— И действовали очень слаженно, — подтвердила я. — Такое ощущение, что подозревали в растрате силы уже давно, и думали, как извлечь из этого выгоду… Кстати, а почему они считали, что анам Катлин не поможет? Не защитит от беременности?
Кир нахмурился.
— Анам — дар Безликой всем женщинам, — сказал он. — Драгоценный дар. Это связь с самой богиней. По сути, это мощный магический артефакт, — он покосился на чёрную светящуюся кошку, выглядывающую из-под рукава футболки. Беська мягко ударила светящуюся морду лапой, и та тут же спряталась. Зато вместо морды показалась светящаяся лапа и попыталась достать Беську, что в обще-то непросто, потому как лапа-то — нарисованная!
— Анам даёт здоровье, молодость, долгую жизнь, — продолжал Кир. — Но расходовать его силу — святотатство. Это всё равно, что воровать у самой богини.
— Как залезать в карман, будучи в гостях, — поняла я.
— Вот именно. Катлин, скорее всего расплатилась силой анама с демоном, — покачал головой Кир.
— И это не самое ценное, что она ему подарила, — не удержалась я.
— Свой дар обратно богиня не забирает, но сила анама слабеет.
— Что логично, — вздохнула я.
— Устала?
— Есть немного.
— Тогда полетели домой.
— Если удастся откосить от общественных работ, — фыркнула я.
От мытья полов и отливания свечей откосить удалось. На этот раз, по-крайней мере. Верховная эйва была настолько впечатлена нашими с Киром драными джинсами и футболками с ниндзя-черепашками (нагшас свою тоже разукрасил), что отпустила сразу. Хоть и ждала в соседнем зале, должно быть, специально, чтобы дать нам возможность одухотвориться трудом, о чём красноречиво свидетельствовали также стоящие поодаль щётки и вёдра с водой.
Судя по лицу Верховной, она решила, что мы всё это время сражались с монстрами с риском для жизни.
А я поняла, что чувство юмора у Безликой есть.
Сюда мы летели на Тите, причём я сидела перед Киром, перекинув ноги через его бедро, — а как ещё летать на грифоне в этом кимоно?
На обратной дороге, к моему удовольствию, можно было лететь по-человечески, о чём я Киру и сообщила, когда вышли из праХрама.
— По-человечески — это прижимаясь ко мне грудью и с казацкой песней? — невинно уточнил Кир, вспомнив моё по пути сюда: «С вами грифоньи авиалинии, с нами безопасно, страстно и под музыку! Счастливого и приятного полёта!».
— По-человечески — это значит быстро! — вспыхнула я.
— Ну смотри, сама напросилась, — пообещали мне.
— Мне показалось, или ты мне угрожаешь?
— Всякое может быть, — развёл руками зеленоглазый. — Но, если обещаешь не падать, научу управлять грифоном.
— Если?! Да ты издеваешься! — ткнула его кулаком в плечо к вящему шоку проходящих мимо эйв.
Кир засмеялся и обнял меня за плечи.
— Только при кровных так не делай, ладно?
— Думаешь, что бросятся на твою защиту?
— Хуже, — усмехнулся нагшас. — Будут всем рассказывать, что жена меня бьёт.
…Тит ожидал в храмовом саду и выглядел вполне довольным жизнью. Ещё по дороге сюда я опасалась, что меня снова от полёта «вштырит», как прошлый раз, но, к счастью, зря волновалась. Лёгкая эйфория, конечно, была, но не до потери контроля и чистого экстаза.
К тому же это новое, пронзительное восприятие мира чуть притупилось после… после того, как я нагшаса практически изнасиловала. Ладно-ладно, просто соблазнила. Хотя его и не нужно было соблазнять.
Но всё же на обратной дороге я с досадой (ладно, ладно, почти с досадой) вновь почувствовала знакомое и очень постыдное желание… петь и незамедлительно сообщила Киру, что держусь из последних сил, но, похоже, знаю, как с этим бороться.
Судя по тому, как уверенно (и незамедлительно! вот она, нагшасская реакция!) Кир положил мою ладонь себе на… наглядное подтверждение, что он всеми частями тела за моё пение, понятно было, что догадалась о способах борьбы, то есть одном способе, очень и очень эффективном, не только я.
Кир коротко свистнул, после чего Тит пошёл на снижение, а я поняла, что к этому самому способу собираются прибегнуть незамедлительно.
Глава 45
— Держишься? — спросил через плечо Кир.
— Руками и ногами, — заверила я его, с усилием оторвав взгляд от ртутной, в лучах заходящего солнца поверхности под нами. Мы же туда? Правда, туда? На это дивное озеро? Юху-у!
В следующий же миг грифон сложил крылья и камнем понесся вниз. Я захлебнулась восторгом! Глядя, как зеркальная гладь несётся прямо на нас со скоростью ветра, я завизжала, к явному удовольствию зеленоглазого.
Тит рывком расправил крылья над самой водой, застывая в воздухе, а потом сделал петлю! Мамочки! Меня приподняло и ощутимо усадило в седло. И, если бы я не держалась за нагшаса… нет, я знаю, что Кир никогда не позволил бы мне упасть, но выброс адреналина был просто сумасшедшим!
Прежде, чем спикировать на белоснежный берег, мы ещё несколько раз взмывали к самым небесам, скользили по невидимой спирали вниз, проваливались в воздушные ямы, носились наперегонки с ветром. И я визжала! Мамочки, как же я визжала! Боевой клич целого племени взбесившихся дикарей отдыхает, буквально! И Кир смеялся! Прямо раскатисто хохотал, гад! И пускал грифона в ещё более быстрый, стремительный, безумный полёт!
Вот это была скорость! Даже не так! СКОРОСТЬ!!!
Полёт! Волшебный! Бешенный! Безумный!
Только мы, только Тит, только небо, что то и дело оказывается у нас под ногами, только бьющий в лицо ветер! Мой оглушительный, полный восторга и радости визг, смех зеленоглазого и… недовольное ворчание из левой сумки, свидетельствующее о том, что Беська нашей общей радости не разделяет.
Когда я на покачивающихся ногах и не без поддержки Кира обошла Тита, испытывая непреодолимое желание поблагодарить грифона за аттракцион, показалось, что Тит смотрит на меня с укоризной.
— Бедненький, — принялась я чесать там, где по логике, должно располагаться ухо. — Ты совсем загонял бедную птичку, — укоризненно сказала я, обернувшись на Кира.
Грифон же, словно всё понимал, состроил такие глазки, что даже котику из Шрека далеко.
Кир засмеялся.
— Это он из-за тебя обиделся.
— В смысле? Громко кричала, да? — я принялась чесать и наглаживать с ещё большим усердием. — Прости, милый! Я эмоциональный экстраверт, это не лечится. Когда мне хорошо, я всегда кричу, — сперва ляпнула, потом поняла, что ляпнула. И, что логично, вспыхнула до самых корней волос. Кир, конечно, говорил, что дома у него эта их магическая звукоизоляция, но всё равно вдруг стыдно стало от некоторых воспоминаний.
