В само недостроенное здание Ирину не тянуло. Но в домик? Со страшной силой.
Только вот дверь оказалась закрыта. На большой висячий замок.
– Странно как-то, – заметил Дима.
– Что именно?
– Ну смотрите, стройка три года назад подохла?
– Да.
– Забор наполовину обрушенный, а вот замок – новенький. Аж блестит…
Ирина пригляделась.
Действительно, так и не обратишь внимания, кто там приглядывается, но замок действительно свежий. Не заржавленный, как можно бы ожидать.
– А петли? – вслух подумала она.
Раньше дверь закрывалась на врезной замок, это было видно. А потом сверху кто-то прибил две петли и повесил навесной. Да не тот, который пальцем сковырнуть можно, а надежный, основательный…
Кстати, ничем не рискуя. Вряд ли сюда кто явится, кроме бомжей…
– Что делать будем? – посмотрел Дима.
Ирина знала, что надо делать. Оповестить старших по званию, вскрыть, составить протокол… угу. Только обоснование – никакое. Я тут сердцем чую – неладное что-то!
Что ей скажут на это? Ничего хорошего.
Значит, вопрос стоит иначе. Как бы попасть внутрь и посмотреть, а уж потом…
Это Ирина и озвучила своим товарищам по «везению». Мужчины задумались. Выручил Сергей.
– Ну-ка, минутку…
Действительно, зачем вскрывать замок? Если можно аккуратно достать из кармана плоскогубцы, подцепить гвозди и выдернуть их в несколько секунд? Дерево-то старое, трухлявое…
Замок так и остался висеть в петлях, только вот одна из них раскачивалась совершенно свободно. Ирина подергала дверь – и та приоткрылась.
– Смотрим быстро, – решила она.
Взгреют ее за эту авантюру. Но победителей не судят, если что, а чутье просто вопит…
Ирине стоило громадных усилий не направиться прямиком к большой русской печке. Вот хотелось ей туда залезть – удержалась, кивнула Игорю.
Тот и полез.
– Опа! А это что такое?
– Соль или сахар? – грустно пошутила Ирина, понимая, что вряд ли. Зачем кому-то хранить в печке такое количество соли? Вот совершенно незачем…
Ирина вздохнула и потащила из кармана телефон.
Что-то ей подсказывало, что завтра ее вообще из отдела не отпустят, чтобы больше ничего не нашла.
Отдел по борьбе с наркотиками себя ждать не заставил.
Приехали, потерли руки, опросили Ирину и остальных – и буквально выпнули патруль обратно на улицы. Идите, ребята, работайте дальше. Еще что найдете – не стесняйтесь, мы приедем. А пока топайте, не мешайте дядям звездочки зарабатывать.
Ирина спорить не стала, порадовалась, что легко отделалась, и отправилась дальше. Уже по третьему адресу.
Мужчины с ней не спорили. Неясно, по какому принципу она отбирает эти адреса. Но ведь работает? Хотя сама Ирина сказала – мол, тут проходила, там слышала, на этот посоветовали обратить внимание…
Мужчины согласились и пошли обращать.
Третьей почему-то Ирине понравилась квартира. С пометкой (УДО).
Старый фонд, старый дом. Примерно на восемь квартир, небольшой двор, скамеечка… Вот и нужная квартира.
Ирина позвонила раз, второй…
– Да вы стучите сильнее. Пьет он, охальник! – Старушка, которая выглянула из двери напротив, выглядела типичным «божьим одуванчиком». Но засекала любое движение не хуже радара. Эх, побольше бы таких бабушек! Незаменимые они в работе участкового! Невероятно полезные. И знают все, и поделятся своими знаниями с громадным удовольствием, только правильный подход к ним найди. Не люди, а сущий клад.
– Здравствуйте…
– Анна Матвеевна. Прохорова я.
– Здравствуйте, Анна Матвеевна, – вежливо поздоровалась Ирина с бабушкой. – А у нас вот профилактический рейд. Праздники на носу, сами понимаете…
– А чего тут не понимать? Витька, ирод проклятый, как нажрется, так буянит, а водку он не жрет только если денег нет, – вздохнула бабушка. – Когда уж он допьется да сдохнет, сволочь такая? И мать довел, и отца, и сам по пьяни себе жизнь поломал…
Ирина навострила уши. Выяснилось, что Витька, пользуясь бабушкиным выражением, был буен во хмелю. И его тянуло на подвиги. Вот по пьянке и покалечил собутыльника. Отсидел, мать его за это время умерла, а отец жив остался, он к себе сыночка и прописал. Вместе квасили. Потом у старика печень окончательно померла, потянув за собой владельца, а Витька вот остался и отравлял соседям жизнь.
Управы на него, увы, не было. Участковый заходил, проводил беседы, но… Кто б эти беседы еще по пьяни помнил? Уж точно не Витька. С такими особями надо беседы проводить иначе – дрыном по хребтине, да почаще, да со сменой инструмента воспитания…
И орал он, и чертей ловил, и за соседями гонялся, и… Скучно никому не было. Это – факт.
– А он один пьет – или нет?
– Раньше один пил, а недавно к нему дружок заявился, – махнула рукой пенсионерка. – Здоровущий такой, весь в наколках… Вдвоем квасили. Правда, тихо.
Ирина придавила звонок на несколько минут. Ответа по-прежнему не было.
– Не помер бы он там, болезный, – забеспокоилась Анна Матвеевна. – Погодите минуту, ребята.
Ребята послушно ждали.
Бабушка нырнула к себе в квартиру и зашебуршала там, как мышь под веником. А потом вынырнула обратно с ключом!
– Вот!
– Это…
– Это мне еще Витькина мать давала, на всякий случай. Вот и пришел час-то…
Ирина только вздохнула. Может, ей повезет, и там не будет очередного трупа? Увы. Она уже поняла, что сегодня ей везет исключительно в обратном смысле.
Витька был жив. Пьян вусмерть, но жив. А чего ее тогда сюда тянуло? Вот зачем?
Ради этого орангутанга? Который нажрался до потери человеческого облика и спит мордой на столе. Нет, не в салате, салат – это буржуйская роскошь. Скатерть – тоже. Просто спит сидя на стуле и уткнувшись лицом в стол.
Вот ради него она сюда и пришла?
Анна Матвеевна об этом не думала. Она просто прошла в квартиру, подняла за отросшие нечесаные патлы голову алкаша, вгляделась.
– Рыло пьяное… чтоб ты от белой горячки подох!
И отпустила мужика. Тот послушно ткнулся носом обратно в стол. Под таким наркозом с него шкуру можно было снимать – не поможет. А что – поможет?
Ирина прошлась по квартире. На этот раз ее тянуло под стол.
– А что это такое? Анна Матвеевна, подойдите сюда, пожалуйста?
– Да?
– Вы видели, что я нашла эту сумку под столом и ничего в нее не подкидывала?
