– А с чего вдруг такая спешка? – Заподозрила подвох Дина, – ты ведь явно не собирался дарить это прямо сейчас? Наверняка назначил какую-то дату?
– Как трудно с очень умными и проницательными женщинами… – пожаловался Рус шутливо, но досада, сквозившая в его чувствах, была неподдельной, – да, я намеревался устроить целое представление на день влюбленных… девушки в этот день намного добрее. Но тут ты поймала этого урода… и все испортила. Одно дело, подарить дом мечты девушке, которая сама себе этого позволить не может… и совсем другое – дарить миллионерше.
– За это я тебя стукну. За такое мнение о себе. Мне все равно… сколько у меня денег, и какой подарок мне дарят. Пусть даже простой одуванчик… я ценю эмоции.
– Динь… ну что мне делать… если умом я это понимаю…и все равно хочу тебя удивлять и радовать такими вещами, о каких ты мечтала?
– Для этого тебе не нужно было ломать голову… – ее голос сорвался а подбородок задрожал… – просто прийти…
– Динь… – он вцепился в нее как утопающий в последнюю доску, прижал к груди, скрипнул зубами, – когда я увидел себя в зеркале… дал клятву, не подходить к тебе, пока все следы не исчезнут. Ну дурак… но иначе не мог.
– А я дала клятву, – вмиг обозлилась Дина, – никогда! Слышишь? НИКОГДА! Больше не разговаривать с тобой, не верить тебе и вообще не встречаться!
– Динь…
– А теперь сижу тут и радуюсь… – засмеялась она вдруг, ощутив, как исчезают, тают как льдинки под весенним солнцем последние сомнения, – что могу быть себе полной хозяйкой. Хочу – даю клятву… хочу – беру назад.
Последние слова она бормотала в плечо куда-то тащившего ее любимого мужчины, догадываясь что не зря он рассказывал про мечту о семье и детях.
Утро началось именно так, как она представляла себе в самых заветных мечтах. За окном сияло солнце, не бывающее в этом сумрачном городе неделями и даже месяцами. А по комнате плыл аромат кофе, Рус как все магистры имел тягу к зельеварению и потому бесподобно варил любые напитки. Как, впрочем, и супы. И значит он был где-то неподалеку… придавая всему остальному особый смысл и вкус. А раз уже сварил кофе, значит и все прочее успел… и это странно, ведь он и близко не жаворонок.
– Сколько же уже времени? – озадачилась Дина, нашла взглядом часы и не поверила собственным глазам.
А заодно и часам.
Врут.
Она никогда столько не спит… да и дел с утра задумано много. Но все же вскочила как по тревоге, оделась как солдат, за полминуты, и, прихватив волосы резинкой, отправилась изучать квартиру.
И сразу убедилась, часы в спальне верны, все остальные это подтверждали. Черт побери… как она могла так проспать? А ведь обещала Петровне приструнить ведьму.
Про Руса девушка не думала… точнее, старалась не думать. Сейчас он вполне может сказать, что должен срочно ехать, и исчезнуть на несколько дней… а ей останется утешаться собственным методом, представляя любимого шоколадом с миндалем. Ведь был? Так о чем страдать.
– Динь, – магистр выскочил навстречу из кухни, подхватил ее на руки, – надеюсь, ты не пойдешь на работу? Мы ведь договорились смотреть дом?
– Мне нужно к Петровне… – виновато шепнула она ему в плечо, пытаясь представить, как воспримет Рус совет считать ее зефиркой… или все-же соленым грибочком?
– Вместе заедем, – нежно поцеловав любимую, вмиг решил ее проблему магистр, – а сейчас иди умываться и будем завтракать. Я испек блинчики… ты небось забыла, что началась масленица?
– Ох… и правда забыла. Но зато Петровна никогда не забывает… значит сегодня привезет.
– Это твоя уборщица?
– Менеджер, – важно задрала нос Дина, засмеялась и ускользнула в ванную.
Жизнь начинала расцветать новыми красками.
К домику Петровны они подъехали почти в полдень, созвонившись и пообещав отвезти ее в офис, и она ждала гостей у калитки.
– Проходите, блинчиков отведайте, – суетилась польщенная заботой женщина.
– Позже, – мягко улыбнулась ей Дина, – сначала врагов разобьем, потом пир устроим. Где ее дом?
– Вон тот… некрашеный, последний в ряду, – опасливо шепнула старушка, – у нее и мать была злая и странная… всю жизнь в охране проработала. Тут прежде три организации рядом были, РСУ, гараж и лесосклад. Так она на лесоскладе… там ночью спокойнее всего, никто ведь не полезет через забор за бревном.
– Мы поедем, поговорим, – кивнул ей Руслан, – а вы пока собирайтесь.
Неприветливый дом из почерневших от времени бревен, не обласканный ни обшивкой, ни краской, казался живым и опасным. Шевелился нескончаемый поток бродивших по двору собак и кошек, мелькали в темных глазницах окон настороженными зрачками чьи-то морды, дружно каркала на голых осинах воронья стая.
Только людей нигде не обнаружилось, хотя Дина отчетливо ощущала, они были. Били по темечку застарелая злоба и презрение, будили интуицию прорывавшиеся порой вспышки острой, до скрежета, ненависти.
– По-моему все же ведьма, – огорченно сообщила Дина любимому и в этот момент раздался выстрел.
Вернее, сначала разом покрылось густой сеткой трещин лобовое стекло гелика, и потом в опущенные стекла прилетел грохот.
– Ложись, – рявкнул Рус, но Дина уже все сложила и поняла, ничем ей это не поможет. И ему тоже.
От второго выстрела стекло разлетится, а третий накроет их густой дробью. Сдать назад практически невозможно, колея слишком узкая, легко застрять. А пока они разворачиваются, их будет долбить и долбить невидимый стрелок.
И потому она наоборот, выпрямилась и послала в сторону дома самый мощный ментальный удар из всех, какие умела.
Дружно взвизгнули и завыли собаки, прыснули во все стороны коты и выпал из чердачного оконца старенький дробовик, с какими лет семьдесят назад ходили по разным производствам ночные сторожа.
– Звони в орден, – скомандовала Дина и с досадой поморщилась, обнаружив что разговаривает сама с собой.
Рус уже бежал к крыльцу, распихивая по пути скулящих собак. Девушка мигом выскользнула из машины и помчалась следом, радуясь что надела джинсы и зимние кроссовки.
Животные, чувствовавшие в ней так больно ударившего их человека тихонько рычали и торопливо расползались в стороны, встать на все четыре лапы пока не смог ни один пес. Повезло только котам, позвоночник у них намного короче и магии они получили соответственно меньше. А именно она и застопорила двигательный аппарат.
– Вот она, – рычал магистр, сбрасывая с чердака тощую женщину неопределенного возраста, – ворошиловский стрелок, блин. Спасибо патроны солью заряжены… но покалечить и этого хватит. И это не ее доброта… она давно из ума выжила и сама ничего зарядить не могла. Там старые запасы, видать дед был умельцем.
Он ловко спрыгнул минуя лесенку, замотал старуху в три покрывала, добавляя заклинаний и вызвал дежурного по ордену. А Дина сидела на колченогом табурете и печально рассматривала ящики, в которых копошилось не менее трех десятков тощих, разномастных котят.
