Книга Инстинкт заключенного. Очерки тюремной психологии, страница 27. Автор книги Михаил Гернет

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Инстинкт заключенного. Очерки тюремной психологии»

Cтраница 27

Одновременно с внесением в науку уголовного права нового позитивного метода возник вопрос о пересмотре ее содержания и ее соотношения с другими дисциплинами.

Нет и не могло быть сомнения, что преступление и наказание, давшие для классического направления свое содержание, как юридические явления, являются в то же время событиями в личной жизни индивида, совершившего преступление и в жизни общества, в котором он живет. Несомненно, поэтому что кроме юридического изучения этих явлений возможно рассмотрение их с других точек зрения, например, с биологической или антропологической, и с социологической. В возможности такого научного исследования никто из криминалистов не сомневается, но вопрос о том допустимо ли такое всестороннее изучение преступления и наказания и, если допустимо, то в какой степени, является одним из самых спорных не только между представителями новых и старого направлений, но также и у сторонников одной и той же школы.

До появления уголовно-антропологической школы вопрос о границах и объеме этой науки не подвергался у классиков почти никому сомнению [85]. Их доктрина была и, по их общему убеждению, должна быть строго юридического характера, изучающей преступление и наказание, как явления юридического порядка, интересные лишь постольку, поскольку они были особыми отношениями правовой жизни. В эту доктрину входили исследование всевозможных условий совершения преступления усилиями одного лица или совокупными усилиями многих, развитие деятельности преступника от подготовления и до исполнения деяния, условия и размеры ответственности, учение о наказании и т. п. Целями учения по такой программе было сведение в систему юридических положений по уголовному праву, помощь практикам в применении закона и содействие законодателю при выработке новых уголовных норм в борьбе его с преступлениями посредством наказания. Понятно, что при таком взгляде на преступника, когда весь интерес концентрировался на совершенном им деянием, учение о нем самом представлялось излишним.

Развившаяся уголовно-антропологическая школа была в отношении ее содержания прямым противоположением классической: преступление заинтересовало ее не как нарушение юридической нормы, но как проявление особого состояния деятеля, наказание — как одно из средств беспрестанной и бесконечной борьбы в этом мире, где слабый должен уступать место сильному; учение старой школы о свободе воли было вычеркнуто, его заменила доктрина детерминизма; место учения о виновности заняло учение об опасности, внушаемой преступником и его способности приспособляться к социальной среде; принципы, установленные Бентамом, эти краеугольные камни классической доктрины, были т. о. выброшены без сожаления и на их место водворены другие, добытые, говорили криминалисты-позитивисты, не путем абстрактного мышления, но взятые из самой жизни, путем наблюдения над нею и изучения преступника, его телесной структуры и психики; личность преступника заняла таким образом в новой доктрине центр, на котором сосредоточилось почти все внимание исследователей.

Но такое расширенное уголовно-антропологами содержание науки уголовного права, как оно не казалось представителям старой школы чрезмерно широким, было найдено некоторыми из криминалистов (они и составили впоследствии новую школу — социологическую), узким. Они потребовали внесения в науку изучения также и той социальной среды, которая, по их убеждению, создает преступников.

Таким образом содержание науки уголовного права должно было меняться почти до неузнаваемости. Изменению содержания соответствовало изменения и самого названия науки. Новаторы как будто спешили совершенно покончить со старым направлением и заставить забыть даже его имя. Обновленная наука получила в трудах новаторов название криминологии, уголовной антропологии, уголовной социологии. Однако эти новые названия не принесли с собою окончательного решения вопросы о содержании науки, остающегося и по настоящее время спорным и не выясненным, несмотря на все богатство литературы.

Нельзя пройти молчанием этот вопрос и в нашей работе тем более, что сторонники социологического направления, составляющего предмет нашего исследования, уделили ему не мало внимания, хотя и не пришли, как последователи и других школ, к одинаковому решению.

Существующие учения о содержании науки уголовного права могут быть разнесены на 3 группы.

В первую входят теории распространенного содержания науки уголовного права, изучающего преступления не только как юридическое явление, но также с антропологической и социальной точки зрения.

Таково мнение, высказанное в русской литературе еще в 1873 году проф. Духовским, также Фойницким, Пионтковским, Чубинским, Дрилем, Гогелем, Синицким, Елистратовым и др. в немецкой Вальбергом, Листом, Варга, Лилиенталем, Миттермайером и мн. др., в итальянской Ферри, Гарофало, Колаянни, Корневале, и др.

Сторонники другого, противоположного мнения, принадлежат большею частью к классической школе и полагают, что содержание науки уголовного права должно остаться прежним: строго юридическим рассмотрением преступления и наказания; не отвергая значение биологического и социологического изучения этих же явлений, они относят такое изучение к компетенции других наук (уголовной антропологии, социологии, уголовной политики и др.), из которых наука уголовного права может черпать нужное ей содержание, но с которыми она не должна смешиваться.

Наконец, в третью категорию войдут те весьма многочисленные прежде криминалисты, по мнению которых наука уголовного права нисколько не нуждалась в результатах, добытых антропологией и социологией и не стояла с ними ни в каких отношениях. Но в виду исчезновения этих теорий в наши дни, нам нет необходимости останавливаться на них.

Выяснению вопроса о содержании науки уголовного права больше всего посчастливилось в русской литературе: здесь мы находим не только ярких выразителей — сторонников всех трех указанных выше категорий, но и наиболее обоснованные, подробные и всесторонне развитые мнения.

Такое положение русской литературы обязывает в данном случае исследователя уделить ей то внимание, которое она заслуживает [86]

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация