– Успокойтесь, – вдруг приказала гостья так жестко, словно это она была тут хозяйкой, а он простым дворником.
Артур недовольно поджал губы и молча вылез из машины. Давненько никто не разговаривал с ним подобным тоном, поэтому ни помогать ей, ни знакомить с прислугой он не пожелал.
Однако его помощь и не понадобилась. Экстрасенса высадил из машины ее муж, вежливая блондинка выпорхнула самостоятельно и замерла, явно ожидая действий начальницы. Ожидали и мужчины, следившие за ними из окон мощных джипов.
– Идите в дом и выпейте чаю, – оглянувшись на вытянувшихся слуг вслух приказала Дина, и вдогонку добавила им равнодушия и покоя.
Эмоции почти десятка людей, не спавших ночь и опасавшихся за свои места, не оставляли никакой возможности услышать то, за чем она сюда ехала. Все мгновенно стихло, последнее указание достало и водителя, и магиня, вздохнув с облегчением, прикрыла глаза, стараясь в буйстве сквозящих вокруг эмоций поймать особые, не соответствующие этому пасмурному, но мирному дню.
Хотя неплохо было бы сначала пройти по дому… но она помнила о машине. Симон минут пять назад сбросил по ней на телефон точные сведения. Красный понтовый Порше выехал отсюда вчера после обеда, но территорию поселка не покидал. И его визуальное отсутствие абсолютно ничего не значит, у этих олигархов достаточно закрытых гаражей, где можно спрятать хоть сотню машин.
Вскоре Дина забыла обо всех, и о муже, предусмотрительно державшемся на расстоянии и об недоверчивом хозяине и о коллегах из ордена, которые под предводительством пенька следили за нею из своих машин. Она словно растворилась в чужих чувствах, жизнях, заботах и радостях, взлетела над ними, озирая с высоты окрестности. И внезапно неясная пока тревога потянула ее куда-то влево, и Дина мгновенно вытянула руку, ловя направление.
– Рус, запоминай. – открывая глаза, утомленно шепнула мужу и пошатнулась от неожиданности, увидав вокруг себя голые черные кусты вместо светлых волн эфира.
– Запомнил, – муж подхватил ее на руки и почти бегом потащил к машинам ордена.
Сонечка ринулась за ними, позади бежал Артур, последним сообразивший, что останется в стороне, если не поспешит.
Маги торопливо пересаживались во вторую машину, освобождая место в первой для Дины и ее сопровождения. Бизнесмен втиснулся на заднее сиденье почти на ходу, оказавшись рядом с блондинкой, и хотел было спросить у нее, понимает ли девушка, что происходит. Но та глянула на олигарха укоризненно и прижала палец к губам, призывая к молчанию.
До перекрестка они домчались за считанные секунды, но, не доезжая метров двадцати, встали и Дина, велев ее ждать, отправилась вперед пешком. Шла, полуприкрыв глаза, пытаясь поймать направление, откуда шла тревога, и вскоре поняла, ее упорно тянет вперед. Машина вмиг оказалась рядом, повинуясь едва заметному знаку и до следующего перекрестка они снова мчались, как на пожар.
– Налево, – велела сидевшая на переднем сиденье магиня, едва водитель, притормозив, вопросительно покосился на нее. – Вон по той дороге… теперь не спеши… похоже, где-то здесь.
Выбор нужных ворот не затянулся, едва Дина, выйдя из машины, задумчиво замерла перед тяжелыми створками, откуда-то из глубины огромного участка донеслась отчетливая струйка страха. Отчаянного и безнадежного, но непреодолимого.
– Здесь, – заявила эмпат уверенно, – пока не подходите. Я их немного успокою.
– А потом пойдешь в машину, у нас стекла пуленепробиваемые, – твердо заявил Симон, стоявший в пяти шагах позади нее. – У них тут и автоматических систем можно ожидать… любят богачи рисковые игрушки.
Спорить Дина не стала, некогда. Пойманная струйка не исчезала, тянула живым магнитом в сторону густых зарослей туй и рядка декоративных елей. И потому, сев в машину, эмпат щедро отправляла в сторону внушительного особняка равнодушие и спокойствие. Пусть живущих в нем людей ничем не насторожит и не испугает кортеж машин, едущих мимо них по территории так спокойно, словно это не частный газон, а городская улица.
За елями открылась спортивная площадка, а дальше, в самом углу, несколько одноэтажных строений, собранных под одну крышу. Среди них угадывался крытый бассейн и русская баня, а между ними непонятно для чего предназначенные помещения. Возможно биллиард или бар – сходу не разберешь.
Струйка вела к дальней двери, и Дина сообщила об этом спутникам, осторожно бросая на уже хорошо ощутимых ею людей сонливость и бессилие. Полностью обездвижить их эмпат пока опасалась, мало ли чем заняты преступники в этот момент. А в том, что там именно преступники, сомневаться уже не приходилось. Слишком ярки и знакомы были эмоции… и мучителей и жертв.
Рус и Симон ринулись к двери как тигры, молниеносно и мощно, вмиг выбили хрустнувший промороженным металлом замок и ворвались в небольшой холл. Посреди синела маленькая купель, в стороны расходилось несколько дверей. «Какая-то сауна», – мельком определила влетевшая за мужчинами Дина и указала мужу на правую дверь. Они почти одновременно влетели в комнату срывая незапертую створку и замерли, изучая открывшуюся взглядам жуткую картину.
На широкой реечной скамье со спинкой, стоящей напротив входа, жались в кучку две испуганные донельзя девчонки. Яркие тряпки, надетые на них, были порезаны в клочья, по лицам размазаны слезы вперемешку с остатками макияжа. Волосы спутаны и местами опалены, на тонких руках и шеях синяки.
В центре помещения, больше всего похожего на предбанник, стоял низкий дощатый стол, загроможденный бутылками, банками и объедками. Справа от него удобно развалился в матерчатом шезлонге белобрысый парень лет восемнадцати, одетый лишь в широкие шорты. Его руки и спину покрывали красочные татушки, в ушах качались модные в этом сезоне колечки серег. В руках он вертел очень серьезный охотничий нож, и судя по истыканному столу, это была его любимая игрушка. Слева в таком же кресле сидел жгучий брюнет постарше, несомненно горных кровей, с недоброй, скучающей ухмылкой на жестких губах. На этом вообще не было одежды, лишь полотенце на бедрах. Да толстая золотая цепь на шее, терявшаяся в густой курчавой поросли.
Оба они пока не заметили вторжения, и Дина немедленно добавила им безразличия. И лишь после рассмотрела еще одну девушку, связанную веревками блондинку, лежавшую ничком на тянувшейся позади брюнета лавке. Разглядев новую пленницу Дина ощутила волну поднимающегося в душе неукротимого гнева. Девушка оказалась почти растерзанной, и смотреть на нее без боли не смог бы даже самый хладнокровный патологоанатом. Но она еще была жива и впервые в жизни руки эмпата дрожали от нетерпения, когда она бросала регенерацию с восстановлением.
– Папа? – разглядев кого-то у Дины за спиной неверяще прохрипела старшая пленница, и рванулась вперед, но тут же ойкнула и притихла.
Звякнула цепочка запертых на запястьях наручников, одних на двоих, зато протянутых через щель между реек.
– Убью… – тихо выдохнул Артур, выдвигаясь вперед, но Симон его остановил.
– Нужно звать полицию и хозяина… а мы пока все сфотографируем. Тут не на одну статью.
