Ирина благодарно кивнула.
– Это даже не совсем мавка. Это хуже. Если у меня сил не хватит справиться, бей ее крестом, святая вода у тебя с собой есть?
– Две минуты, сейчас до машины добегу. И церковные свечи есть, не то барахло, которое продают по рублю, а настоящие…
– Тащи. Христианская символика для них что крапива. Хоть отпугнешь.
– Как я узнаю, что вмешиваться надо?
Ирина фыркнула.
– Не перепутаешь.
Вот и околица деревни. Место, где терялись следы детей. И ведь не к реке они пошли, нет…
Ирина осмотрелась вокруг, махнула рукой людям.
– Отойдите и ближе чем на двадцать метров даже не подходите. Ясно?
Народ закивал.
– Я прослежу, – рыкнул Кирилл.
Ирина подумала про пастушью овчарку и стадо баранов. Ну, тут пастуший волк…
Девушка помедлила еще пару минут и подобрала ветку. А потом принялась чертить круг, заключая в него себя и куколок. И знаки нарисовать не забыть. Те самые, старые, которые уж и не помнят почти…
Солнце, огонь, одолень-трава, громовое колесо – иначе не справиться.
А теперь…
Ирина достала нож. Самый обычный, с пластиковой рукояткой, купленный в свое время рублей за пятьдесят. Картошку им чистить было замечательно.
А сейчас…
Девушка положила перед собой первую куклу.
– От крови – к крови, от нави к яви, от Мораны к Живе…
Полоснула себя по пальцу, кровь закапала на куколку, больно… А что делать, если некоторые знаки только кровью рисуются? И больше ничем?
Ничего, надо вытерпеть, надо справиться. У Ирины было такое ощущение, что она тащит из воды бревно. Тяжелое, скользкое, гадкое, и надо его вытащить, надо не допустить, чтобы сорвались руки… И как же болит порез…
Вот и она, кажется… Ну, иди сюда, тварь!
Кирилл смотрел на девушку, которая стояла в круге на коленях и что-то шептала.
Что-то?
Этого заговора он не знал. Так ведь он и не специалист, чего уж там. Ирина явно знала, что делает… Откуда? Силу ей передать могли, а вот знания…
У нее тоже что-то в роду было? Или она нахваталась по верхам?
Нет ответа.
Кирилл и сам не понял, как это произошло. Но внезапно запахло тиной, речной водой, воздух словно сгустился, а потом на границе круга очутилась девушка.
Симпатичная, лет двадцати – двадцати двух, светловолосая, с пухлыми губами, красивая и притягательная. Любой мужчина повелся бы, там одна грудь роскошная… Только вот нос оборотня отлично чувствовал запах тины и гнили. Так от живого человека не пахнет, нет…
– Не тронь моих детей!
– Отдай что взяла – и не трону!
Ирина смотрела прямо на мавку. Та оскалила острые зубы. Не человеческие, даже не звериные, может, акульи? Да, вот на акулью пасть ее рот был похож больше всего, такие же острые треугольники клыков…
– Зачем тебе мои дети, ведьма?
– Зачем тебе человеческие дети, нежить?
– Я живая!
– Разве?
Ирина поднялась с колен, но куколка у нее была по-прежнему в руках. Нежить рассмеялась.
– Убьешь их?
– Могу куклу тебе отдать. Но взамен…
– Взамен?
Нежить сделала еще один шаг, оказываясь на самой границе круга. Ирина тоже сделала шаг к ней.
– Взамен уйдешь отсюда. Навсегда. Сделка?
– Сделка! – отозвалась нежить. И протянула руку. Зря, стоило бы помнить, что ведьмы с нечистью и нежитью не церемонятся. А иногда и с живыми тоже.
Ирина что есть сил вцепилась в склизкую холодную кисть и втащила мавку внутрь.
Вой раздался…
С тем же успехом ее можно было на костер затащить. Земля, на которой были нарисованы знаки, жгла нечисть хуже греческого огня, та просто оплывала…
– Ведьма проклятая!! – Крик не крик, визг не визг…
Мавка бросилась на Ирину.
И получила в лицо полную пригоршню трав, смешанную с крупной солью. Полынь, крапива, сон-трава, все это было куплено не только ради снятия чар. Но и…
Смешать с крупной солью, каменной, самородной, ей-то и досталось нечисти в лицо.
Вой был такой, что деревья дрогнули. Ирина поняла, что сейчас мавка попробует удрать, не считаясь ни с какой болью и ущербом, и кинулась вперед. Задержать, хоть ненадолго…
Ухватить за руку, свалить старым приемом, нечисть ты там или нет, а ноги у тебя есть – и мордой ее в землю. В громовое колесо!
Жри, тварь!
Вой стоял – деревья гнулись.
И все же Ирина понимала – не удержит. Сил не хватает, опыта, ей бы еще подучиться… Ну и пусть! Цепляться будет до последнего!
Не убью, так покалечу, тварь!
– Ну-ка, дай я ее!
Кирилл бестрепетно вошел в круг. И от души полил мавку святой водой. А потом еще и распятием принялся охаживать, как дубиной. Это оказалось последней каплей.
Существо взвыло и начало истаивать.
Минута, две, три…
Держать, только держать… Плевать, что руки жжет…
Кирилл нашел где-то сверток с соляно-травяной смесью и высыпал сверху. Часть соли и в порез угодила… зараза!! Чтоб ты здоровенький был!
Ирина чудом не взвыла в голос. Но держать оставалось недолго. Еще буквально минут пять – и на траве осталась только грязная лужица. И словно чей-то вой затихает вдалеке.
Ирина выдохнула.
– Кажется, все. Готова.
– А дети? – Кирилл протянул руку и поднял ведьму.
– Дети? А это уж вовсе просто. Где там родители?
Кирилл повернулся и кивнул.
Остановить мать, у которой похищен ребенок какой-то нечистью? Смешно! Тут разве что бэтээром пробовать надо. Четыре куколки легли в женские ладони.
– Идите. Они нагреваться будут, как будете к детям подходить, а как вспыхнут – тут и ваше чадо рядом.
Поляна вмиг опустела, даже зевак не осталось.
Ирина откинулась на руки оборотня.
– Все, готова.
– Она – или ты?
– Она – окончательно, а я еще оклемаюсь. И нервы тебе попорчу.
– Вот напугала-то, – проворчал оборотень, поудобнее подхватывая девушку на руки. – Дикобраза голым афедроном.
Ирина фыркнула.
– А то ж. Пожрать есть?
– И поесть есть, и пожрать…
Откуда-то неслись торжествующие вопли – нашли первую из пропавших девочек. Живую… И Ирина позволила себе расслабиться. Все хорошо, что хорошо кончается.
