— Но почему она не убила меня там, когда зеркало разбилось? — пробормотала я задумчиво. — Я же была совершенно в её власти.
Мужские пальцы прошлись по плечу и знак на нём вспыхнул от этого прикосновения, усиливая и без того пронзительные ощущения.
— Анам! — догадалась я.
Кир кивнул.
— Думаю, она хотела, чтобы ты была инициирована магией этого мира.
— И теперь, когда я получила анам, я для Катлин вообще лакомый кусок?
— Ты не только анам получила, — напомнил Кир. — Ты также избрана Безликой.
— Это ты про тот ритуальный танец?
Снова кивок.
— Его могут танцевать только эйвы. Прошедшие посвящение. Но они не вступают в брак, то есть если бы ты была эйвой, ритуальный кубок отверг бы твою кровь. Но ни того, ни другого не произошло.
Загадок всё больше и больше. Надеюсь, в Храме мы хотя бы частично найдём ответы на них.
* * *
В моём понимании Храм — это что-то величественное, торжественное, сверкающее белизной стен и золотом куполов…
Нагшасский Храм, или праХрам Безликой превзошёл все ожидания, в то же время, не вписываясь ни в одно из моих представлений о храмах.
Прежде всего праХрам удивил простотой и строгостью линий. Цвет стен и колонн — кипенно-белый, почти голубой. Высокий, кстати, и колонны тоже высокие. Никаких украшений и архитектурных изысков — статуй, барельефов, золотой отделки… И в то же время несмотря на строгость и простоту линий возвышающаяся надо мной конструкция поражала воображение и вызывала трепет. Здание можно было бы с лёгкостью принять за старинную постройку в странном смешанном стиле, включающую эклектику древней Греции и древнего Египта, если бы не белизна стен и не огромные, каждый размером со стог сена, юрко-бирюзовые кристаллы, что парили вокруг окружённой колоннами конструкции. Зрелище умопомрачительное!
А ещё здесь были кошки. Буквально повсюду. Чёрные, белые, серые, рыжие, двух и трёхцветные, все неизменно в золотых ошейниках и с подведёнными золотом глазами. Гордые, исполненные чувства собственного достоинства, какие-то неземные хищницы неспешно прогуливались по аллеям, сидели, изящно обвивая лапки хвостами на каменных постаментах. И при этом характерного кошачьего запаха не было! Вот совсем не было!
Беська немедленно смешалась со своим родным прайдом и мне стало казаться, что кошка раздвоилась, нет, растроилась. То есть я хотела сказать, раздесятерилась. Теперь она наблюдала за мной с двух постаментов, с нескольких увитыми лианами скамеек и даже с деревьев.
Я, признаюсь, забеспокоилась — мы, когда обратно полетим, «свою» узнаем?
Кир заверил, что, если не мы, так она нас узнает. Рассказал заодно, что кошки, которых здесь искренне считают жрицами богини (и без легенды о том, что во времена, когда боги жили среди людей, Безликой больше всего нравилось оборачиваться в кошку, конечно, здесь не обошлось) живут только на территориях праХрамов и монастырей. Даже Верховная эйва была удивлена, когда одна из жриц покинула, так сказать, рабочее место и «переехала на ПМЖ» к сыну лорда Нагшаса…
Это известие ввергло в недоумение. Так получается, дара, как такового, не было? Просто истолковали, как им всем было удобно поведение одной маленькой кошки? Эм… а как тогда богиня будет отвечать на наши вопросы и память мне вернёт? Тоже какой-нибудь знак подаст? Нет, конечно, наверное, у них есть профессиональные толкователи этих самых знаков… Только это всё ж таки не то.
— Майя, — Кир обнял за плечи, развернул к себе. — Ты напряжена. Ты не хочешь вспоминать подробности вашего знакомства с Катлин? Если это неприятно тебе, я пойму. В конце концов, главное мы выяснили.
— Не совсем, — покачала я головой.
Внимание и забота Кира были такими правильными, такими естественными, что у меня вдруг сердце защемило. Сказалась, наверное, эта пробуждающаяся ведьмовская чувствительность, но Кир прав: как вспомню своё попадание, так вздрогну. Потому что как ножом по сердцу, и в глазах щипать начинает и даже эта стерва Катлин тут ни причём. Просто сейчас так остро всё переживается, а ведь, если я не ошибаюсь, мне в процессе «возвращения памяти» предстоит свой родной мир вспомнить, притом ярко так, как и всё в этом состоянии. Сейчас даже самый невзрачный булыжник поражает своей суровой, неброской красотой, а что до парящих бирюзовых кристаллов, на них вообще смотреть больно…
Вместо того, чтобы продолжить, всхлипнула, порывисто прижимаясь к Киру. Да что за чёрт! Ну вот сама себя не узнаю…
— Майя…
— Я просто, — собравшись, всё же продолжила: — О папе с мамой всё время думаю. О братьях. О бабушках, дедушках, о дядьях, — я шмыгнула носом.
Кир прижал к себе. Поцеловал в волосы.
— Поэтому я и настаивал, чтобы мы как можно быстрее пошли в праХрам, казачка. Если моё предположение верно, и ты — эйва, то есть избранная богиней, думаю, ты сможешь связаться с родными.
— В смысле… как это «связаться»? Письмо отправить? — с недоумением переспросила я.
— Нет, поговорить, — поправил меня Кир. — Увидеть их.
— Но… как это возможно?
— Увидишь.
Я с сомнением оглядела себя. На мне голубое, расшитое розовыми и красными цветами платье, из похожей на атлас, но не липнущей к телу ткани. С широкими рукавами, что придаёт ему сходство с кимоно. Волосы я заплела в косу и повязала голубой, в цвет платья лентой, расшитой бисером и жемчугом. Из всех нарядов первой леди Нагшаса этот оказался самым скромным. Я вообще хотела в узкие брюки и кожаный жилет облачиться, Кир, оказывается ещё в первый день хм, знакомства для тренировок мне заказал, безошибочно определив, что, когда я за его тренировкой наблюдала, мной не только праздное любопытство руководило. Опять же, заметил, что мне кинжал приглянулся. В общем, лорд Нагшаса как выяснилось, умел складывать два и два. Но всё же в праХрам попросил надеть платье. Я хмыкнула и буркнула, что в чём-то храмы во всех мирах одинаковые.
Но как родителям объяснить этот маскарад?
Бросила взгляд на Кира и хмыкнула. Нереально хорош. В длинном, развевающемся синем камзоле из похожей ткани, брюках в тон… Золотые узоры оттеняют смуглую кожу, разноцветные чешуйки на лице и шее так и переливаются перламутром. Умопомрачителен!
Но вот стоило представить, как знакомлю нагшаса с родителями по их межмировой божественной связи и не выдержала, хихикнула.
Хотя при таком раскладе на моё платье точно никто внимания не обратит.
Глава 40
— Вне всякого сомнения, леди — эйва, — торжественно объявили Верховная эйва. Причём говорила она Киру, но её выразительный взгляд был направлен на меня. — То есть не эйва, конечно, учитывая, хм, все обстоятельства, но… подтверждаю, что благословение богини налицо, мой лорд.
Смущённо кашлянув, я опустила взгляд на анам на своём плече: маленькую чёрную кошку, выглядывающую из-под закатанного рукава. Уж лучше на кошку пялиться, чем краснеть под строгим взглядом Верховной, ага. Анам хотя бы в краску не вгоняет.
