– Хм… верно. Можешь, когда хочешь!
Забегая вперед, оказалось, что крест делали в кладбищенской мастерской. Ребята тоже удивились, но им позвонили и попросили сделать крест именно такого размера. А потом и оплату привезли, наличкой…
Кто принес?
Да, мужик какой-то, кто его там разглядывать будет, кому он нужен? Никто и не разглядывал. И камеры его не засняли. А и засняли бы, что толку? Вряд ли убийца пошел бы сам, скорее, послал бы кого-нибудь постороннего, да хоть и человека с улицы, а сам проследил за ним.
– Сейчас я, минуту.
Ирина никого не знала, но Коля явно нашел знакомых. Подошел, пообщался, дал послушать запись…
Может, и заслуги себе припишет. Ну и пусть.
Вернулся Коля через пять минут и, выдав деньги, отправил Ирину в ближайший ларек. За чем-нибудь съедобным, желательно не ядовитым. А то купишь так беляшик на улице, потом всю его родословную помянешь…
Ирина спорить не стала, сходит, не переломится, а еще сытые мужчины разговорчивее голодных.
И верно. За перекусом речь зашла и о церковниках, которые ее интересовали.
– У нас в области архиепископ, – пояснил Ирине один из мужчин, активно пережевывая гамбургер. – А хочется ему митрополитом быть. Для этого ему надо там какие-то преференции…
– Вроде как в игре? Накопил бонусы – пожалуй на другой уровень?
– Да, примерно так. А тут такое происшествие. Не скроешь, и до патриарха дойдет. Какие там повышения, голову б не открутили.
– Ну, голову-то вряд ли открутят.
– А перевести куда и разжаловать могут. Был ты у нас епископом, а будешь в тьмутаракани коровам проповедовать, – фыркнул кто-то. – У них в этом отношении не хуже, чем у нас. Дан приказ – иди и молись.
– А приезжали-то они зачем?
– А хрен их знает, – откровенно ответил тот же товарищ с гамбургером. – Вот как хочешь… прошлись вокруг, преподобный или как там его, нам на мозг покапал, мол, найдите обязательно, паренек телефоны оставил, мало ли, что потребуется.
– А третий?
– Чего-то ходил, смотрел… на расстоянии. Потом ушел вместе со всеми.
Ирина задумалась. Интересно складывается…
Получается, в церкви тоже что-то вроде полиции есть? Хотя чего тут удивительного? Любая структура рано или поздно обрастает подобными полезными вещами. Сначала для внутреннего пригляда, потом для внешнего.
В любом случае не хотела бы она им на глаза попасться.
– А дело заберут?
– Ага, скорее всего в СК. Жалко?
Ирина покачала головой.
Чего ей жалеть? У нее свои вопросы и свои задачи. А без преступлений века обойдемся. И целее будем, и спокойнее…
Героем-то на них точно не станешь, на этих вековых преступлениях. А вот трупом или крайним – запросто.
Вечером она отправилась по своим делам. А именно, в тот дом, где жила Прасковья Никитична.
Двор был спокойным, ничего не напоминало о случившейся недавно трагедии… Нет, за дверью, за которой нашли Николая Петровича, слышался какой-то шум.
На ловца и зверь бежит?
Ирина постучала костяшками пальцев.
Ждать пришлось недолго, дверь открылась. На пороге стояла женщина лет пятидесяти, круглолицая и симпатичная. Чем-то она Ирина напоминала украинку.
Брови такие… Вот хоть Солоху играть запускай! Постаревшую, но не утратившую способность сажать мужиков и чертей в мешки.
– Добрый вечер, – поздоровалась Ирина. – Лейтенант полиции, Алексеева Ирина Петровна.
– Добрый вечер. Наталья Николаевна.
– Не Гончарова? – не удержалась Ирина.
– Нет, Слуцкая. – Но женщина тоже улыбнулась. Хотя и сдержанно.
– Простите… Вы – супруга Николая Петровича?
– Да.
– Могу я с вами поговорить?
– Да, конечно. Проходите.
В домике было уже чисто. Прибрано, обои со стен ободрали, рулоны в углу лежат, потолок побелен заново…
Ремонт?
– Давно пора было эту халупу продать, – перехватила Иринин взгляд женщина, – да Колька против был. А сейчас я ее уж точно продам.
– Да… Я бы тоже ее продала на вашем месте, – покивала Ирина.
Наталья Николаевна пожала плечами.
– Только о горе не надо, хорошо? Так получилось, что ж теперь? Жизнь продолжается, для детей надо жить, для внуков.
– Да какие внуки? Вам в таком возрасте еще и самой не поздно, – польстила Ирина.
Расчет оказался верным, женщина расплылась в улыбке и стала действительно выглядеть лет на десять моложе.
– Да ладно уж!
– Неужели вам зеркало то же самое не говорит?
Вторая улыбка была искренней первой. И Ирина заподозрила, что кто-то у вдовушки уже был.
Ну, так что ж. С алкашом, пусть он и пьяница, жить сложно. Нечестно так? Надо его было выгнать, а самой нового найти?
Всех обстоятельств Ирина не знала, вот и судить не собиралась. Да и не это ее интересовало.
– Скажите, Наталья Николаевна, а вы ведь тут с детства жили?
– Да. Я вашим уже рассказывала…
– Расскажите, пожалуйста, еще раз… Прасковью Никитичну вы знали?
– Бабу Пашу-то? Еще как знала.
– Что вы можете про нее сказать? Впечатления, мнение… что угодно!
Наталья Николаевна махнула рукой и полезла в шкаф. Достала оттуда электрический чайник, конфеты, пряники.
– Ладно. Работать сегодня не получится, давай посидим, поговорим. Знала ли я тетю Пашу? Не могу сказать, что ее вообще кто-то знал. А сейчас уж и живых не осталось, небось.
– А дочь ее?
– Вот уж кто свою мать хуже всех понимал, так это Клавка. Но тут тетя Паша сама виновата была.
– Почему? Избаловала?
– Ну, можно и так сказать…
Ирина сложила руки, показывая, что скажите, пожалуйста! Интересно же!
– Вы, молодые, сейчас в такое и не поверите.
– А во что такое надо поверить? – поинтересовалась Ирина.
– Да ведьма была тетя Паша. Понимаешь, ведьма.
Ирина аж рот открыла.
Она собиралась разговор наводить исподволь, а тут все на тарелочке! Кушай, не обляпайся.
– Настоящая?
– Да уж не игрушечная. Кстати, и слово это она не терпела.
– Почему?
– Говорила, глупое. Импортная чушь нанеслась, а мы и повторяем попугаями. Она себя ведуньей называла. Потому что ведала. Знала что-то, что другим неведомо. Ну и могла многое.
