никаких мер
предосторожности. Просто Риггс предложил ему выехать за город, и они поехали
вдвоем в автомобиле. Риггс вел машину и почти не смотрел на Дронго, словно
забыв о его существовании. Делать вид, что ничего не происходит, было
невозможно, и Дронго старался незаметно оглядеться, пытаясь вычислить ведущееся
за ним наблюдение. Но ничего обнаружить не удавалось. Риггс вел автомобиль
мягко, не торопясь, добросовестно Останавливаясь на предупредительные сигналы
машин.
— Куда мы едем? — не выдержал Дронго.
— Я же вам говорил, за город.
— Вы всерьез хотите меня уверить, что это воскресный пикник?
— Это деловая поездка, — сухо отозвался Риггс.
— А если я сбегу?
— Нет.
— Что, нет?
— Не убежите. И потом, для чего? Куда? К кому? Вам гораздо
выгоднее сидеть здесь. Или интереснее — это одно и тоже.
— А если я все-таки попытаюсь сбежать? — снова
полюбопытствовал Дронго. Англичанин мягко затормозил.
— Пожалуйста. Можете бежать. Уверяю вас, за нами нет
никакого наружного наблюдения.
Полминуты они просидели молча.
— Будем считать, что вам удался этот трюк, — беззлобно
произнес Дронго, — поедем дальше.
Риггс кивнул, включая зажигание.
— Как вы спите по ночам? — спросил он. — Кошмары не мучают?
— А вы считаете, они должны меня мучить?
— Я задал вопрос, — терпеливо напомнил Риггс.
— Не мучают. Подозреваю, что ваши психологи анализируют мое
поведение даже во сне.
— А вот я плохо сплю по ночам, — вздохнул собеседник, —
никакие лекарства не помогают.
— У вас нечистая совесть, — пошутил Дронго.
— Очень возможно, — серьезно ответил Риггс.
— Вы так и не сказали, куда мы едем.
— Извините. У нас сегодня важная встреча. Американцы
прислали своего представителя. Нет, это не Бремнер. Он рангом повыше. Вместе с
ним будет шеф нашего ведомства. Видите, я предельно откровенен с вами.
— Спасибо. Значит, сегодня я увижу миссис Стеллу Римингтон?
— Подозреваю, что вы даже читали ее досье, — рассмеялся
Риггс.
— Вы так прячете своих руководителей спецслужб, как будто
они нелегалы.
Это, кстати, сугубо британская черта. Нигде в мире давно нет
ничего подобного.
— Нигде в мире нет такой разведки и контрразведки, как наша,
— невозмутимо прервал англичанин.
— Господи! И вы еще на что-то претендуете. Да после Кима
Филби и Гордона Лондейла вас нужно было закрывать за непрофессионализм.
— Не могу согласиться. Вы же здесь, у нас.
— А вы считаете меня фигурой, равной им обоим?!
— Во всяком случае, вы один из лучших профи, с кем я
встречался за свою жизнь.
— Благодарю за комплимент. Вы тоже.
— Это не комплимент. Осторожнее, сейчас резкий поворот. Я
давно хотел у вас спросить: что вы думаете насчет ситуации у вас в России?
— У них в России. Вы же знаете мое подлинное имя. Я
гражданин соседней страны.
— Ладно, не переигрывайте. Я просто воспользовался условной
терминологией. Как вы считаете, политика России действительно может резко
измениться?
— А как вы сами думаете?
— У вас дурная привычка отвечать вопросом на вопрос. Если не
хотите, не отвечайте.
— Пожалуйста. Думаю, что не очень изменится.
— Почему?
— Существуют геополитические интересы, которые просто не
могут исчезнуть.
— Вы в это так верите? А поддержка санкций против Ирака?
Тогда Россия примкнула к коалиции объединенных западных держав.
— Какие-то уступки общественному мнению Запада, несомненно,
будут. Но спецслужбы, армия, ВПК перестраиваться не могут и не будут, даже если
во главе их поставить демократа Сахарова или Ростроповича.
— Второй, кажется, музыкант? — спросил англичанин.
— Да. Во времена Брежнева лишили советского гражданства. А
первый уже три года как умер.
— Об этом я помню. Так вы считаете, что все может остаться
по-прежнему?
— Вы неумный человек, господин Риггс. Как, по-вашему, для
чего я здесь? — спросил Дронго. — Неужели мне просто захотелось
попутешествовать за их счет?
— Мы об этом и говорим.
Риггс включил музыку. Послышалась песня из знаменитого
фильма «Кабаре».
Лайзе Минелли пела о том, что тигра нельзя превратить в
ягненка и, если любви нет, все кончено.
«Прощай, мой господин», — повторила певица.
— Потрясающая женщина, — восхитился Дронго.
— Простите, не понял.
— Ужасно люблю этот фильм. Смотрел его раз десять.
— Как можно тогда понимать решение ваших спецслужб о выдаче
своей западной агентуры, особенно в бывшей Германии?
— Только как ненужный балласт. — Дронго был более чем
искренен.
