– Почему вы ничего не предприняли, когда Джентльмен Джек впервые здесь объявился? – задала вопрос Арабелла и, к своему удивлению, увидела, что лицо мисс Мэйдерсон стало совершенно непроницаемым, словно окно, закрытое ставнями.
– Если вы позволите, мисс, – сухо сказала домоправительница, – я не буду говорить на эту тему. Пойдемте лучше посмотрим, какие платья я выбрала для вас. Они лежат на кровати. Я взяла только те, которые подойдут молодой девушке, продолжала она. – Не следует забывать, что ее светлости было тридцать девять, когда она… когда она скончалась.
– Так мало?! – воскликнула Арабелла.
– Да. Когда она вышла замуж, ей было неполных восемнадцать.
– Как и мне, – улыбнулась девушка.
– А его светлость родился через год.
– Значит, между ним и Бьюлой большая разница в возрасте?
– Выходит, так, – согласилась мисс Мэйдерсон. – А теперь, мисс, взгляните на платья и скажите, нравятся ли они вам.
– Ну, конечно, – ответила Арабелла, сознавая, что бывшая камеристка не желает продолжать разговор о своей госпоже.
Платья из крепа, газа и муслина были одно восхитительнее другого и напоминали цветы в саду. Они совершенно не выглядели старомодными, и теперь для Арабеллы их нужно было лишь чуть обузить в талии и подшить.
При виде платья для верховой езды девушка пришла в восторг. О такой темно-синей бархатной амазонке с отделанным галунами лифом любой женщине можно было лишь мечтать.
– Я бы хотела просить маркиза взять меня завтра на прогулку верхом, – сказала девушка и, обратившись к домоправительнице, добавила: – О, мисс Мэйдерсон, как мне отблагодарить вас за то, что вы для меня сделали!
– Может, будете называть меня Мэтти?
– Почту за честь, Мэтти. А теперь мне нужно возвращаться к ее светлости.
– Я отнесу платье в вашу спальню, а потом приду уложить вам волосы. На обеде с его светлостью вы должны показаться во всем блеске.
– Вам не будет стыдно за меня.
Нет, она ни у кого не вызовет чувство стыда, Арабелла поняла это, когда спустившись к обеду, поймала на себе взгляд маркиза. Новое голубое платье немного смущало девушку: облегая фигуру, оно делало ее похожей на сильфиду и в то же время подчеркивало изящные линии начинавшего наливаться зрелостью тела.
Теперь, когда вдали от отчима Арабелла избавилась от прежней скованности, ее болезненная хрупкость больше не бросалась в глаза, а уверенность в себе сделала ее выше ростом. Не изменились только глаза, огромные на маленьком личике с белоснежной кожей.
Именно ее кожа привела маркиза в восторг. Нежная, как лепесток магнолии, она была просто восхитительной на фоне голубого платья девушки и ее золотых волос.
Арабелла присела в почтительном реверансе. Маркиз ответил поклоном в лучших придворных традициях и склонился к ее руке. Ощутив прикосновение его губ, девушка на мгновение замерла, но в это время Тернер доложил об обеде, и маркиз, отпустив ее руку и церемонно предложив свою, повел ее к столу.
Атмосфера за обедом была менее оживленной, чем за завтраком. Порой посреди разговора вдруг воцарялась странная тишина: Арабелла и маркиз смотрели в глаза друг другу, и в этот миг им не нужны были никакие слова.
Когда после обеда они остались в библиотеке вдвоем, девушка неожиданно почувствовала себя не в своей тарелке.
– Пожалуй, мне лучше вернуться к Бьюле, – неуверенно сказала она.
– Разве вы не оставили с ней горничную?
– Конечно, оставила. Роза сидит в гостиной, а дверь в спальню Бьюлы всегда немного приоткрыта.
– Тогда вам не о чем беспокоиться. Если бы понадобилось ваше присутствие, вам непременно дали бы знать, – сказал маркиз, не спуская глаз с устремившейся к книжным полкам Арабеллы. – Вы избегаете меня, Арабелла? – спросил он и, не дождавшись ответа, прибавил: – Я хочу знать.
Когда молчать дальше стало невозможно, девушка с робкой улыбкой ответила:
– Мне кажется, я чувствую себя немного скованно потому, что мы с вашей светлостью одни.
– Вы никогда не обедали с мужчиной?
Арабелла покачала головой.
– Значит, мне оказана великая честь быть первым. Ну, разве не замечательно встретить столь прекрасную, сколь и неискушенную молодую особу?! Признаться, я и не верил, что в мире существуют женщины, подобные вам.
– Наверное, существуют, но только не в Лондоне! – вспыхнула Арабелла.
– Почему вам так претит светское общество? – поинтересовался маркиз. Было видно, что гнев девушки его забавляет. – Может, в вас говорит зависть? Вот уж напрасно. Уверяю вас, Арабелла, ни одна из признанных великосветских красавиц и мизинца вашего не стоит.
– По-моему, милорд, вы просто смеетесь надо мной.
– Боже милостивый! Вы мне не верите?! Разве вы никогда не смотрелись в зеркало? Да вы же красавица, Арабелла. Пленительная! Несравненная! Одного вашего появления в Карлтон-Хаусе было бы достаточно, чтобы свести с ума его высочество принца-регента. Ну не преступление ли, что вы заперты здесь, где настоящую красоту могут оценить разве что местная деревенщина да ваш покорный слуга?!
Ничего не ответив, Арабелла снова повернулась к книжным полкам.
– Подойдите ко мне, Арабелла, – приказал маркиз. – Я устал беседовать с вашей спиной. Прошу вас!
Немного поколебавшись, Арабелла сочла за лучшее повиноваться и медленно отошла от полок. Пламя свечей играло в золотистых волосах девушки, изящные складки одежды подчеркивали ее хрупкость и грацию. Не дойдя до маркиза, она в нерешительности остановилась и бросила на него встревоженный взгляд. Глаза их встретились, и на этот раз, пренебрегая правилами этикета, отвернулся маркиз.
– Вам лучше уехать отсюда, – внезапно сказал он.
– Уехать? – в недоумении переспросила девушка.
– Да, да, уехать. Домой или куда-либо еще. – Голос маркиза звучал хрипло. – Вам нельзя здесь оставаться.
– Почему? Разве я чем-нибудь провинилась? Нет, я не могу уехать!
– Вы сделаете, как велено, – не глядя на Арабеллу, проговорил маркиз. – Я распоряжусь насчет экипажа.
– Но почему? Почему вы так говорите? – взмолилась девушка. – Я чем-то вас обидела? Или что-то сделала не так? Да поймите же, я не могу вернуться домой!
Голос девушки дрогнул, и маркиз посмотрел на нее.
– Как вы думаете, – сказал он, – я смогу оставаться с вами под одной крышей и не пожелать вашей близости? Мне ничего не стоит завести интрижку с женщиной, искушенной в жизни и знающей, что она делает, а вы слишком молоды и невинны, чтобы я посмел оскорбить вас своими домогательствами! Да, как мужчина, я страстно хочу вашей любви, но, как порядочный человек, понимаю: вы не для меня!
