– Она и так себя приговорила.
– Дура, я ж говорю… Жаль, род обрывается.
– Жаль, – искренне согласилась Ирина. Это она могла понять, у нее дед тоже жалел, что род оборвется. И Ирину просил, если муж будет не против, то хоть одному из детей дать ее фамилию. Пусть хоть так… кровь жива будет, род жив, остальное приложится. – Она к вам приходила, да? Потом, после того, как себя погубила?
– Было. Четыре раза, детей своих показывала. Живы хоть девчонки?
– Да. Успела я вовремя.
– А… она?
– Ушла. Навсегда.
Никифоровна выдохнула и даже как-то ссутулилась.
– Это хорошо. Зайдите, что ли, чая выпейте?
Ирина не смогла отказаться. Да и не хотела.
Чая действительно вдруг захотелось, крепкого, горячего, с медом. А раньше, под взглядами родственников спасенных девочек ей буквально кусок в горло не лез.
– Зайдем, – кивнула она. – Спасибо.
Обратно ехали молча.
Жалко было… И бабку, которая не смогла найти нужные слова, и внучку, которая сама свою жизнь погубила, и девчонок – тех хоть спасти удалось…
Но ведь останется на всю жизнь след. И сны сниться будут нехорошие, и от воды им бы лучше подальше держаться, а как еще на детях отразится? Это только кажется, что все можно вылечить, все можно загладить…
Нельзя.
С другой стороны, теперь друг у друга будут эти четыре девочки. Ближе родных сестер, связанные навьей нитью, связанные памятью и кровью… Что-то принесет им будущее?
Жалко было всех.
– Афигеть!
Люся смотрела на продуктовое изобилие в полном шоке. Это при том, что добрую треть Ирина оттащила Светлане Сигизмундовне.
А что? Ей столько не надо, а бабка все не впроголодь поживет. От денег она бы отказалась, а вот такую «спонсорскую помощь» примет.
– Откуда дровишки?
– Из лесу, вестимо.
Кирилл сгрузил мешок картошки и выдохнул. Он-то от всех этих солений-марений отказался наотрез. Отпихивался всю дорогу, четырьмя лапами. Нет – и отвяжись!
– Мы это за год не съедим!
– Экономить будем, – буркнула Ирина.
– Пойду, с комендантшей поговорю. Пусть в подвале, что ли, хранить разрешит…
– Давай, – кивнула Ирина. И потянулась за сковородкой.
Яичница – отличная штука. И плевать на холестерин!
Мистика не отменяет суровых трудовых будней, а если высказать начальству оправдание типа «мавок гоняла», получишь предсказуемый ответ: «Закуси – и за работу». Так что Ирина даже и не оправдывалась, получив на руки очередное дело.
А почитав его, и порадовалась, что не отпихивалась. Дело было – как раз по ее части.
Возможно, в советские времена и можно было баловаться взрывами на уроках. И никто детей в террористы не записывал. А вот сейчас…
Взрывпакет три придурка не на коленочке сварганили, они его купили, в чем и признались, наперебой размазывая сопли и слюни. Это ж не просто так понтоваться перед друзьями, это ЧП районного масштаба.
Может, не попади учитель в больницу, не возьмись за это дело Ирина, все и сошло бы с рук малолетним паршивцам. Но как получилось, так и получилось. И девушка с удовольствием думала, что – поделом.
Так что Ирине передали адрес торговца и попросили разобраться.
Что, как, правда или нет, торговал – или послал… Если что, этого точно будут раскручивать по полной программе. Торговля пиротехникой – это вам не памперсами торговать, там куча правил и инструкций, половину из которых этот ларечник нарушил!
Ирина проглядела адреса и отправилась в магазин пиротехники.
Магазин – это было сказано громко. Киоск.
Причем откровенно грязный, старый и обшарпанный. Такое ощущение, что начинал он еще в девяностые годы и с тех пор ни один хозяин его не покрасил.
Зайти внутрь?
Ассортимент на витрине, крохотное окошко для выдачи товара…
Клетка для канарейки. Закрытая.
Недолго думая, Ирина стукнула в соседний киоск, с шаурмой. Выглянула девушка лет двадцати – двадцати двух.
– Что закажете?
Ирина махнула удостоверением.
– Правдивый рассказ о вашем соседе.
Девушка погрустнела.
– А чего я? Я ничего…
– Вот ничего и не надо. Только объясните, почему закрыто? День вроде рабочий?
– Женька отдохнуть решил.
– Хозяин?
– Ага, хозяин, – покривилась девчонка. Ирина даже испугалась. Косметики на собеседнице было столько, что ей-ей, еще слой – и она бы отваливаться начала, как некачественная штукатурка. – Голь он перекатная, едва концы с концами сводит. И товар у него г…но!
Ирина кивнула. И выслушала печальную историю Ларисы.
Девушка пошла торговать шаурмой не от хорошей жизни. Приехала из деревни, закончила кулинарный техникум, ну и…
Куда устроиться? Куда ни устраивайся, а надо где-то жить, на что-то жить…
Кое-кто из Ларисиных товарок устраивался в жизни, а именно, выходил замуж. Лариса тоже принялась оглядываться по сторонам и положила глаз на Женю. Казалось бы, что такого?
Вы привлекательны, я чертовски привлекательна, чего терять время? Ты на мне женишься, я получаю мужа, прописку, жилплощадь, что получает муж?
Меня!
Понятное дело, муж в выигрыше, не каждый же день такое сокровище предлагают по себестоимости!
Женя, увы, оказался неприступен. Наверное, ему не понравилась перспектива делить любовницу с ее работодателем. Лариса сильно обиделась и с тех пор искала повод насолить парню.
А чего он? Брезгует?! Вот козел!!!
Торгует ли он пиротехникой?
Да, только дрянной и паршивой. А что? Вы у него что-то купили, или что? Урод он! И товар у него плохой! Вот!!
Чего его сегодня нет?
А и не будет. Денежка у него явно есть, здесь ему торговать в развлечение. Так что ходит как хочет. Вот…
Домашний адрес? Телефон?
Есть, чего только не найдешь у разозленной женщины, записывайте.
Что Ирина и сделала. И отправилась в путь. Искать Евгения по месту жительства.
И снова частный сектор. Правда, этот дом куда как поприличнее соседних. Явно на одну семью, с небольшим двориком, с хозпостройками, видно, что у хозяина деньги есть. И на сайдинг, и на пластиковые окна, и на новую крышу, и даже на высокий, в полтора человеческих роста забор.
Ирина хмыкнула и надавила на пимпочку звонка.
