Что касается содержания этого журнала, то оно не только ясно показывает стремление заключенных создать себе иллюзию доступа к ним в тюрьму журнала, но также показывает, как томительно скучна тюремная жизнь. В этом отношении особенный интерес представляет собой статья «С тоски», которою начинался № 2-ой журнала. Потребность в периодическом издании должна была особенно остро ощущаться узниками Шлиссельбургской крепости. Здесь всякая связь с внешним миром была совершенно прервана. Никакое известие с воли не проникало в камеры заключенных. Даже переписка с самыми близкими родственниками была запрещена в течение многих лет. Между тем заключенные сюда принадлежали, по складу их ума и характера и по своей деятельности до ареста, к числу тех, кто особенно зорко следил за политической и общественной жизнью родной страны и всего мира и отдавал себя полностью политической борьбе и общественной работе. Нет ничего удивительного, что узники, как только у них являлась возможность общения друг с другом, старались удовлетворять свой спрос на периодическое журнальное слово.
Первый журнал шлиссельбургских узников носил название «Винегрет». Как показывает самое название журнала, содержание его было пестрое: воспоминания, стихотворения, статьи по математике, статистике, об экономическом развитии России и Польши, вместе с вклеенными акварельными рисунками и карикатурами, составляли содержание первого номера, выпущенного в свет в виде небольшою переплетного томика
[13]. Как полагается, журнал имел своих редакторов, но они же сами были и авторами статей первого номера.
Появление журнала произвело живейшее впечатление на заключенных. Один из них вспоминает, что ко времени изготовления второго номера все население тюрьмы превратилось в писателей. Сейчас же появился новый конкурирующий журнал «Рассвет». Партийные разногласия были одной из причин появления второго журнала
[14].
Так игра в журналистику доводилась до своего логического конца: в стенах Шлиссельбургской бастилии образовалось два враждующих литературных лагеря и, по словам автора тюремных воспоминаний, началась ожесточенная полемика (например, но вопросу остепени промышленного развития России и Польши).
Содержание номеров становилось богаче: появились статьи научного содержания, рассказы из тюремной жизни, быта рабочих, Фантастические повествования. Одна из статей Морозова была программой появившейся впоследствии в легальной печати его книги «Апокалипсис». Появившаяся в одном из шлиссельбургских журналов статья Новорусского «Из размышлений в Шлиссельбурге» была позднее напечатана, в «Минувших годах». Это показывает, что статьи из тюремных журналов имели в некоторых случаях и общественный интерес.
Но полемика тюремных журналов-собратьев принимала все более резкий характер. Это уже вносило вместо удовлетворения в среду заключенных раздражение. Сотрудники стали отказываться от участия в журналах; охладели к ним и читатели, и оба издания прекратились.
Попытку примирить враждующие литературные, лагери сделал новый тюремный журнал под названием «Паутинка». На обложке вышедшего номера был изображен маленький паучок, заботливо ткавший паутинку, в которую запутались и мухи, и пчелы, и осы. Редакторами были Лукашевич, Морозов и Фигнер. Журнал призывал не допускать резких выражений и личных нападок. Его содержание нам неизвестно
[15].
Выходил журнал и в далекой сибирской тюрьме. Автор воспоминаний о Сазонове, бросившем бомбу в министра, говорит о таком журнале под названием «Наше»
[16].
При разборе архива Московской Таганской тюрьмы, Алексинский нашел номер рукописного тюремного журнала под названием «Тюрьма». На обложке этого издания изображена в натуральную величину рука по кисть, прикрывающая растопыренными пальцами здание тюрьмы. На тыловой стороне ладони имеется надпись: «В цензурном комитете. Старый цензор: Чтоб зло пресечь, надо собрать все журналы да сжечь». Новый цензор: «Мы рвем-с».
Такова, вероятно, и была судьба предшествующих номеров журнала. Но как она ни была печальна, она не сломала упорства издателей: найденный в архиве тюрьмы номер значится шестым. Содержание его составляют три статьи беллетристического характера, полемические статьи социалистов-революционеров и отдел библиографии с рецензией на изд. Гранат «Истории России». Из трех беллетристических произведений два на темы из тюремной жизни.
Кажется, мы не ошибемся, если скажем, что в тех тюрьмах, где было значительное число политических заключенных, там почти всегда зарождалась и тюремная журналистика. Виташевский, описывая свое пребывание на Каре, вспоминает о двух рукописных периодических изданиях каторжан. «Кара» толстый журнал с публицистическими и научными статьями и «Карийский листок объявлений» юмористического содержания.
Кроме того женщины издавали свой журнал. «Карийский листок объявлений» читался вслух в коридорах тюрьмы. Он успехом не пользовался. Автор воспоминаний не знает точных причин этого: потому ли, что тюремная жизнь была бледна или заключенным было не до смеха, или не было талантливых юмористов… Как полагается, каждый журнал имел своего редактора
[17]. В Севастопольской тюрьме, после восстания Шмидта, издавался при помощи гектографа обличительный и юмористический журнальчик «Бомба», а после ликвидации администрацией этого издания стали выходить «Осколки бомбы», и тюрьма была полна литераторов, карикатуристов и печатников
[18].
Это, отмечаемое автором воспоминаний, превращение заключенных в журналистов довольно распространенное в тюрьме явление: как скоро внутри тюрьмы стал появляться свой периодический орган, немалая часть его читателей становится его сотрудниками. Когда в 1915 году в Московской тюрьме (Таганской) явилась, по словам одного из авторов воспоминании, «блестящая мысль» издавать свой рукописный журнал «За решеткой», то в нем стали писать «все без исключения» и, несмотря на преследование администрации, он продолжал выходить, заполняясь статьями полемического содержания, стихами и сатирою.
